– Понял, командир! Выполняю!

– Давай!

В 8.00 майор Гарин впустил в квартиру Стебрина полковника Крымова и подполковника Тимохина.

Крымов спросил:

– Водителя предупредили?

– Так точно! Академик позвонил ему и сказал, что на сегодня тачка не нужна.

– Хорошо! Где клиенты?

Академик с супругой в экстренном режиме привели себя в порядок и находились в гостиной, на диване, куда усадил их заместитель командира особой группы «Орион». Войдя в обширную, богато обставленную комнату, Крымов, поздоровавшись, представился сам и представил Александра:

– Доброе утро, господин Стебрин, доброе утро, Виктория Александровна. Я – полковник Главного управления по борьбе с терроризмом Крымов Вадим Петрович, рядом подполковник того же управления, Тимохин Александр Александрович.

Стебрин негодующе спросил:

– Что означает, полковник, бесцеремонное вторжение в мою квартиру ваших людей и собственно ваш визит? С каких это пор уважаемого человека, законопослушного гражданина, ученого, в конце концов, с мировым именем так унижают спецслужбы? У нас что на дворе, новый 1937 год?

Крымов присел в кресло:

– Я отвечу на ваши вопросы. У нас сейчас не тридцать седьмой год. Вас же унижать никто не собирался и не унижал. Офицеры спецслужбы выполняли приказ, они что, нанесли вам какой-то физический ущерб? Нет! Что означает наш интерес к вашей персоне, объясню позже. Теперь, с каких это пор спецслужбы вторгаются в квартиру мировой известности? Я таких случаев в отношении действительно законопослушных граждан что-то не припомню. А к вам мы пришли потому, что прошедшей ночью, где-то в полночь, дачный поселок «Сирень» подвергся нападению террористов. Они убили охрану, актера Тихоненко и взорвали пять коттеджей, в том числе дом небезызвестного вам господина Андорина.

Стебрин неумело изобразил удивление и возмущение:

– Что??? Игоря тоже убили? Но кто посмел поднять на него руку? Ведь он… он…

Полковник перебил академика:

– Ну что вы так разнервничались, Павел Алексеевич? Андорина не убили. Его вместе с Мариной Королевой похитили. И у нас есть веские причины подозревать вас как соучастника преступления в дачном поселке «Сирень».

Стебрин вскочил с дивана:

– Что??? Я причастен к похищению Андорина? Вы с ума сошли? Он, он мне как сын был. И работал под моим началом. Нами создан препарат «Андель», который решит наконец проблему СПИДа. И я замешан в его похищении?

Тимохин подошел к академику:

– Не надо кричать, Павел Алексеевич. И сядьте на свое место.

– Я не буду разговаривать с вами без своего адвоката.

– А может, для начала потребуете ордер на наше вторжение к вам?

– Да, да! Я как-то не подумал об этом. Будьте добры представить ордер прокурора.

Александр усмехнулся:

– Будет вам ордер, чуть позже. Подписанный высшим должностным лицом Генеральной прокуратуры. И адвокат будет. Но уже в камере.

Академик, мрачно зыркнув глазами по офицерам, присел на диван:

– Черт-те что происходит! Беспредел полнейший.

Жена Стебрина толкнула мужа:

– Ты чего натворил, дурак старый? С кем связался? Под ФСБ подставился, кретин?

Академик рявкнул на молодую супругу:

– Заткнись, шлюха!

И повернулся к Крымову:

– Полковник, вы не могли бы убрать из комнаты эту истеричку?

Начальник отдела спецмероприятий кивнул Шепелю:

– Капитан! Проводи госпожу Стебрину в спальную комнату.

Шепель указал даме на выход:

– Прошу, мадам!

Фыркнув и еще раз обозвав академика, на этот раз ишаком, Виктория прошла в спальню.

Крымов присел напротив Стебрина:

– Знаете, Павел Алексеевич, вам лучше самому все рассказать. Хотя в принципе можете и молчать. Я уже говорил, что у нас есть причины подозревать вас в соучастии в похищении профессора Андорина и его помощницы Королевой. Но, признаюсь, нет каких-либо изобличающих вас улик.

Стебрин, встрепенувшись, выкрикнул:

– Так какого черта вы еще находитесь в моей квартире? Думаете, на вас управы нет? Угрожаете, унижаете. Немедленно убирайтесь!

– Подождите, не горячитесь, я сказал – нет улик, но не успел добавить – пока нет. А вот тридцать суток на ваше задержание есть. А за это время найти улики. Впрочем, долго их и искать не придется.

Стебрин взглянул на Крымова:

– Что вы хотите этим сказать?

– Первое, достаточно ввести вам разрешенный законом препарат, называемый «сывороткой правды», и вы под запись сами выложите все, что касается похищения Андорина. Возможно, окажется, что вы действительно ни при чем. И тогда высокопоставленные чины управления принесут вам свои искренние извинения. Но мне почему-то кажется, не придется генералу извиняться перед вами. Скорей прокуратура возбудит против вас уголовное дело и отправит в СИЗО. В особый следственный изолятор, где условия содержания, к сожалению, не столь комфортны, как, скажем, в «Матросской тишине». Втрое – я могу не прибегать к препаратам. И даже уйти вместе с коллегами. Но тогда, если, повторюсь, вы имеете отношение к похищению Андорина, за вашу жизнь не дам и копейки. Вы не могли быть организатором похищения, а следовательно, вас как отработанный материал просто уберут. Убьют, если быть точным. Мы же, наблюдая за вами со стороны, возьмем киллера или киллеров. И будем работать с наемниками. Они, как правило, ситуацию оценивают трезво и сдают заказчика на определенных условиях. Но это – опять-таки если вы окажетесь причастны к похищению Андорина. Так что в любом случае долго искать улики против вас не придется. Если вы соучастник преступления, это выяснится в ближайшее время, если вы не соучастник, то тоже станет ясно довольно скоро. И тогда жалуйтесь хоть самому президенту! И знаете, Павел Алексеевич, я склонен предоставить вам право выбора. Вы сами решите, что делать нам из уже озвученного. Но немного позже. Возможно, руководство окажется более сурово к вам, и тогда я вынужден буду подчиниться начальству. Так что подождем. А пока давайте выпьем кофе! Виктор Алексеевич, вы сварили крепкий, тонизирующий, аппетитный напиток по просьбе своего командира?

Гарин утвердительно кивнул:

– Так точно, товарищ полковник!

– Ну так что, здесь освежимся? Или пройдем в столовую?

Тимохин сказал:

– Лучше в столовую. Там и покурить можно.

Полковник сказал:

– По-моему, Виктория Александровна курит везде в этой квартире.

– Так она дама. А им, особенно молодым, пожилые мужья позволяют практически все!

Стебрин пробурчал: