открыла пакет, поплыл пар, запах масла и теста. Достала чебурек, совсем свежий.

И начала им хрустеть.

Она ела, капала жиром на салфетку и немного мычала от удовольствия.

Влад смотрел не мигая. Тетя это заметила.

— Ну не успела я дома позавтракать. Чего смотришь так? Голодный, что ли? Конечно, дрянь всякую жрешь. Будешь чебурек?

Влад проглотил ком в горле и отрицательно помотал головой. Контент в инсту не снял. Овсяноблин выкинул на остановке в мусорку. Весь день ходил поникший и некреативный.

А вечером он ехал в междугороднем автобусе домой. Отправил маме смску: «Мам, на выходные приеду, пожарь чебуреки!»

Влад сидел за столом родительского дома и уплетал чебурек — горячий, пышный, тоненький! Мамин.

Как же хорошо было Владу.

Так он и сфоткался — с тазиком чебуреков и родителями. И подписал:

«Не фуд, но позитив. Не инстаграмный, но самый правильный!»

И выложил без единого фильтра.

А по дороге домой его телефон взорвался: какая-то инста-селебрити репостнула чебурекофото и Влад стал знаменитым.

Теперь Влад — модный честный обозреватель ресторанов и кафе. И еще продает мамины замороженные чебуреки через инстаграм.

Говорила же — перспективный он парень, Влад.

Подруга детства

— Танюха, привет! С днем рождения тебя! Как там — счастья, здоровья!

— Спасибо, Ира. Сто лет тебя не слышала, неожиданно даже как-то…

— А я вчера знаешь кого встретила? Ксюху! Мурашову!

Забежала с утра в кофейню возле работы, а она за столиком сидит, окликнула меня. С ноутом, эклерчиком сидит, ноготки фиолетовые, прям неприлично хороша и радостна для утра понедельника.

Я говорю: «Ты чего тут делаешь?» а она: «Да я тут живу недалеко, мы переехали же. Вот ритуал у меня — начинать неделю с приятного! Работаю, на людей, на жизнь смотрю. Жизнь утром понедельника такая интересная!»

Мда-а, думаю. Приехали. «Ты в сетевой, что ли, пошла?»

Ну кто еще может радостно работать утром понедельника в кофейне.

«Нет, книгу пишу».

Я вообще упала. Смотри-ка — писательница. Не, ну сочинения в школе она хорошо загибала. Но потом-то талантами не отличалась, сидела где-то, не отсвечивала, а тут прям Кэрри Мурашоу, писатель в большом городе. Да еще и переехали, а тут почти центр. Похоже, Андрюха поднялся на работе, а?

И тут самое интересное-то! Смотрю — у нее сиськи.

Помнишь, мы в детстве же смеялись, что носки в лифчик ей надо мужские 43-го размера брать, — самая доска была. Я ей говорю: «Ты же принципиально была против имплантов?» Она так замешкалась, отвечает: «Жизнь идет, все меняется».

Встала, говорит, мне пора, эклер оставила. Стопудово блогер, сфотала пироженку в инсту и думает, что книгу пишет. Не, ну сиськи, конечно, хорошие сделала. Надо узнать где, я ж давно хочу, я не гордая, всегда прямо говорила.

— Да, Ир, они переехали. Три года назад у Ксюши рак груди обнаружили. Развился стремительно. Мы всем миром собирали, они большую свою квартиру продали и маленькую однушку убитую купили, на что хватило, но в центре, так вышло.

Все деньги на лечение ушли: операции, химия…

Ей сказали: «До следующего понедельника не доживете». А она ответила: «Я вам клянусь, понедельник станет моим любимым днем». И выгрызла, вылезла.

Теперь книгу дописывает, как боролась. А грудь ей делал лучший хирург, на онкологиях спец. Точно хочешь контакты?

— Нет…

— Вот и я так думаю. Давай, Ир. Пока.

Эффект бабочки

15 февраля Валентина Сергеевна подскочила в 9 утра от грохота. Если бы она не знала, что над ней живет благопристойная семейная пара, то подумала бы, что там выясняют отношения мистер и миссис Смит из позавчерашнего фильма. Грохот повторился, стены задрожали. Валентина Сергеевна накинула халат и помчалась на разведку.

Валентина Сергеевна носила очень точную фамилию — Скрипка. Тонкая талия, пучок лакированных волос, прямая спина и сжатые в струнку губы. Но больше всего их роднил капризный характер. Одно неверное движение — и резанет по ушам так, что до самой души продерет. Лучшие скрипки делали в Италии, и пели они чарующе и нежно, а Валентина была мейд ин Челябинск и звуки издавала соответствующие.

Жила Скрипка одна, потому что требования к скрипачу были высокие, но Паганини в Челябинске не нашлось. Детьми не обзавелась, хотя у нее с ними была гармония: она терпеть не могла их, а они — ее. В ее жизни была одна страсть — шахматы. Деревянные, лакированные, строгие и молчаливые.

Скрипку не интересовали посиделки с местными кумушками, да и не осталось их почти — дом стремительно покидали старожилы и заполняли шумные семьи с молодыми родителями и гомонящими детьми. Тетушка оставила ей в наследство дачу, но Валентина Сергеевна, ничего тяжелее ферзя в пальцах не державшая, даже ни разу там не побывала.

Так и жила эта лакированная женщина, тихо давая уроки шахмат ненавистным детям. Пока не проснулась утром от грохота и не помчалась наверх.

Из открывшейся двери на женщину хлынула лавина строительной пыли. Из серо-белого облака появилась рука:

— Здравствуйте! Я Иван!

— Иван! — взвизгнула Скрипка. — Что здесь происходит?

— Здесь грядут перемены! Здесь будет построено светлое будущее! Здесь рушатся старые устои! Короче, мы ваши новые соседи и у нас ремонт. Не переживайте, сделаем быстро: у нас трое детей, чтобы долго у родителей на кантоваться, будем работать как стахановцы!

Валентина Сергеевна как в тумане спустилась к себе. Отмывалась от известковой маски, а в ушах стоял грохот и звонкий голос Ивана: трое детей… новые соседи… рушатся старые устои… светлое будущее.

«Может, и ничего? Может, тихие дети у них? Шахматами увлекаются, может? Или в школе-интернате живут?» — утешала себя Скрипка.

Иван не обманул. Ровно через месяц семейство переехало. Как узнала об этом Валентина Сергеевна? По топоту шести маленьких ножек над своей головой. Веселой детской музыке. Звонкому хохоту жены Ивана. Вот и наступило светлое будущее.

Валентина Сергеевна набрала номер старой подруги. На следующий день та, вместе с дочерью-риелтором приехала оценить масштабы бедствия. Дочь, деловито пробежав по комнатам, сказала, что вариант очень даже ничего. Можно продать за хорошую сумму. И подобрать квартирку в доме, где соседи взрослые приличные люди. Но придется доплатить.

— И сколько?

— Тысяч восемьсот.

Таких денег у Скрипки, конечно, не было.

— Послушайте! А у меня же дача есть! — всплеснула руками женщина. Достала документы и фото.

— Да вы везучая, — протянула риелтор. — Место очень хорошее, ходовое, дачи там в цене. Ваша на миллион примерно тянет.

Скрипка впервые вспомнила тетушку и пожелала ей всяческих загробных благ.

Дачу выставили за