Констебль улыбнулся и хлопнул ее светлость по плечу.

— Значит, вы говорите, что, когда дело дойдет до суда, дадите показания против миссис Уилсон?

Графиня кивнула.

— Да, я дам показания.

Она была уверена, что к этому времени Элпью уже заняла удобный наблюдательный пункт и приготовилась следовать за скорбной процессией, сопровождающей миссис Уилсон к мировому судье, а затем в арестантскую или в тюрьму, какая будет назначена для ее содержания под стражей.

— Вы живете в собственном доме?

Ее светлость энергично кивнула.

— Меня можно будет найти в Энглси-хаусе, да.

— Тогда можете идти.

Приземлившись не самым удачным образом — на куст можжевельника, — Элпью потеряла парик. Нахлобучивая его, она пробежала через сад и, войдя с черного хода, появилась в вестибюле с видом человека, который имеет полное право находиться в этом доме.

Кухарка, которая подслушивала на лестнице и теперь сплетничала с камердинером Бо, уставилась на нее. Прикоснувшись к шляпе, Элпью на самых низких тонах произнесла:

— Я с констеблями, мадам, — и быстро покинула дом через парадную дверь.

Она покрутилась на улице, на том самом месте, где стояла, наблюдая, как привезли тогда тело Бо, пока, к удивлению сыщицы, констебли не вывели миссис Уилсон.

Элпью заколебалась. Что делать? Пойти за миссис Уилсон или узнать, что стало с графиней? Она решила пойти за констеблями.

Постояв на ступеньках у входа в контору мирового судьи, куда привели вдову, Элпью услышала, как он приказал отправить ее в тюрьму Флит. С этой новостью она поспешила назад, в Чейл-хаус.

Графиню она нашла на улице, ее светлость разглядывала витрины магазина заморских товаров на углу Ладгейт-стрит.

— Посмотри на эти подносы японской работы! Какая красота, и всего по гинее за штуку.

Элпью мельком глянула через плечо на великолепную выставку картин, вееров, фарфора и других модных пустячков.

— Идем, Элпью. — На ладони графини блеснули пять гиней. — У нас есть деньги, давай же посидим среди всех этих модных безделушек и за чаем пожуем нашу жвачку.

— Но, мадам, мы же не можем… — рвалась в бой Элпью.

Схватив напарницу за руку, графиня втащила ее в магазин.

— Что мы можем сделать в такой спешке? Наша главная подозреваемая арестована, а наш лучший план — это выработать хоть какой-нибудь план. Составить список улик.

Они заняли столик в дальнем углу магазина и, прихлебывая чай, с удивлением наблюдали, как приходившие покупатели платили по две гинеи за такую мелочь, как веер из сандалового дерева, букетики бумажных цветов и керамические чашки.

— Итак, могла ли миссис Уилсон быть женщиной с церковного кладбища? — Графиня звучно прожевала маленькое круглое печенье. — Думай, Элпью, думай. Констебль говорит, что она там была. Могла ли миссис Уилсон скрываться за серебристой маской?

— Думаю, нет. — Элпью покачала головой. — Слишком высокая. Слишком элегантная.

Графиня отхлебнула чаю.

— Согласна. Я считаю, что эта Уилсон говорит правду. Хотя я не уверена, что это — вся правда и ничего, кроме правды. Как ты думаешь, она умеет писать?

— Говорят, что теперь в Лондоне каждая горничная умеет писать, но сие не означает, что это верно в отношении купеческих жен.

Две квакерши, кланявшиеся всем, кто попадался им на глаза, и изучавшие цены на предметы, выставленные в ближайшей витрине, одарили Элпью улыбкой, которая скорее походила на угрозу.

— Мне кажется, мы заняли их столик, — сказала Элпью.

Графиня ответила им высокомерным взглядом.

— Даже и не подумаю уступить. Продолжай, Элпью.

— Если миссис Уилсон хотела избавиться от мужа — и вспомните, мы слышали, как она сегодня сказала, что теперь, после его смерти, у нее будут деньги, — даже если сама она там не была, она вполне могла нанять человека, который выполнил бы грязную работу.

— И приняла порошок… — Посмотрев на квакерш, графиня положила в рот еще одно печенье и, громко хрустя, продолжала: — … чтобы своим нездоровьем отвести от себя любые подозрения. — Кинув в рот очередное печенье, она остановилась, не прожевав, — во все стороны полетели крошки. — Но помогло бы ей это? На мой взгляд, уловка с ядом только сделала бы более очевидной ее вину. Как будто она пожалела о содеянном.

— Значит, дела обстоят таким образом, — вздохнула Элпью. — Она виновна, и нам ничего не заплатят сверх этих пяти гиней?

Графиня покачала головой.

— Нет…

Подошедшая служанка взяла их чашки.

— Что-нибудь еще? — Она кивнула в сторону квакерш. — Видите ли, на этот столик очередь.

Графиня сердито посмотрела. Квакерши одновременно поклонились.

— Принесите нам меню, — велела ее светлость. — Мы хотим еще. Дожидающие дамы наверняка могут пока полюбоваться диковинками, которые продаются в вашем заведении.

Девушка отошла. Квакерши надулись.

— Я не потерплю, чтобы меня подгоняли последовательницы какого-то нелепого нового культа. Если миссис Уилсон виновна и мы отдадим ее сообщников в руки правосудия, возможно, мы получим награду. А в том маловероятном случае, если она окажется невиновной, она же нам в конце концов и заплатит. Мы не прогадаем.

Служанка, угрюмо взглянув на графиню, сунула ей меню. Элпью ясно услышала, как со стороны квакерш донеслись слова «странно» и «противоестественно».

— Будьте любезны, еще пинту черного китайского чая. — Графиня вернула меню подошедшей девушке и повысила голос. — И блюдо миндального.

— Так что мы имеем, миледи? Давайте установим факты.

— И в самом деле, что у нас есть? — Графиня стала считать на пальцах. — Подозреваемые: миссис Уилсон, высокая элегантная дама в маске и громила, который увез Бо в лодке.

— Вы одного пропустили. — Элпью задумчиво наклонила голову набок. — Мне подозрительна эта служанка Бетти. Бьюсь об заклад, она больше всех остальных осведомлена о том, что тут на самом деле происходит.

Она напомнила графине, что видела Бетти убегающей из дома Уилсонов в то утро, когда отравилась вдова.

— И еще — я говорила вам, с какой страстью она бросилась на тело Бо.

— Как много загадок, — вздохнула графиня. — Кто, например, написал записку, которую Бо на наших глазах достал из апельсина?

— Ну, явно миссис Уилсон.

— Но она только что сказала, что не умеет писать.

— Ах да.

— И этот порошок. Если это был обычный порошок, тогда мы знаем, почему она его приняла, но если нет — кто осуществил подмену?

Прибыла служанка с чайником и блюдом, на котором стояли два бокала с темно-красной жидкостью. Хотя было еще совсем рано, девушка уже, очевидно, как следует приняла.