– Ну так давай займемся, – подхватил Берсеньев.

– Кто из троицы, по слухам, был влюблен в нашу Софью? – задал он вопрос, когда мы подъехали к компьютерному клубу «Илион».

– Игорь Злобин.

– Отлично, с него и начнем. – Прибыли мы на машине Берсеньева. Он взял с заднего сиденья кожаную папку и сунул мне. – Держи.

– Что здесь?

– Ничего.

– Издеваешься? – прикидывая, стоит ли возмущаться особенно рьяно, спросила я.

– Нет. Папка пустая, но Злобин об этом не знает. Представь, что там все секреты нашей Родины, и крепко жми к груди, как величайшую драгоценность. Можешь поверить, это интригует.

Не успела я придумать достойный ответ, как из дверей клуба показался Злобин, выглядел скверно, точно ему минуту назад сообщили о крахе предприятия, а вместе с ним и всех надежд. Возможно, именно так и было. Я сказала Берсеньеву, что это Злобин. Игорь устремился к «Хонде», которая стояла на парковке в нескольких метрах от нас, Берсеньев вышел из машины и направился ему навстречу, я, само собой, паслась рядышком. Про папку не забыла и трепетно прижимала ее к груди.

– Игорь, – позвал Берсеньев. Злобин остановился и хмуро на нас уставился, как видно, гадая, за каким лешим нас принесло. – Надо поговорить, – заявил Сергей Львович тоном, который не предполагал возражений.

– Я не совсем понимаю… – начал Злобин, переводя взгляд с него на меня. На папке взгляд задержал.

Я выпятила грудь и важно добавила:

– Это в ваших интересах. Мы не торопимся разглашать сведения, которые вы пытались скрыть, но рассчитываем на сотрудничество.

Игорь пытался понять, о чем это я, и хлопал глазами. Берсеньев чуть приподнял бровь и кивнул, в глазах плескался смех, но как только Сергей Львович вновь повернулся к Злобину, стал предельно серьезен.

– Садитесь в машину, – сказал он, Игорь, слегка замешкавшись, полез на заднее сиденье берсеньевского «Мерседеса». Сергей Львович предупредительно распахнул перед ним дверь, а потом сел рядом. Мне ничего не оставалось, как устроиться на переднем пассажирском сиденье. Прижимая папочку к груди, я повернулась к сидящим сзади мужчинам, выразительно глядя на Сергея Львовича. Тот широко улыбнулся Злобину, точно подбадривая, и заговорил:

– Давайте не тратить время. Вы были влюблены в Софью и заинтересованы в их с Туровым разрыве, с этой целью и выложили фотографии в Интернет. – Злобин дернулся, собираясь возразить, но Берсеньев уверенно продолжил: – Я же сказал, не будем тратить время попусту. Вы были уверены: отследить, откуда появились фото, невозможно, но оказались не правы. На свете есть специалисты куда более серьезного уровня.

Тут, если честно, я подумала, а вдруг Берсеньев в самом деле узнал, кто скинул фотки в Интернет. В его способностях я никогда не сомневалась, а говорил он с такой уверенностью, что если б сомнения и были, то испарились бы мгновенно.

Злобин с тоской покрутил головой, вздохнул глубоко, как будто ему вдруг перестало хватать воздуха.

– Софья узнала об этом и в результате исчезла? – Сергей Львович вновь широко улыбнулся, а Злобин громко икнул.

– Вы что, с ума сошли? – зашипел он, понемногу приходя в себя. – Я бы никогда… да я скорее сам умру, чем… я же люблю ее… Ну да, фотки я выложил. Чтобы они поссорились… Намекнул Соне, что это работа Турова. Поймите, он ее совершенно не достоин, а она… ее точно околдовали. Она буквально помешалась на нем, все ему прощала.

– Что конкретно? – влезла я.

– Ну… Он мог забыть ее встретить… не звонил… да мало ли что. Конечно, это мелочи, но разве отношения не складываются как раз из мелочей?

– Совершенно с вами согласен, – кивнул Берсеньев с серьезной миной. – Что произошло дальше?

– Дальше? Ничего… то есть я не знаю, что между ними произошло там, на дороге. До этого они здорово поскандалили. Я очень переживал, пытался поговорить с Соней. Она не должна прощать его выходки и все такое…

– Вы знали, что она беременна?

– Тогда нет, – отводя глаза, сказал Игорь. – Узнал позднее, когда все случилось…

– И поспешили ситуацией воспользоваться. Туров должен был оказаться в тюрьме, и дело вовсе не в Софье. Деньги. Расскажите о них. Кстати, шарф Софьи вы Турову подкинули?

Злобин слегка подпрыгнул, выпучив глаза.

– Какой шарф? Вы с ума сошли? Господи… да что же это такое…

– Я вижу, в конфиденциальности вы не заинтересованы. Предпочитаете допрос у следователя?

– Меня уже допрашивали…

– Да? Вряд ли следователь располагает теми документами, что есть у нас…

– Я клянусь вам, что Соню и пальцем не тронул, никакого шарфа в глаза не видел и не стал бы его подбрасывать…

– Последнее утверждение вызывает сомнение. Девушка в большой обиде на Турова, и вы тоже: он препятствие на пути к заветной цели, то есть сразу к двум: деньгам и девушке. Не знаю, что для вас важнее, но я бы поставил на деньги. Убедив Соню, что Туров редкий мерзавец, вы предлагаете ей ненадолго исчезнуть, разыграв весь этот спектакль. Туров оказывается в тюрьме…

– Вы сумасшедший! – гневно перебил его Злобин. – Что бы я от этого выгадал? – Он вытер ладонью потный лоб и вздохнул покаянно. – Я очень переживаю за Соню. Она действительно могла… у нее взрывной характер. Я пытался найти ее все это время. Обзвонил всех знакомых… Я боюсь, что с ней случилась беда… а что касается денег… представляю, что вам наговорили. Но все обстоит совсем не так. Нашу разработку выгодно продать сейчас. Если промедлим, то таких денег уже не получим. Туров упрямится из совершенно идиотских соображений. А мы мыслим как бизнесмены… Но от того, что он в тюрьме, мы ничего не выгадали. Заключить договор без него мы не можем, а время идет… и к тому моменту, когда Туров созреет… Все ужасно… – чуть не плача, покачал он головой. – Больше всего меня Соня беспокоит. Где она? А если ее действительно убили?

– Вы сейчас кого имеете в виду? – буркнула я. – Турова?

– Нет, – вновь покачал Злобин головой. – Денис не тот человек… Он несдержанный, мог накричать, даже ударить, но убить… Лично я в это не верю.

– То есть вы считаете, Соня разыгрывает спектакль в одиночку? – уточнил Берсеньев.

– Сначала так и думал. Вполне в ее духе. Она актриса, понимаете? Только играет не на сцене, а в жизни. Но… она не смогла бы так долго прятаться. Просто не выдержала бы и себя как-то проявила. Хотя бы для того, чтобы узнать: как на все это другие реагируют, – он вздохнул уже в который раз и в окно уставился, вроде бы забыв о нашем присутствии.

– Что ж, надеюсь, ваши страхи окажутся напрасными, – сказал Берсеньев, перегнулся и открыл дверь со стороны Злобина. Тот, не говоря ни слова, направился к своей машине, а Берсеньев пересел за руль.

– Не похоже, что парень врал, – сказала я, пристегивая ремень безопасности.