– Давно, – улыбнулась Ксения. – Уже пять лет. И вообще, было всегда.

Ксюша Заночная влюбилась в старшего брата своей подруги еще девочкой. Она часто бывала в маленьком домике на Черешневой, где ее все знали и любили. При виде добродушного гиганта Юрки, который с легкостью носил на руках больную сестру и так же легко, как перышко, для смеха поднимал и ее подружку, сердце Ксюши замирало и падало в пятки. Между ними было всего три года разницы, и Юрка сам не заметил, как выросла подруга сестренки. Они начали встречаться. Но очень скоро об этом стало известно Ксюшиному отцу.

Сначала Михаил Заночный ни во что не вмешивался: Юрку со дня на день должны были призвать в армию. Отец Ксении был уверен, что за два года дочь забудет свою полудетскую любовь. Тем более что вокруг подросшей Ксюши уже начали виться молодые люди из богатых семей, и Заночный рассчитывал со временем выдать дочь замуж за сына одного из своих партнеров.

– …заключить, так сказать, династический брак, – грустно объяснила Ксения. – В богатых семьях это очень часто делается. Это удобно для родителей.

– А вы, девочка моя, этого не хотели? – уточнила Нино Вахтанговна.

– Я? Замуж за мажора?! – вскинулась Ксения. – Ни с одним даже поговорить не о чем! Скажешь ему про Марию Каллас или про Бернарда Шоу, а он спрашивает: «А это из какого кино?» В голове пусто – одни понты и собственная тачка навороченная! И ладно бы еще сам на эту тачку заработал – так нет! Папа купил! Выйдешь замуж за такого – и будешь всю жизнь слушать, какой он крутой и как мне с ним повезло! Спасибо огромное!

Нино Вахтанговна чуть заметно одобрительно покачала головой:

– Юра уехал служить, но мы переписывались по электронке. Я поступила в Сочинский институт. Хотела в РАТИ в Москве, но папа не разрешил. Для него певицы – это те, кто в купальниках по сцене скачет под фанеру… Серьезного искусства он совсем не понимал, а у меня…

– …а у вас, если не ошибаюсь, отличные вокальные данные. Контральто?

– Лирическое меццо-сопрано, – гордо призналась Ксения. – В РАТИ я попала на прослушивание к Нани Арчиловне Горчава…

– Боже мой, так вы знакомы с Нани?! – обрадовалась Нино Вахтанговна.

– Да, и ей понравилось! Она даже согласилась принять меня на свой курс, но отец и слышать не хотел. Он еле-еле согласился на факультет журналистики здесь, в Сочи… Я не спорила. Мы с Юрой договорились, что, как только мне исполнится восемнадцать, мы поженимся и уедем в Москву. У меня там есть квартира – не папина, а моя собственная! Это наследство от мамы. Я, когда приезжаю в Москву, всегда останавливаюсь там. А Юра как раз вернулся бы из армии, нашел работу и… и все могло быть хорошо.

– А что же случилось?

– Очень простая вещь, – Ксения с брезгливой гримасой пожала плечами. – Папа вскрыл мою почту и прочел письма. Он считает, что имеет на это право.

– И что, большой скандал был? – живо заинтересовалась Полундра. Ксения грустно улыбнулась:

– Ты не знаешь папу. Мне он вообще ни слова не сказал.

Михаил Заночный действительно был неглупым человеком. Прочитав почту дочери, он понял, что она продолжает любить Ваганова. Убеждать Ксению в том, что парень с приморской улочки ей не пара, Заночный не стал. Он подождал, пока Юрка, отслужив, вернется в родной поселок, и сразу же вызвал его на мужской разговор.

Сначала Заночный пытался угрожать, обещая, что сожжет дом Вагановых и Юрка останется на улице с младшим братом и сестрой-инвалидом на руках. Но напугать демобилизовавшегося десантника оказалось совсем не просто. Поняв это, Заночный сыграл другую партию.

