Наконец Престон закончил, и пришло время голосования. Акционеры должны были заполнить бюллетени и бросить их в урну, а затем неторопливо пообщаться за уже накрытым столом, пока независимый наблюдатель станет подсчитывать голоса, но все с самого начала понимали, что балом безраздельно правит Престон и все будут голосовать за него.

Заполнив бумагу, Виолетта слегка помедлила, надеясь столкнуться с Джейти у урны.

– Я думал, ты проголосуешь удаленно. – Джейти несколько секунд пристально ее разглядывал, а потом легонько поцеловал в щеку, и у нее снова дрогнуло сердце.

– Я хотела быть здесь, рядом с тобой.

– Очень мило. – На мгновение его глаза потеплели, но тут Престон громко засмеялся, и Джейти вновь полностью закрылся.

Затаив дыхание, Виолетта ждала, что муж вот-вот скажет, что соскучился и она не зря примчалась через полстраны, но он молчал. Какая же она все-таки дура… И зачем только было мечтать о радостном воссоединении, полном романтики?

– Пойду проголосую.

– Иди.

Виолетта пошла к урне, и, глядя ей в спину, Джейти сразу же захотел броситься следом и молить о любви. Разве одно ее присутствие не говорит яснее всяких слов, что она готова бороться за их отношения? Но честно ли с его стороны раз за разом брать, ничего не давая взамен?

Ни на секунду не отрывая от Виолетты взгляда, Джейти смотрел, как она опускает бюллетень в урну и передает какие-то бумаги наблюдателю. А потом, быстро обернувшись, выходит из зала через вторую дверь.

И, увидев, как за ней закрылась дверь, Джейти вдруг почувствовал, что весь мир разбивается вдребезги. Ну вот и чего ради, спрашивается, он как истукан стоит на месте, вместо того чтобы бежать за любимой? Даже если она прочитала папку и все знает, что с того? Так, наверное, даже лучше… Она знала всю правду и все равно вышла за него замуж… А сам он, вместо того чтобы бороться за полностью преобразившую его жизнь женщину, строит из себя какого-то упрямого осла.

Небрежно отмахнувшись от направившегося к нему двоюродного дяди, Джейти бросился в коридор, но Виолетты там уже не было. Решив, что она пошла в ресторан, где их ждали накрытые столы, Джейти бросился вниз и как раз успел увидеть, что она выходит сквозь стеклянные двери на улицу.

И так засмотрелся ей вслед, что не заметил Брента.

– Фэбээровцы арестовали Престона. Ты знаешь, в чем дело?

Джейти сразу же вспомнил про Джорджа Барнса и журналистку.

– Возможно. Где они?

Но не успел Брент ответить, как появился сам Престон в сопровождении двух агентов в форме.

– Вы знаете, кто я такой? – прорычал Престон.

– Вообще-то именно это мы и собираемся выяснить, – усмехнулся один из агентов.

Заметив сына, Престон презрительно скривился:

– Думаю, за все это нужно благодарить именно тебя.

– К сожалению, нет, – покачал головой Джейти. И ему действительно было жаль. – Похоже, тебе наконец-то пришла пора за все платить.

– Скажи секретарше, чтобы вызвала адвоката, – бросил Престон, когда его уже выводили на улицу.

– Ты же не станешь этого делать? – осторожно спросил Брент.

– И не подумаю.

Джейти уже собирался бежать за Виолеттой, как его вновь остановили. На этот раз наблюдатель.

– Простите, это только что вывели мистера Родеса?

– Да.

– А как же результаты голосования?

– Все акционеры сейчас в ресторане. Думаю, вам стоит сообщить им о случившемся.

– Хорошо. Но вам следует знать, что они проголосовали за смещение вашего отца с должности.

Застыв на месте, Джейти напрягся. Он точно не ослышался?

– Расскажите об этом ему, – выдохнул он спустя пару секунд, указывая на Брента и улыбаясь как идиот. – А меня ждут дела.

Виолетта неторопливо разбирала чемоданы, когда в ее номер в «Стиле Фонтейна» ворвался ее собственный муж.

– Привет. Как долетел?

– Лучше не бывает. – Резко ослабив галстук и стянув пиджак, он огляделся по сторонам, словно выбирая, куда бы их бросить. – Но мне не нужно, чтобы меня спасали.

– Уже не нужно, – мягко отозвалась Виолетта, осторожно отбирая у него галстук и пиджак и аккуратно вешая их в шкаф.

Она вдруг поняла, что все будет хорошо. Джейти не стал спрашивать, зачем она к нему приходила, а просто принял все как данность. И Виолетта почувствовала какой-то внутренний покой и умиротворение.

Но стоило ей вновь повернуться к мужу, как она увидела, что он уже снял рубашку и теперь взялся за ботинки. Залюбовавшись прекрасным телом, Виолетта вздрогнула. Неужели они последний раз любили друг друга всего неделю назад? Но когда же она успела так изголодаться по его рукам и поцелуям?

– Во время голосования фэбээровцы арестовали отца. – Джейти бросил носки рядом с рубашкой и расстегнул брюки. – Случайно, не знаешь, что у них там случилось?

– А ты не стал дожидаться развязки?

– Я гнался за женой и не мог отвлекаться на такие мелочи. – Теперь на Джейти уже ничего не осталось, и, скрестив руки на груди, он стоял перед ней во всем своем великолепии. – Может, ты меня просветишь?

Неужели он правда думает, что она способна сосредоточиться на серьезном разговоре, любуясь подтянутым мускулистым телом?

– Может, сперва примешь душ, а поговорим уже после?

– Я бы предпочел начать с разговора.

Ну и ладно. В эту игру вполне можно играть и вдвоем. Пока она расстегивала платье, Джейти невозмутимо ее разглядывал, но стоило тонкому шелку полететь на пол, как его зрачки слегка расширились.

– Чарити Раймс мне все-таки перезвонила, – начала Виолетта, расстегивая бюстгальтер и стаскивая трусики. – После разговора с Тиберием она заинтересовалась Престоном и отыскала его школьную фотографию.

Судя по всему, Джейти внимательно слушал ее слова, но над собственным телом он был не властен. Желая раздразнить его еще больше, Виолетта потянулась к высокой прическе и начала неторопливо вытаскивать шпильки, пока густая грива темных волос не обрушилась ей на плечи и грудь, щекоча чувствительные соски, отчего они сразу же напряглись. Джейти судорожно сглотнул.

– И когда она прислала мне на почту эту фотографию, мы окончательно убедились, что твой отец не может быть Престоном Родесом.

– И ты позвонила в ФБР?

– Скарлетт предложила подключить Логана. У него же там связи.

Нагнувшись, Виолетта подобрала платье, а когда она выпрямлялась, ей даже показалось, что Джейти сдавленно зарычал, но, когда она вновь на него посмотрела, он был совершенно спокоен. Если не считать чуть сильнее поднявшегося члена.