бы нужды. Если бы она хотела заполучить его, ей бы пришлось преодолеть гору других женщин. Несомненно, имено так и сделала Кэй Янссен. Клементс не терпится взглянуть на ее фото. Она полагает, его жена будет ледяной красавицей, такой же высокой, светловолосой, возможно, андрогинной. Уж точно подтянутой, стройной.

Сегодня день богат на горячих мужей, потерявших жен, потому что Марк Флетчер тоже привлекателен. У него карие глаза, почти иссиня черные волосы лишь с толикой седины на висках. У него крепкое, мускулистое, почти коренастое телосложение, отчего он выглядит очень сильным. Клементс увидела в нем человека, всегда любившего спорт и не позволявшего себе потерять привычку поддерживать форму. Вероятно, он катается на велосипеде, бегает, возможно, теперь таскает железо в зале, а в детстве играл в регби и футбол и, вполне вероятно, возглавлял команды. До Ли за Марком наверняка увивались другие женщины. Но не те, которых соблазняют кредитные карты – женщины, желавшие завести семью, где муж будет катать их детей на плечах, играть с ними в мяч, ставить палатки. Если бы Клементс нужно было делать поспешные заключения – что иногда случалось – она бы сказала, что Марк Флетчер – семьянин, а Даан Янссен больше ловелас.

Она выбрасывает привлекательность этих мужчин из головы и возвращается непосредственно к работе. Возможно, этим она отличается от других женщин, и, может, поэтому она никогда не поддерживала длительных отношений – она никогда еще не встречала настолько привлекательного мужчину, что он мог полностью отвлечь ее от работы. Семьянины, ловеласы, никто не доставит ей такого удовольствия, как раскрытое дело.

– Вы звонили касательно своей жены, – говорит она.

– Мне стоило позвонить раньше.

– Что ж, теперь я здесь. – Клементс вытаскивает блокнот. Она начинает со стандартных вещей: имени, возраста, затем: – Так когда вы в последний раз видели свою жену?

– Утром прошлого четверга.

Она мысленно задерживает дыхание.

– Неделю назад? – Она пытается не выдать осуждение в своем тоне.

– Да.

– Но вы ждали до этого момента, чтобы сообщить о пропаже? – Невозможно не слышать отголосок такого же вопроса, заданного ранее днем Марку Флетчеру. Какого хрена творится с этими мужчинами, теряющими своих жен? Почему они так долго не беспокоятся? Клементс думает, в следующий раз, когда будет романтизировать великий институт брака, она напомнит себе об этих разговорах.

– О, но она не в то время пропала, – говорит Даан, прерывая ее размышления. – Нет, конечно нет. Она была у своей матери. Ее мать очень больна. Кэй посвящает много времени уходу за ней. Мать Кэй – Памела, Пэм – в доме престарелых на севере Англии. Кэй остается с ней там.

– Понятно. В таком случае, когда вы в последний раз связывались с женой? Вы разговаривали по телефону, пока она навещала мать?

– Да. В последний раз мы созванивались в воскресенье днем.

– И ничего с тех пор?

– Мы переписывались в WhatsApp. Я получил одно сообщение в обед.

– То есть вы на связи с женой? Ее просто нет дома. Это не исчезновение, – Клементс слишком поторопилась, приехав сюда. Ей стоило сначала позвонить, уточнить факты. Она сделала поспешные выводы, вернувшись из дома Ли Флетчер, подумала, что в этом есть связь. Ей нужно заниматься тем делом, а не растрачивать время здесь.

Даан поднимает руку, чтобы не дать ей уйти, удержать ее внимание.

– Только вот я не думаю, что переписываюсь со своей женой. Именно поэтому я вернулся домой и решил позвонить вам.

– Что?

– Мне кажется, кто-то притворяется моей женой. – Клементс невольно бросает взгляд на стакан с виски. Он пьян, что ли? Стоит ли его вообще слушать? – Она звонила мне в воскресенье, Памела подхватила инфекцию, Кэй о ней беспокоилась. У Пэм альцгеймер. Она иногда подхватывает жуткие инфекции мочевыводящих путей.

Что-то в том, как он объясняет проблемы со здоровьем ее матери, заставляет Клементс проникнуться к нему симпатией. Она садится на барный табурет и дает ему время договорить. – Потом в понедельник, когда я ее ждал, она прислала сообщение: «Не могу сейчас вернуться домой». Очень короткое. Я сразу ей позвонил, хотел проверить, в порядке ли она. Она единственный ребенок в семье. На нее много свалилось. Но она не взяла трубку. Я просто решил, что ей пришлось отключить телефон.

– Это случается в больницах.

– Да, но не так часто в домах престарелых. Раньше такого не было. Я оставил сообщение, спросил, ухудшилась ли инфекция. Она просто отправила односложный ответ. «Да». Я позвонил ей снова, и она опять не ответила. В общем, в следующие несколько дней мы переписывались. Но что-то было немного не так. Знаете, не похоже на нее.

– Ее мать очень больна, – говорит Клементс, будто это все объясняет.

– Да. Я тоже так себе говорил. Я звонил ей несколько раз, обычно мы созваниваемся каждый день, когда она уезжает, но каждый раз звонок отправлялся на автоответчик, а она ни разу не перезвонила. Она просто писала, что все слишком сложно, что она слишком занята, не может говорить. Она не вдавалась в детали происходящего, не говорила о прогнозах или лечении. Она изъяснялась неопределенно и коротко. На нее это не похоже. Ей нравится говорить. – Он улыбается собственной шутке, может, из-за воспоминания о своей болтливой жене. – У нас на вторник были приглашены гости. Она ни разу не упомянула об этом. Я думал, она уточнит, что она предпочитает – чтобы я все отменил или принял их без нее.

– Со всеми свалившимися на нее проблемами, не могла ли она забыть об этом?

– Возможно. Вчера я решил, что ей не стоит справляться в одиночестве, ей нравится быть независимой, но всем нам иногда нужна помощь, не так ли? – Клементс кивает. Это правда. – Поэтому я решил навестить их с Пэм. Я написал и попросил адрес, потому что никогда там не был. Я осознал, что не знаю, где это. Где-то в Ньюкасле, но Ньюкасл большой. Она не ответила.

Даан смотрит на Клементс, его пронизывающий взгляд выжидает ее реакции. Возмущение, подозрение? Она не знает, что ему сказать. У его жены в данный момент другие приоритеты. Ему нужно с этим смириться.

– Вы звонили в дом престарелых, чтобы уточнить их адрес?

Даан нетерпеливо качает головой, понимая, что полицейская еще не согласилась с его убеждением в пропаже жены.

– У меня нет номера.

– Вы могли бы его найти.

– Я не знаю, как это место называется.

– Понятно.

– Потом я подумал, может, я могу найти его, покопавшись в ее вещах. Вдруг там есть чек или какие-то письма из дома престарелых.

– Не похоже, что здесь много вещей. – Клементс оглядывается по сторонам.

– Да, нам нравится минималистичный дом, поэтому я не слишком удивился, когда не нашел бумажных чеков. Мы выступаем за охрану окружающей среды. Мы стараемся вести документацию онлайн. – Клементс подавляет вздох; он