— Мэри, приготовь мое вечернее платье, пожалуйста. И вели подать экипаж. Мне срочно нужно кое с кем встретиться. Похоже, что я знаю, куда отправился мой муж.

К тому моменту как он добрался до апартаментов сэра Нейтана Беллисанта на Сент-Мартинслейн, дождь прекратился. Прогулка под холодным дождем не охладила горячую голову Себастьяна и не изменила его твердое намерение вывести на чистую воду человека, которого он считал своим соперником. Теперь все будет наоборот: это Себастьян явится к Беллисанту незваным гостем. Лучший способ узнать истинный характер человека — нанести ему неожиданный визит. К тому же это будет по-честному. Ведь, похоже, Беллисант считает, что в дом жены Себастьяна можно приходить в любое время дня и ночи.

Так что пусть не жалуется, когда на этот раз они поменяются ролями. Себастьян не собирается оставаться в долгу перед молодым нахалом и намерен нанести ему ответное оскорбление, явившись к Беллисанту без приглашения.

Ведь, в конце концов, Себастьян законный муж Элинор.

Он громко постучал и вскоре услышал чье-то шарканье и женский голос за дверью. Первая мысль, которая пришла Себастьяну в голову, была безумной: как только за ним закрылась дверь, его жена бросилась к любовнику, чтобы предупредить его о визите разгневанного мужа-рогоносца. А что, если он не ошибался? Что, если все его домыслы оказались правдой? Что бы он сделал, если бы застал Элинор у Беллисанта? Хватило бы ему смелости затеять драку?

Да. Себастьян решил, что он был готов на это.

О Господи, на него просто словно затмение нашло.

…В квартире Беллисанта не было Элинор.

Зато там он увидел ее портрет.

Дверь открыла пожилая экономка. У нее было недовольное выражение лица. Словно шляющиеся посреди ночи гости ей порядком надоели и ей было совершенно все равно, кто бы это ни был. Себастьян не счел необходимым представиться, но она проводила его в гостиную.

Из клетки в углу комнаты раздался пронзительный крик большого попугая. Себастьяну показалось, что он услышал, что из задней части дома доносятся приглушенные голоса. Дверь открылась, и Себастьян увидел Беллисанта. Он стоял у основания лестницы в рубашке, испачканной краской. Его белокурые волосы были растрепаны.

— Лорд Боскасл, — с нескрываемым изумлением проговорил Беллисант. — Все в порядке, миссис Френч. Можете оставить нас вдвоем. Прошу вас, идите за мной, милорд. Только смотрите себе под ноги, чтобы не споткнуться.

Себастьян кивнул и последовал за ним. Они поднялись по лестнице и вошли в небольшую гостиную мастерской. В комнате пахло смесью льняного масла, скипидара и… абсента. Последний факт только усилил подозрения Себастьяна. Осматривая незнакомую комнату, он почувствовал на себе недоуменный взгляд художника.

Возле высоких окон стояли мольберты с эскизами. На стенах висели картины, а между ними горело около дюжины свечей в канделябрах. На всевозможных столиках из дешевого шпона стояли баночки и тюбики с красками. Над погашенным камином лежали, угрожая упасть, стопки потрепанных книг. Ну и беспорядок, черт возьми! Себастьян удостоверился, что следов пребывания его жены в этой комнате не было.

И в следующее мгновение увидел ее…

Его взгляд упал на картину, которая висела над камином. От того, что он увидел, Себастьян испытал настоящее потрясение. Его бросило в жар. Его жена в непринужденной позе полулежала на ярко-синей кушетке… Черная бархатная лента в небрежно распущенных волосах. В руке Элинор держала шелковую полумаску. Грустная улыбка и ее полные печали глаза приковывали взгляд и врезались в память.

Себастьян узнал на картине то самое платье, которое висело у Элинор в платяном шкафу, — с пятном от масляной краски.

Он смотрел на полотно, узнавая и вместе с тем не узнавая жену. Кто эта соблазнительная дама, которая держалась так отстраненно?

Хотя Себастьян был весьма далек от искусства, талант художника был виден даже непосвященному человеку. Похоже, этот молодой человек обладал тонким пониманием человеческой природы и умел проникать в потаенные уголки души. Благодаря причудливой игре светотени Элинор выглядела на портрете как живая. Словно присутствовала сейчас в этой комнате.

— Она отказалась забрать портрет, — задумчиво сообщил Беллисант.

— Я возьму его, — не колеблясь, заявил Себастьян тоном, не допускающим возражения.

— В таком случае утром я пришлю его вам.

Себастьян посмотрел на Беллисанта. Молодой человек не отрывал взгляда от портрета — завороженный то ли собственным произведением, то ли женщиной, которая вдохновила его на создание шедевра. Но разница не слишком волновала Себастьяна.

— Вы любите мою жену? — невольно вырвалось у него.

— Мне кажется, я выразил свое чувство на этом портрете.

Себастьяна охватил гнев.

— Но она вас не любит.

Нейтан незаметно пододвинулся к мольберту с эскизом, словно хотел спрятаться за ним.

— Если бы она любила меня, я бы ни за что не расстался с этим портретом, — осторожно ответил художник.

— Проклятие! Вы хоть понимаете, что никто и ничто не сможет встать у нас с Элинор на пути?

— Думаю, вам нужно убедить в этом не меня, — сказал Беллисант, нервно сглотнув. — Если вы вызовете меня на дуэль, я добровольно отдам вам право на первый выстрел. Оружие ничего не решит.

— О, ради всего святого, — поморщился Себастьян.

— Это правда, — спокойно сказал Беллисант. — Отца застрелили на моих глазах. Я этого никогда не забуду. Возможно, и меня ждет та же участь.

Себастьян фыркнул:

— Вы все еще сердиты на меня?

— Что за вздор вы несете? С какой стати?

Не сказав больше ни слова, Себастьян вышел из комнаты. Получил ли он ответ на вопрос, волнующий его? Если бы Себастьян был поэтом, он бы сказал, что, заявив свои права на портрет жены, он сделал еще один шаг к тому, чтобы вернуть то, что, возможно, потерял. Если еще не слишком поздно сделать это. У него не шла из головы печаль в глазах Элинор, которую удалось передать проницательному молодому художнику. И ее грустная улыбка. Почему он сам не замечал все это раньше?

И что еще ужаснее: неужели это он, ее муж, был причиной печали Элинор?

Себастьян брел по запутанному лабиринту маленьких улочек в сторону Темзы. Он не знал точно, что скажет Элинор и скажет ли ей вообще что-нибудь.

Может, ему следует перед ней извиниться? И тогда все уладится само собой, как это бывает между мужем и женой во многих семьях. Он ничуть не сожалел, что посетил художника, но раскаивался в том, что подозревал жену в неверности.

А может быть, все же следовало набить влюбчивому живописцу физиономию — для острастки?

Туман на улице, кажется, стал еще сильнее, чем раньше.