– Сейчас уже четыре, – вздохнул Ринат, – вы меня простодостали. Быть миллиардером – гораздо более трудная задача, чем я думал. Хорошо,я приеду. И учтите, что мои телохранители вас просто убьют. Я отпустил их двачаса назад немного отдохнуть. Они тоже не спали уже несколько суток.

– Я зову вас не в лапту играть, – обиделся адвокат, – есливам все равно, то можете не приезжать. Это очень важно. Претензии Кутявинамогут оказаться камешком, который обвалит весь ваш дом. На все имущество ибанковские счета будет наложен арест. Если бы не решение московского городскогосуда о признании отцовства Кутявина, мы могли бы еще побороться. Но у нас естьдва юридических документа, о которые разобьются все наши доводы. Первый – эторешение суда о признании отцовства Кутявина. И второй документ, подтверждающий,что Владимир Аркадьевич Глущенко официально усыновил мальчика. Я ужеконсультировался с другими адвокатами, у нас очень слабая позиция.

– Ничего, – сказал Ринат, – мы еще поборемся. Можете несомневаться.

– Приезжайте в «Астор», – еще раз попросил Плавник. – Этоочень важно.

– Приеду, – пообещал Ринат. Он уже понял, что поспать ему неудастся.

Закончив разговор, он перезвонил Талгату и попросил егоснова приехать. Кажется, тот не удивился. Он был готов к любому развитиюситуации. И даже не поинтересовался, куда делась певица, с которой Ринатподнялся в дом.

Теперь до приезда его машины нужно было одеться. Но Ринатрешил, что должен перестраховаться. Он позвонил по мобильному Кариму, старшемубрату Талгата. И услышал его далекий голос.

– Здравствуй, Карим, – торопливо сказал Ринат, – у насвозникла проблема. В Москве объявился какой-то Кутявин, который является отцомсына Ренаты. Биологическим отцом, что было доказано в суде. И теперь он хочетсвою долю имущества. Хочет получить двадцать пять процентов со всех активовВладимира Аркадьевича. Ты все понимаешь? Я не знаю, что мне делать. И мне нуженваш совет.

– Кто такой этот Кутявин? – спросил Карим.

– Откуда я знаю? Думал, что кто-нибудь из вас знает.

– Никто не знает. У Ренаты были свои секреты. Я все понял.Ты будь осторожен. Сегодня будь очень осторожен. Я Талгату сказал, он твоюохрану сам проверять будет.

Карим отключил телефон.

– Бред какой-то, – прошептал Ринат, – я ему про Ивана, а онмне про Болвана. Вместо того чтобы подумать, как спасти активы своего хозяина,он мне советует быть осторожнее. Они все с ума посходили из-за этого параноика,моего дяди. Ему мало, что он отправил на тот свет стольких людей, так он еще идергает всех остальных. Пошли они к черту. Если Кутявин хочет, пусть всеотнимает. Это не мое дело. В конце концов Глущенко не погиб и сам вполне можетпостоять за свои интересы.

Ринат отправился одеваться. На другие телефонные звонки онуже не отвечал. Через полчаса у дома стояли не две машины, как обычно, а три.Впереди бронированного «Мерседеса» находился еще тяжелый джип «Чероки». Шестьчеловек охранников внимательно следили, как Шарипов выходил из дома.

– Может, вы еще танк вызовите? – разозлился Ринат. – Зачемтакой эскорт? Кто мне угрожает?

– Мне позвонил мой старший брат, – пояснил Талгат, – онсчитает, что я обязан обеспечить вас надежной охраной. И мой брат никогда неошибался. Поэтому я вызвал дополнительно еще несколько человек.

– Поехали в «Астор», – решил не спорить Ринат. – Мало того,что везде пробки, так у нас теперь еще и три автомобиля. Представляю, с какойскоростью мы будем двигаться по городу.

