– Верю, – кивнула Сашка. И усилила свою мысль: – Да ясное дело, что у бабули твоей тяжелый криз был, ты же с бабулькой своей уже по гипертонии эксперт, что я, не знаю?! Вот ее и вылечила. Влегкую, почти не напрягаясь! Не напрягалась ведь, нет? Голова потом не болела? У самой сердце не кололо?

– Ничего не болело, – призналась я. – Только долго уснуть не могла.

– Ну, это не самое страшное, – пожала плечами Сашка.

– И что теперь мне делать? – задала я риторический вопрос.

«Если опять скажет, что «плясать от счастья», я в нее солонкой запущу».

Но Сашка торопиться с ответом не стала, задумалась… а потом выдала целую программу:

– Во-первых, нужно разобраться, отчего у тебя это начинается…

– Кто его знает! – перебила я ее. – Говорю же тебе, сама не понимаю! Вдруг накатывает – и все.

– А, по-моему, все просто, – не согласилась Сашка. – Нужен толчок. Стресс. Чтобы ты разозлилась или испугалась. Ряха с кондукторшей тебя довели, за бабушку ты разволновалась…

Да, в логике подруге не откажешь.

– Во-вторых, – продолжала разливаться Сашка, – нужно выяснить пределы твоих возможностей. Что ты можешь – а что не можешь.

– Я пыталась кассиршу в валютном обменнике обмануть, – неохотно призналась я. – Внушить ей, что меняю не десять долларов, а сто. Ничего не вышло.

– Потому что мелко, – пожала плечами Сашка. – А главное – не нужно. Что, разве лишних девяносто долларов погоду сделают? А вот если б тебе миллион понадобился… на какое-то благое дело… ты б его получила. Гарантирую.

– А не на благое дело дадут? – усмехнулась я. – Просто так?

– Просто так, на меха и машины – нет, – серьезно ответила подруга. – У высших сил тоже своя логика есть. И своя справедливость.

– Складно излагаешь, – оценила я. – Может, выдашь прогноз? Как все будет развиваться дальше?

– Легко, – хмыкнула Сашхен. – Ты пока попрактикуйся, свои возможности поизучай… с недельку. А потом мы с тобой что-нибудь придумаем.

Ого, уже «мы с тобой»! Вроде я ей никакого совместного предприятия не предлагала…

– И что же мы придумаем?

– Ну, пока не знаю. Может, кооператив откроем. Будем, скажем, пропавших людей искать.

– Детский сад, Сашхен, – пожала я плечами.

Пожалуй, я все-таки дурочка. Зря ей рассказала… Но раз уж начался разговор…

– Слушай, Сашхен… а если Ряхин умрет?

– Не умрет, – авторитетно ответила подруга. И снисходительно пояснила: – Неужели ты не въезжаешь?! Даже я – и то уже поняла. Твой дар – адекватный ! Если б ты ненавидела своего Ряхина смертельно, всей душой, – он бы давно коньки отбросил! В адских муках. Но у тебя, слава богу, все получается справедливо, «око за око»: он тебя расстроил – ты его «заболела». Эх, если б я так могла! У меня начальница новая такая мымра… Может, попробуем ее, а?..

Лицо у меня, наверное, сделалось нехорошее, потому что Сашхен тут же пошла на попятный:

– Ладно, шучу, шучу…

А я подумала: «Сашхен, конечно, все упрощает. Хотя в целом излагает разумно. Логично и, главное, не страшно . Затевать с ней совместный бизнес – основанный на моих паранормальных способностях – наверное, не стоит, а вот советоваться – вполне можно». И я спросила ее еще об одном – о том, что беспокоило меня больше всего.

– А если… кто-то наделил меня этим даром, а теперь, как бы для равновесия, что-то другое отберет?..

Сашхен, кажется, была готова к этому вопросу. Она тут же отчеканила:

– Хотел бы отобрать – отобрал бы бабушку. – И добавила: – Да хватит тебе, Лизхен, дрейфить! Ее, можно сказать, одну из миллиардов выбрали, все дороги перед ней открыли, а она – нет бы радоваться – рефлексиями занимается!

Сашка взглянула на часы и добавила:

– И подруг под монастырь подводит. Мы с тобой, между прочим, третий час уже обедаем. Хочешь, чтобы меня с работы выгнали?

Я тоже посмотрела на часы: ого, как затянулась моя поездочка в Центр изучения общественного мнения, уже начало пятого! Дроздова этого точно не переживет. Я замахала официанту:

– Будьте добры, счет! Только, пожалуйста, побыстрей!

– Ты-то что суетишься! – фыркнула Сашка. – Тебя-то небось не уволят…

Ну, все, я в ее глазах теперь – сверхчеловек.

– Саша, только я тебя очень прошу: никому ничего не рассказывай!

– Да что ж я, дура?! – округлила глаза подруга. И закончила вполне в духе специалиста-маркетолога: – Это ведь даже не коммерческая тайна, а куда круче!

Лиза вернулась в офис только в начале шестого. Дроздова встретила ее очередной претензией. Взглянула на часы, прошипела:

– Кузьмина! Ты отсутствовала три часа. А всех дел в фонде, вместе с дорогой, максимум – на полтора. Будь добра, объяснись.

Как объясняться – Лиза не знала. Что уж тут спорить: ланч с Сашхен действительно затянулся… Уже приготовилась униженно каяться – но ангел-хранитель Берг тут же бросился ей на выручку. Он укоризненно посмотрел на Дроздову и сказал:

– Антонина Кирилловна, Кузьмина не виновата!

Дроздова вперила в Мишку ледяной взгляд и отрезала:

– Попрошу не встревать!

Но тот не смутился. Удивленно округлил глаза и продолжил:

– А вы что, разве не слышали? На ТЭЦ авария, пол-Москвы без света!

– Что ты несешь, Берг! – брезгливо поморщилась Дроздова. И назидательно постучала ногтем по экрану включенного монитора: – Как это нет света? Компьютеры ведь работают!

Берг жалостливо посмотрел на Дроздову и изрек:

– Вы меня удивляете, Антонина Кирилловна… В нашем «Ониксе» – автономные генераторы.

Мишка говорил настолько уверенно, что Дроздова растерянно переспросила:

– Ты серьезно? Правда, нет света?

– Ну да! – триумфально подвел итог Мишка. И добавил: – И метро не ходит, и троллейбусы стоят. Но вы не волнуйтесь, Антонина Кирилловна. Обещали, что к шести вечера поломку устранят и свет дадут.

Лиза изо всех сил сдерживалась, чтобы не рассмеяться. А тут еще Дроздова спрашивает ее, очень серьезно:

– Как же ты добиралась, если метро не ходит?

– Пришлось такси ловить, – выдавила Лиза и украдкой показала Бергу кулак: спасибо, конечно, что выручил, но от таких шуточек и икота может начаться!

– Ну, тогда ладно, – милостиво кивнула Дроздова. И разрешила: – Можешь приступить к работе.