class="p1">Первым делом, конечно, хочется послать его куда подальше. Вот только олл-инклюзив формат наших отношений явно подразумевает то, что он может спрашивать обо всем. Я сама подписалась на это. Поэтому, пожав плечами, я разблокирую телефон, открываю мессенджер и возвращаю Воинову. Какое-то время тот зло пялится на экран. Потом не без интереса пролистывает нашу переписку и что-то там жмет.

– Что ты делаешь? – интересуюсь я, выходя из лифта.

– Отправляю этого мудака в блок. Ты больше с ним не общаешься.

– Я и не планировала.

– Вот и славно.

Роберт открывает двери и пропускает меня вперед. Настроение испорчено Стасом. И нервы совсем ни к черту. К тому же ведь непонятно, как Воинов захочет провести этот вечер. То, что он не собирается меня трахать, пока я не зажила, не означает, что секса у нас не будет в принципе. Как верно заметил Стас, «пялить» можно по-всякому.

– Я быстро переоденусь и приготовлю поесть.

Несусь в гостевую, распахиваю дверцу шкафа. Достаю домашнюю одежду, попутно стаскивая через голову свитер, и вдруг понимаю, что в комнате я не одна.

– Продолжай.

Легко сказать. Я же не стриптизерша какая-то. А Роб что предлагает? Как ни в чем не бывало переодеваться, тогда как сам он будет за этим шоу наблюдать? Ч-черт. Взволнованно лижу губы. На самом деле я не такая уж и стеснительная. Этому поспособствовала моя модельная карьера. И беспокоит меня не сам факт необходимости показаться перед Воиновым в белье, а то, что оно у меня совершенно не сексуальное. Какие-нибудь шелка смотрелись бы явно лучше.

Но делать нечего. Я откладываю свитер в сторону, перекидываю растрепанные волосы на одно плечо и тянусь к пуговичке на джинсах. Может, я и не стрипуха, да… Но снимая видеообзоры одежды для соцсетей, я научилась красиво двигаться и знаю, в каких ракурсах выгляжу наиболее эффектно.

Вытаскиваю одну ногу из штанины, другую. Остаюсь в плотном топе и хлопковых трусиках.

– Дальше я не планировала раздеваться. Или надо?

Воинов проходится по моей фигуре тлеющим взглядом и отрицательно качает головой.

– Просто спиной повернись.

– Кто-то хочет рассмотреть свою игрушку в деталях?

– Кто-то много не по делу трындит.

Как и обещал, Роберт влегкую меня осаживает. И это меня неожиданно будоражит. Я поворачиваюсь к нему спиной и замираю, затылком чувствуя его приближение.

– Ты вообще никогда не поправляешься? – шепчет, вжимаясь грудью мне в спину.

– А что, надо?

– Не знаю. Бабу в теле не так страшно под себя гнуть. А на тебя дунуть боязно.

– Там у стенки мне не казалось, что ты чего-то боишься.

– И то так, – хмыкает Воинов, снимая с плеч бретели топа и опуская его под грудь.

– Здесь тоже мало? – шепчу задушенно. Теоретически я бы, наверное, могла лечь под нож пластического хирурга, но… Прерывая мои идиотские мысли, Роберт немного смещает меня в пространстве. Теперь я могу видеть наше отражение в зеркале. На фоне его больших смуглых рук я и правда кажусь совсем хрупкой.

– Здесь? – трет подушечками соски. – Да, негусто. Но мне какого-то хера нравится.

Мне тоже. Господи, это так невыносимо приятно! Я выгибаюсь, намекая, что не отказалась бы и от более интенсивной ласки, и, будто услышав мои мысли, Воинов несколько раз сжимает меня посильней. Не отводя глаз, прихватывает несколько раз краешек ушка крепкими ровными зубами, а потом бережно одергивает одежду, целует напоследок в плечо и как ни в чем не бывало интересуется:

– Так что ты там говорила про ужин?

– Я быстренько приготовлю пасту. У нас были сливки и сыр, – сиплю. – Подойдет?

– Да. Я не очень привередлив.

Воинов отступает. Я глупо киваю. Наверное, мне придется здорово прокачаться, чтобы после всего, что тут сейчас было, вот так запросто переключаться.

– Х-хорошо. С-сейчас.

Боже, куда он смотрит?! Я, как норовистая кобылка, переступаю с ноги на ногу и подхватываю злосчастную футболку. О том, что мои тонкие трусы вообще, наверное, не скрывают, как я промокла, я догадываюсь уже потом.

Так, Эмилия, стоп. Тебе надо приготовить ужин.

– Эмилия…

– Да? – просовываю голову в горловину.

– Тебе не нужно стесняться. Это нормальная реакция. И мне она доставляет удовольствие.

Ага. Ясненько. Киваю, как дурочка, головой. Ну, вот и где Миля, когда она так нужна?!

– Тогда почему ты не стал продолжать?

– Потому что предвкушение секса едва ли не лучше его самого. Спешить нам некуда.

– Наверное, так и есть, когда ты знаешь, что ждет тебя впереди. Мне же немного нервно.

Почему-то с ним легко быть откровенной.

– Ничего не бойся. Все будет хорошо. Веришь?

Я знаю, что он имеет в виду только секс, но почему-то кажется, что за этими словами стоит что-то большее. Что хорошо теперь будет в принципе. Наконец, хо-ро-шо.

– Дедуля говорил «доверяй, но проверяй», – задираю нос. Воинов хмыкает. На кухню мы идем в приподнятом настроении. Я – так точно.

– Кстати, забыл сказать, завтра ты переезжаешь. Вопрос с квартирой решился.

– Ладно. Как раз суббота. Занятий нет, – делано-равнодушно пожимаю плечами.

– А физио?

– Физио прям с утра. А к десяти уже можно будет и переездом заняться.

– Как ты вообще себя чувствуешь? Лечение помогает?

– Еще как. Ты вообще видел, сколько мне таблеток приходится пить? Уверена, они и мертвого бы оживили, – киваю, а потом вдруг решаю чуточку похулиганить. – Ты что будешь делать? Тереть сыр или резать помидоры?

Как я и предполагала, лицо Воинова удивленно вытягивается. Мне ужасно нравится выводить этого мужчину на несвойственные ему эмоции. