– Да ладно! – восклицала она, когда влюбленная пара впервые целовалась или когда их сводили вместе самые невероятные обстоятельства. – Этого же не может быть!

Обычно бабуля лишь прибавляла громкость. Но как-то раз этой весной, вскоре после того, как закончился ее месячный курс химиотерапии, она нажала на паузу и с бесконечным терпением посмотрела на Мэй.

– Эти фильмы не обязаны отражать действительность, – сказала тогда бабушка. – В реальной жизни все хорошо и замечательно, но иногда нам хочется притвориться, что мир куда лучше, чем он есть на самом деле. Что в нем могут происходить потрясающие и чудесные вещи. Что любовь побеждает все на свете.

И только сейчас Мэй до конца понимает все счастье побега от реальности. То, что произошло между ней и Хьюго, так же абсурдно, как те фильмы. Более того, все это неправдоподобно, кратковременно и совершенно ей чуждо. И все же она не может отделаться от мысли, что попала в одну из бабушкиных мелодрам.

Именно об этом размышляет Мэй, глядя на Хьюго и думая, что он спит. Но вдруг его глаза резко открываются, и она даже вскрикивает от неожиданности. Засмеявшись, парень хватает ее за талию, притягивает к себе, и то, как сразу становится легко позабыть обо всем, вызывает у Мэй тревогу.

Спустя пару минут она снова садится, а Хьюго скатывается с кровати и шлепает босыми ногами к окну. Он раздвигает занавески, и в комнату вливается солнечный свет.

– Ух ты! – восклицает Хьюго, когда Мэй встает рядом с ним. Они впервые видят озеро во всей его красе. Оно блестящим полотном простирается за пределы города и исчезает за горизонтом. – Как… красиво.

Мэй понимает, что он имеет в виду озеро, но когда поворачивается к нему, Хьюго смотрит на нее таким взглядом, что на ее щеках выступает румянец.

– Пойдем исследовать город!

Они решают первым делом заглянуть в закусочную.

– Знаешь, – говорит Хьюго, – в этом городе я больше всего на свете хочу увидеть стопку вафель высотой с небоскреб Хэнкока[19]!

Когда они сидят в закусочной, его колени постоянно задевают ее ноги, и каждый раз Мэй чувствует, как по ее телу пробегает электрический разряд. Девушка наблюдает, как он поливает свои вафли невероятным количеством сиропа, и чувствует непреодолимое желание рассказать кому-нибудь об этом. Как только Хьюго уходит в уборную, она отправляет Приянке сообщение, в котором ставит смайлик с глазами-сердечками, и смеется, представив лицо подруги, когда та получит его. Мэй ни разу в жизни не пользовалась этим смайликом. Да ей и не хотелось. До этого самого момента.

Она ждет ответ, но Приянка молчит, видимо, находясь на занятиях. Тогда Мэй открывает переписку с бабулей и пишет ей.

Мэй: «Ну что, я использовала твою фразу».

Бабуля: «И???»

Мэй: «Сработало».

Бабуля: «Как всегда. Так он тебе нравится?»

Мэй: «Похоже, я вот-вот сделаю вопиющую глупость».

Бабуля: «Почему это?»

Мэй: «Потому что у нас всего неделя».

Бабуля: «У вас больше времени, чем ты думаешь».

Мэй: «Вообще-то, нет».

Бабуля: «Ну что, он как принц из сказки?»

Мэй: «Бабуля!»

Бабуля: «Просто скажи мне».

Мэй: «Его определенно можно назвать принцем из сказки».

Бабуля: «Знаешь…»

Мэй: «?»

Бабуля: «Иногда это полезно».

Мэй: «Что именно?»

Бабуля: «Делать вопиющие глупости».

Хьюго возвращается за стол, и Мэй убирает телефон.

– Слушай, – говорит она. – Могу я спросить у тебя кое-что?

– Конечно, – добавляя на вафли еще сиропа, отвечает он.

Мэй заварила эту кашу и теперь не знает, как быть дальше.

– Маргарет была… – начинает Мэй, и Хьюго в изумлении поднимает голову. – Вы…

– Что?

– Вы были влюблены, да?

– Ну да, – опуская вилку, отвечает парень. – Были.

– Тогда что произошло?

Ему явно не по себе.

– Полагаю, наши пути просто разошлись. Мы довольно долго были вместе, и что-то вдруг исчезло… Почему ты хочешь поговорить о Маргарет?

– Мне просто любопытно.

– Я бы лучше поговорил о тебе.

– Что ты хочешь знать?

– Ну, мне интересно, много ли у тебя было…

Мэй хмурится.

– Чего?

– Вафель, – говорит Хьюго и тут же нервно усмехается. – Ну, а как ты сама думаешь? Парней, конечно!

– Слово «много» не подходит, – отвечает девушка. – Так, парочка.

– Значит, бойфренда у тебя нет?

– Сейчас нет.

Хьюго поднимает брови в ожидании продолжения.

– Этим летом я вроде как встречалась с одним парнем, – признается Мэй, вдруг осознав, что за все время со дня своего отъезда ни разу не вспомнила про Гаррета. – Но все закончилось. По-настоящему.

– По-настоящему, значит? – ухмыляется Хьюго.

– Думаешь, я бы целовалась вот так с тобой, будь у меня парень?

– Нет, – быстро говорит он, – конечно нет!

– Я бы не стала, – заявляет Мэй, чтобы раз и навсегда прояснить эту ситуацию. – И то, что случилось…

– Что? – с улыбкой спрашивает парень.

– Совсем на меня не похоже.

– На меня тоже, – говорит Хьюго, а когда она бросает на него недоверчивый взгляд, поднимает руки. – Честное слово! Я не из тех, кто знакомится с девушками в поездах, а потом целуется с ними в номерах отелей. Со мной такого никогда не случалось. Клянусь!

Хьюго – красивый парень, и Мэй трудно ему поверить, что, должно быть, отражается на ее лице, потому что он наклоняется к ней через стол и говорит:

– Ладно, хочешь знать правду?

Мэй кивает.

– Правда в том, что Маргарет была первой и единственной девушкой, с которой я вообще целовался.

– Ты шутишь?

– Нет, я серьезно. Мы познакомились, когда нам обоим было по четырнадцать лет, тогда же и начали встречаться.

– Ничего себе!

Хьюго опускает глаза в тарелку и размазывает сироп вилкой.

– Вот так.

– Тогда скажи, это было как-то иначе? – спрашивает Мэй. – Со мной?

– Что именно? – рассмеявшись, говорит он. – Я не могу на это ответить.

– Мне просто интересно. С исследовательской точки зрения.