Среди собравшихся послышался шепот, кто-то охнул. Анна Леонидовна и Петр Михайлович поспешили в шалашу Темекея.

– А что ж сам-то вешаться надумал? – ничуть не меняя интонации голоса, все так же невозмутимо спросил Андрей.

Похоже, это непробиваемое спокойствие отчего-то очень раздражало и пугало Мукулаша.

– Нервы не выдержали, – с преувеличенной скорбью выдавил он. – Лошадей моих отравили, дядя умер… Этот мерзавец – не знаю, жив ли?.. Ну а я – что подумал? Теперь меня, как вернемся домой, или полиция арестует, или родня Бануша прикончит. Зачем мне это? – Мукулаш, как видно, собирался всхлипнуть, но в последний момент передумал.

В это время в лагерь вернулись Костя с Максом, поднявшие недвижимое тело Бануша.

– Что с ним? – строго спросил Лавров.

– Мертв, – спокойно сообщил Красилин. – Шею свернул еще во время падения.

Среди безмолвно взирающих на происходящее археологов снова послышались встревоженный шепот и женские причитания.

– Товарищ майор, а с этим-то что делать? Отпустить? – спросил Юрка, кивком указав на Мукулаша.

– Ни в коем случае! Связать этой же веревкой, и покрепче! – строгим тоном распорядился Андрей. – Так ты говоришь, что тебя зовут Мукулаш? – язвительным тоном спросил он, в упор глядя на позеленевшего проводника.

Отчаянно дернувшись, тот яростно выпалил:

– Да! Ты что-то другое ожидал услышать?

– Похоже, ты такой же Мукулаш, как я – Будда в седьмом воплощении. – Лавров презрительно рассмеялся и, впиваясь взглядом в глаза проводника: – Ты – ван ба дань! – неожиданно выкрикнул он.

Не ожидавший услышать подобных слов – самого страшного китайского оскорбления, тот переменился в лице и яростно дернулся, запоздало сообразив, что отреагировал так совершенно зря. Но было уже поздно. Теперь Андрей уже не сомневался в том, кто на самом деле этот человек, выдававший себя за племянника Темекея.

– В чем дело, Андрей? – к ним от шалаша умершего проводника поспешил Дёмин. – Ты чего так бранишься?

Хорошо зная восточные языки, ученый прекрасно понял смысл сказанного Лавровым.

– А дело в том, Петр Михайлович, – не отрывая взгляда от шипящего и извивающегося «Мукулаша», с изрядной долей сарказма проговорил тот, – что этот человек не алтаец и никогда им не был. Это шпион от Триад, как я и подозревал с самого начала.

Он подошел к связанному «Мукулашу» и, опустив воротник его камуфляжной куртки, одним движением оторвал большую фальшивую багровую «родинку» с правой стороны шеи. Стоявшие рядом тут же увидели скрывавшуюся под ней татуировку – лапу дракона с мечом.

– Вот оно как… Ну а я тогда, выходит, тупой и недалекий сквайр Трелони… – горестно проговорил академик. – Моя глупость стоила жизни двоим ни в чем не повинным людям. Что же теперь делать?

– Для начала – допросить шпиона и выяснить все, что нам необходимо знать. Говорить будешь? – Андрей в упор посмотрел на Мукулаша.

– Что вы все ко мне пристали? – неожиданно занудил тот с плаксивой гримасой на лице. – Чего вам от меня надо? Я ничего не знаю…

Лавров огляделся и, подойдя к недвижимому телу Бануша, с грустью произнес:

– Прости, Бануш, пытался я тебя спасти, но ничего из этого не вышло. Петр Михайлович, Бануш завещал мне похоронить его здесь, в горах, в окрестностях Уч-Сумера. Ну что ж, час исполнения этого завещания настал. Но мы его похороним не просто так, а вместе с тем, кто его оклеветал и погубил, – он многозначительно посмотрел на Мукулаша.

У того в глазах забегали огоньки нарастающего страха, и он отчаянно задергался, пытаясь разорвать веревку.

– Вы не имеете права меня убивать! – истерично заголосил шпион.

– А мы тебя убивать не будем. Ты сам издохнешь, – Андрей изобразил зловещую улыбку. – Есть древний обычай, согласно которому убийцу кладут на дно могилы живым, а поверх него – тех, кого он убил. Ну что, бойцы, за дело? Тут рядом есть хорошая расщелина, там всех троих и положим.

– Лавров! – не выдержав, к Андрею подбежала Анна Леонидовна. – Ты что, с ума сошел?! Опомнись! Как можно такое делать? Да, он негодяй. Но допустимо ли солдату становиться палачом?

– Анна Леонидовна, мы не просто солдаты. Мы – спецназ. Мы – машина истребления живой силы противника. А машина не имеет права на рассуждения о гуманизме и сантиментах. Если бы его дружки на том привале ворвались в наш лагерь, они бы стали слушать ваши мольбы и увещевания? То-то же! Борисенко и Усатов! Отнести «усопшего» к месту захоронения!

Отчаянно забившись в руках крепких, сильных парней, Мукулаш истошно, по-поросячьи завизжал на всю округу. Но те с совершенно невозмутимым видом понесли его к краю поляны, где у высоких сосен в земле зияла поросшая травой каменистая расщелина. Вся «археобанда», оцепенев от ужаса, молча наблюдала за происходящим.

– Юрка! Не смей! – не выдержав, закричала Светуська. – Или отпустите его, или ты ко мне больше не подойдешь!

Но Борисенко, крепко держа плечи шпиона своими сильными лапищами, словно ее и не слышал.

– Андрей! Как начальник экспедиции, я приказываю прекратить эту дикость! – растерянно жестикулируя, выпалил Дёмин.

– Как ответственный за ваши жизни, в данный момент я отменяю все иные приказы, кроме своих собственных, – даже не взглянув в его сторону, отчеканил Лавров и добавил: – Кладите его на дно и заваливайте камнями. Потом сверху положим Темекея и Бануша. Выполнять!

Как ни в чем не бывало, без тени сомнения на лице, Макс, Антон и Женька начали собирать обломки камня и укладывать их сверху на распростертого на дне глубокой каменной ямы Мукулаша. Побледневшая как полотно, к Усатову подбежала Катя и, вцепившись в его рукав, протестующе выпалила:

– Как ты можешь, Костя?! Ты же ведь не зверь! Зачем ты участвуешь в этом кошмаре?!

– Катя, я выполняю приказ командира! – спокойно уведомил тот.

– Приказ! А если бы он приказал убить меня? – со слезами в голосе вопросила та.

– Кать, прости меня, но такое может сказать только конченая дура! – Усатов возмущенно фыркнул. – Как можно равнять тебя и этого замаскированного людоеда? Между прочим, вчера наш командир ради вашей безопасности свою голову подставлял под пули его дружков, а Женька чудом остался жив – пройди пуля чуть выше и правее, сегодня его матери повезли бы гроб. А вы тут сопли и скулеж развели. Не будет ему пощады!

Выдернув рукав, он зашагал к расщелине. Неожиданно оттуда раздался отчаянный вопль:

– Не надо! Не надо! Я все, все скажу!!!

Чуть заметно улыбнувшись, Андрей сделал спецназовцам едва приметный знак рукой и, придав лицу выражение неумолимой свирепости, подошел к расщелине.

– Твое настоящее имя? – спросил он суровым тоном.

– Выпустите меня отсюда. Я все расскажу! – задыхаясь от накатывающего ужаса, простонал шпион.