— Привет, Катя, — непринужденно поздоровался Крячко. — Я Станислав. Только что встречался с твоей сестрой, мы с ней говорили о тебе. Она сообщила, что тебе здесь очень нравится.

— Нравится? Да, верно, Станислав. — Глаза Екатерины стали огромными и счастливыми. — Мне здесь хорошо. Здесь Оксана. — Она посмотрела влюбленным взглядом на спутницу Крячко.

Та, кажется, поняла, что Крячко не собирается склонять ее подопечную оставить общину, извинилась и вышла.

Обстановка в комнате была самая простая: две узкие кровати, стоящие вдоль стен, шкаф и стол у окна. Видимо, Екатерина делила эту комнату с кем-то еще.

— Садитесь. — Катя показала рукой на кровать. Станислав, смущаясь, присел на самый краешек. Комплекция не позволяла ему сидеть спокойно, и полковник все время ерзал, то и дело сползая с кровати.

— Екатерина, ну как самочувствие? — начал он.

— Спасибо, все хорошо.

— Доктор говорил, что ты поправилась, — приврал Крячко. — Вот, зашел проведать тебя, узнать, так ли это.

— А вы откуда? — спросила Екатерина.

— Я-то? — почесал затылок Станислав, придумывая на ходу подходящую должность. — Я из контролирующих органов. Скажи, а ты давно тут, в Москве?

— В Москве? В Москве я нахожусь полгода. Даже немного больше. Работаю и живу теперь. А вы?

Крячко немного удивился такому вопросу, но поспешил ответить:

— Я тут родился.

— Здорово!

— Не то слово. А уж как я рад! — подхватил полковник. — Так вот, Екатерина. Мне известно, что вы некоторое время провели в больнице. Только недавно выписались…

— Нет, нет! — к удивлению полковника, возразила девушка. — Вернее, да, провела, но теперь-то я полностью здорова! У меня нет никаких отклонений, понимаете!

— Конечно, я вас прекрасно понимаю, — с самым серьезным видом согласился Крячко. — Более того, я это вижу!

— Тогда о чем вы хотели поговорить со мной?

— Я хотел поговорить про Олега.

— Никонова? — Глаза ее широко распахнулись.

— Да, про него. Я знаю, что вы… знакомы.

— Да, это мой парень.

— Бывший?

— Пока что да. Но я точно знаю, что выздоровела, а значит, он вернется ко мне. И заберет.

«Не уверен в этом, — подумал Крячко. — Вернее, уверен как раз в обратном».

— А что с ним не так? — спросила Катя.

— Катюш, ты мне лучше расскажи про ваши отношения, — с отеческим видом попросил Крячко. — Вы, говорят, расстались? Что так? Ты такая девчонка симпатичная! — Стас, как мог, подбодрил девушку.

— Мы расстались. Да, мы расстались с ним. Из-за них. Из-за меня. Из-за того, что я была другой. Но это прошло! Прошло, понимаете? Я стала прежней! Мы с ним договаривались. Я ему обещала. И я сдержала слово. Я стала прежней. Теперь он должен вернуться.

Голос Екатерины звучал так, словно она прибыла с другой планеты. Крячко нахмурился. У него мелькнула мысль, что девушка, возможно, поспешила с выпиской. Или врачи поторопились…

— Слушай, Катя, а тебя сейчас ничего не беспокоит? — с опаской спросил он.

— Что вы имеете в виду?

— Ну… — Крячко неопределенно покрутил рукой в воздухе, досадуя на то, что не умеет так красиво выражаться, как Лев Гуров. — Никто ничего тебе не говорит? Не внушает?

Девушка прекрасно поняла его.

— Нет-нет! Они ушли! — радостно сообщила она.

— Кто? — на всякий случай уточнил Крячко.

— Они — те, кто диктовал мне эти ужасные вещи.

«Опаньки! — подумал Крячко. — А что, если…»

Черт! Такая мысль не приходила в голову ни ему, ни Гурову. Что, если Катя — жертва собственной болезни? Если у нее в голове звучат голоса, которые ВНУШАЮТ ей поступать особым образом? Крячко сам невольно произнес это слово. И теперь оно приобрело особый смысл. Эти самые ОНИ могли внушить ей убить Никонова!

Крячко от волнения завозился на кровати, пытаясь усесться поудобнее.

— И… что же они диктовали? — максимально осторожно и ласково спросил он.

— Что я плохая. Что стану другой. И останусь навсегда. Что я никому не нужна. Что меня никто не любит, — словно по пунктам перечисляла девушка, делая паузу после каждого предложения.

— Вот как? Ну, это они глупости говорили! — уверенно сказал Крячко. — А про Олега они говорили что-нибудь?

— Про Олега? — У Кати была привычка переспрашивать. — Про Олега — нет. — И шепотом добавила: — Они же о нем не знают!

«Час от часу не легче!» — подумал Крячко, у него уже шла голова кругом.

— Слушай, Кать, а когда вы виделись с ним в последний раз?

— Я не помню. Давно. Была весна… Да, весна. Я помню, потому что пахло сиренью. Я очень люблю сирень. А вы?

— И я, — соврал Крячко. — И после этого вы не встречались? Мне известно, что он приезжал с Москву.

Это сообщение явно обрадовало Екатерину. Глаза ее распахнулись и стали бездонными. Она развела в стороны руки, будто птица крылья, Крячко грешным делом подумал, что она в порыве радости хочет броситься ему на шею. Вместо этого девушка воскликнула:

— Правда? Точно! Я так и знала! Он приезжал, чтобы найти меня! Извиниться. Хотя я и не обижаюсь, вы не подумайте. Он хотел меня забрать. Он придет и заберет меня. Он ничего не говорил вам про это?

— Нет, мы незнакомы.

— Да? — Девушку это не удивило. — Жалко. Ну ничего, еще познакомитесь.

— Непременно. — Крячко не знал, говорить ли девушке, что Олег убит. После некоторых раздумий он решил пока воздержаться.

— Катюш, а что ты делала вчера?

— Работала. Я работаю в киоске, продаю сувениры.

— В аэропорту, да? — Крячко хотел было достать записную книжку, но тут же отказался от этой идеи, вспомнив, что шизофреники очень подозрительны. Записи, сделанные при них, могут довести больного до паники.

— Нет, не в аэропорту. На вокзале, — сказала девушка.

— На вокзале? — медленно повторил Крячко и почесал затылок.

— Ну да, а что?

— А на каком?

— На Казанском.

Крячко задумался. Электрички из Москвореченска прибывали на разные вокзалы. В том числе и на Казанский…

Гуров ехал домой. День был напряженный, сыщику хотелось поскорее очутиться в своей теплой квартире. Но этому мешала декабрьская ранневечерняя тьма, мокрый снег и особенно невыносимые в это время автомобильные пробки. Вырвавшись за пределы Садового кольца и уже предвкушая скорый поворот к родному дому, полковник неторопливо двигался по одной из боковых улиц. Пробки здесь уже не было. Сзади Гурову посигналил джип — пропусти. Полковник пожал плечами — соседняя полоса была свободна. Джип обогнал Гурова и неожиданно замигал правым поворотником, подрезая машину полковника.