Он уселся в машину и отвернулся. Насчет скорости Шариповоказался прав. Их процессия доехала до «Астора» с опозданием на двадцать минут.Охранники высыпали из автомобилей и окружили его. Ринат вошел в здание инаправился к кабине лифта. На шестом этаже его уже ждали. Прямо в коридоре,выстроившись словно для приема гостей. Рядом с Плавником стояла НадеждаАнатольевна Попова, генеральный директор «Астора», и Тамара, его личныйсекретарь. Он торжественно пожал всем руки.

Тамара была в привычном деловом костюме светло-бежевогоцвета. Стильная прическа, яркая помада, большие красивые глаза. Впечатлениенесколько портил немного изогнутый нос и тонкие губы. Плавник был среднегороста, лысоватый, холеный, с короткой бородкой, подстриженными усами. Поповабыла высокого роста. Она всегда строго одевалась и не любила злоупотреблятькосметикой на работе.

– Куда пройдем? – спросила Надежда Анатольевна. – В вашкабинет или в мой?

– Мне больше нравится ваш, – признался Ринат, – но боюсь,что эти двое заставят меня пройти в свой. Идемте ко мне.

Он бывал здесь не так часто. Но кабинет отремонтировали,обставили тяжелой офисной итальянской мебелью, изготовленной из качественныхпород дерева и обтянутой натуральной кожей. За стеклами книжных шкафоввыстроились фолианты по юриспруденции и экономике, как будто у него было времявсе это читать. На огромном столе в идеальном порядке выстроились письменныенаборы для работы. Здесь же были уникальные швейцарские часы, одновременнопоказывающие время в разных часовых поясах.

Рината смущал этот кабинет. И потому он бывал здесь не такчасто, словно не хотел занимать чужое место. Но на этот раз он уверенно вошел иуселся во главе стола. Кресло пахло новой кожей. Он качнулся в кресле, поднялсяи перешел к большому столу, установленному у стены. Сел во главе стола,разрешив остальным садиться. Попова села с правой стороны. Плавник и Тамара – слевой.

– Начнем наше совещание, – усмехнулся Ринат, – итак у насобъявился наследник, о котором мы не знали. И теперь мы должны его бояться каквозможного претендента на наши деньги. Я все сказал правильно, Иосиф Борисович?

– Почти все, – согласился Плавник, – если не считать тогообстоятельства, что он подал иск в суд, и через две недели суд может вынестирешение не в нашу пользу. А это значит, что может быть наложен арест набанковские счета и на ваше имущество.

– Меня выгонят из квартиры?

– Нет. Но остальное имущество перепишут. В том числе икомпанию «Астор». Могут даже прислать внешнего управляющего. Это зависит отрешения суда. Если Кутявин – наследник первой очереди, а мальчик былнесовершеннолетним сыном Владимира Аркадьевича, то тогда Вениамин Алексеевичможет претендовать и на все имущество Глущенко. Ведь тот не оставил завещания.И его единственным законным наследником, которого он не может лишитьнаследства, был его сын.

– Это какой-то дурацкий юридический казус, – заметил Ринат,– с одной стороны, доказано, что он биологический сын Кутявина, а с другой –юридический сын Глущенко. И теперь, как сын погибшего отца может способствоватьпередаче денег последнего своему живому отцу? Но это же сумасшедший дом.

– В практике случаются и не такие парадоксы, – вздохнулПлавник, – если бы у нас было завещание вашего дяди, то нам было бы легчеотвергнуть все претензии Кутявина. Ведь ваш дядя был французским гражданином, апо их законам завещание умершего является его единственной волей. При этом умальчика было лишь временное разрешение на проживание во Франции. Мы могли бызацепиться за эти противоречия. А пока нам очень сложно. Вы сын единокровнойсестры Глущенко, с которым у них были разные матери. Вы же должны понимать, чтородной отец гораздо ближе, чем сын сестры. По любому наследственному праву.