– Пойми ты, парень, тебе же самому хуже будет, – втолковывал он Юрке. – Ну, допустим, пущу я к тебе Ксюху. Ну будет у вас любовь поначалу. Что я, сам молодым не был, не понимаю? Но потом-то, пацан? Что ты ей дать сможешь? Вот эту свою халупу на Черешневой? «Жигуль»? Зарплату в двадцать тыщ? Да у нее столько пуговица на платье от Кардена стоит! И про рай в шалаше ты мне не говори! Я сорок пять лет на свете живу и такого не видел! Ксюха к другой жизни привыкла, она деньги считать не умеет! И шмотки себе на рынке покупать не умеет, и на «Жигулях» твоих битых ездить не будет! И работать не пойдет! Кем ей работать – на барахолке здесь, в Лазаревском, майками торговать? Ксюха у меня не дурочка, книжки читает, учиться хочет! Она у тебя скоро в Москву запросится, в институт – а чем ты ее там кормить будешь? Ты ж не один, у тебя еще брат с сестрой на шее! И до-олго еще там сидеть будут! У Ксюхи через месяц вся любовь закончится, и она назад к папе прибежит! Что тогда делать станешь?

Юрка подавленно молчал. Он и сам не раз думал об этом. И понимал, что отец любимой прав. А Заночный, почувствовав перемену в парне, сразу выдвинул свои условия: деньги на операцию для Лены в обмен на то, что Юрка немедленно уедет из Лазаревского.

– Поезжай в столицу, устраивайся на работу. Заработаешь и отдашь понемногу. А про Ксюху забудь. Ты молодой, еще сто девок себе найдешь. Тем более когда сеструху на ноги поставишь и она с твоей шеи слезет. – И, видя, что Юрка все еще колеблется, Заночный полез за портмоне. – Сто тысяч – прямо сейчас на руки дам.

И Ваганов согласился.

– Понимаете – поверил! Этот дурак поверил, что я его разлюблю! Что мне тряпки от Кардена нужны! Что я не смогу работать! Что я назад к папе прибегу через месяц! Взял – и поверил! – Ксения, сверкая цыганскими глазами, стучала кулаком по столу, и мотыльки испуганной стайкой вились вокруг нее. – Когда он уехал, ни слова мне не сказав, я… я чуть в море не кинулась!!! Ну как, господи, как тебе только не стыдно было?! – накинулась она на Юрку.

– Ладно, Ксень, хватит… Люди кругом. – Ваганов смотрел в стол, на скулах его дергались желваки.

– Хватит?! – Ксения вдруг расплакалась. – Этот… этот… Даже сестре ничего не объяснил! Собрал сумку, буркнул, что уезжает в Москву, есть работа, – и смылся! Мы с Ленкой вдвоем, как две идиотки, целыми днями ревели! А отец… ни слова мне не сказал! Как будто не замечал, что со мной делается! Как будто вовсе ничего не знал!

– Да уж… Надо отдать ему должное – обстряпывать дела этот человек умеет, – пробормотал генерал Полторецкий. – Немудрено, что его бизнес процветает.

– Вот-вот! И сломать жизнь единственной дочери у него тоже почти получилось! – сердито заметила Нино Вахтанговна. – О-о-о, сколько я таких «деловых» видела! В бизнесе своем – как рыба в воде, а в человеческих отношениях не смыслят ничего! Не плачьте, Ксюшенька, все уже позади. Продолжайте.

Время шло. Юрка Ваганов держал данное слово и больше не писал и не звонил Ксении. В Москве он встретился со своим бывшим сослуживцем, тот рекомендовал его в охранную фирму «Фарлаф», где работал сам, и бывшего десантника приняли на работу. О ста тысячах, полученных от Заночного на операцию для Лены, Юрка никому не говорил. Он знал, что сестра, с ее болезненной честностью, сразу поинтересуется, откуда взялись такие огромные деньги. Надо было хотя бы год поработать в Москве. И Юрка придумал, что устроился на работу в богатую переводческую фирму. Поскольку прежде в семье Вагановых никто никого не обманывал, Лена поверила ему с легкостью. Через год брат прислал ей деньги, врачи дали «добро», операция прошла успешно, и Лена встала на ноги. А осенью в Москву приехал поступать в художественное училище Ромка. И сразу понял, что никакой переводческой фирмы не существует.