Мелани разгадала уловку Каро, словно прочтя все ее мысли. Она выждет, перетерпит и выиграет — Джек, без сомнения, упадет в ее объятия, после того как проведет скучнейшую неделю в обществе своей служанки.

Но почему же так тихо стало в квартире после ухода мисс Хикей? Почему молчит Джек?

Пусть хоть скажет, в конце концов, что не имел в виду ничего серьезного, что просто разыграл небольшой спектакль… Надо же извиниться, черт возьми!

— Итак, все решено, Мелани. Надеюсь, у тебя есть паспорт?

Как? Он еще продолжает эту тему?

— Да, паспорт у меня есть.

— Хорошо. Если ты скажешь мне свой адрес, моя секретарша свяжется с тобой. Она устроит визит к парикмахеру, и вы поедете с ней покупать одежду.

Полный идиотизм! Он же не собирается ехать с ней на эти дурацкие острова! Зачем эти пустые разговоры?

— Никакой надобности в этом нет.

Я не поеду! — хотела она сказать, но решила, что еще успеет.

— Не отказывай мне.

Отказать ему, когда он так просит!.. И Мелани неожиданно для себя самой сказала:

— Я могу одолжить наряды… Очень хорошие…

— Должно быть, так будет лучше…

— И обещаю сделать маникюр, — добавила Мелани. — У меня есть специальный крем для рук. Надеюсь, он поможет.

Черт побери, что я затеяла?

— Да? Ну-ка посмотрим…

На самом деле он знал, что ее руки в полном порядке, помнил, какие они маленькие, с белой нежной кожей. Правда, они могли уже испортиться от работы, поэтому он поднял ее руку, которую до сих пор еще крепко держал, поближе к глазам. Да, ногти короче, чем у Каро, и не накрашены, грязноватые, пожалуй, но очень красивой формы, пальцы тонкие и изящные… Эта девушка не перестает удивлять его! Он внимательно вглядывался в ее лицо, словно стараясь найти ответ.

У Мелани голова пошла кругом. Как он смеет так обращаться с ней? Почему он такой бесчувственный? Она не нужна ему, однако он продолжает игру, которая для нее уже просто невыносима, но которую она вынуждена поддерживать, пока не придумает достойный финал.

— Потом, конечно, это явится для меня очень хорошей практикой, — сказала она, выхватив наконец руку.

— Практикой? Какой практикой?

Мелани вдруг поняла, что он не блефует, говорит вполне серьезно. Но вот хорошо это или плохо? Несколько секунд размышлений, и она сообразила — ничего хорошего ждать не следует… Но на вопрос ответить надо.

— Я имею в виду попрактиковаться в актерском мастерстве, — объяснила Мел, стараясь изобразить беззаботность и воодушевление от перспективы. — Если я там буду для прикрытия, или, как вы сказали, камуфляжа, то придется играть некую роль, правда? Вам же нужна женщина-компаньон, чтобы скрыть истинную цель пребывания в этих местах. Поэтому я должна буду на публике притворяться, что влюблена в вас.

— Думаю, у тебя это получится.

Он сказал это неожиданно резким тоном, и что-то не похоже, чтобы идея его очень воодушевила. Правда, по его тону никогда ничего не скажешь наверняка… Впрочем, почему вдруг он должен обрадоваться? Опять Мелани забывает, кто она для него на самом деле.

— Я даже могу сыграть, будто мы ссоримся, — предложила она назло ему и себе. — Эдакая ссора между любовниками, полная ненависти и страсти одновременно. Если вы хотите, конечно.

— Сдается мне, Золушка, что ты можешь спровоцировать не то, что ссору, настоящую войну, дай тебе волю.

— Спасибо.

— Это вовсе не комплимент. — Он снова пристально вглядывался в ее глаза. — Скажи, а когда мы будем наедине? Ты представляешь, как справишься со своей ролью в этом случае? Ты же очень беспокоишься о соблюдении этих… правил приличия.

— Наедине? — повторила ошарашенная Мелани, надеясь, что он не заметил, как вдруг сорвался ее голос.

Все, Мелани, мелькнуло у нее в голове. Теперь его очередь дразнить и подкалывать!

— Естественно. Мы же в конце концов уединимся в нашем номере.

Да, этого мужчину нелегко ввести в заблуждение! Она предчувствовала, но добровольно пошла на это.

— А разве нельзя снять номер с двумя спальнями?

— Боюсь, что это нивелирует сам факт твоего присутствия.

Мелани испугалась, что он может услышать, как стучит ее сердце.

— Ну, тогда раздельные кровати?

— Нет. Только одна большая и невероятно удобная кровать с балдахином.

Она поняла, что пора прекращать этот спектакль, но сделать это надо легко, без нервов.

— Думаю, что вы не поместитесь на диване, Джек Вульф. Придется вам пригласить более сговорчивую и услужливую…

Но его ничем не проймешь!

— Ты была весьма услужлива с Томом, — заявил он вдруг, — а он предложил тебе за это тяжкую работу. Я же предлагаю тебе великолепный отдых, море, солнечные пляжи и множество развлечений…

Он запнулся, увидев, что Мелани залилась краской. Черт возьми! Зачем он говорит все это? Ведь даже не собирался… Как это только пришло в голову? Нет, эта мысль сидела в подсознании, а теперь он не удержался и высказал ее…

Мелани, сгорая — нет, не от стыда — от унижения и сознания собственной глупости, попыталась собраться с мыслями и дать отпор наглецу. Она-то думала, что вполне контролирует ситуацию, но ошиблась. А ведь Ричард предупреждал ее, что она слишком уязвима, беззащитна перед таким беспощадным человеком, как Джек, который способен использовать любого в своих целях. Нет, с ней у него этот номер не пройдет.

— Если бы вы поверили в то, что мог наплести вам брат, то я бы не работала у вас, — сказала она.

Главное, не оправдываться, а нападать.

— Правда? Ты уверена?

Джек понимал, что ведет себя как последний дурак, но ничего не мог с собой поделать. Мелани Девлин по неведомой причине расшевелила в нем чувства, которые он считал давно забытыми, и это раздражало его. Он не мог остаться безоружным, а чтобы защищаться, надо нападать.

— А может, именно то, как Том описал твой стриптиз, сыграло роль в моем решении нанять тебя.

— Я не…

— Не раздевалась перед ним?

— Не устраивала стриптиз!

Глаза ее сверкали от гнева.

Джек решил не усугублять ситуации, он и так перешел все границы дозволенного.

— Ладно, не злись, просто не надо напирать на мораль, когда никто не имеет в виду ничего предосудительного.

Его слова не успокоили Мелани, слишком она была задета за живое и жаждала отыграться.

— А к чему вообще все эти уловки с прикрытием? Что, еще один агнец приготовлен на заклание?

Лицо Джека стало непроницаемым, ему явно не понравилось то, что она сказала.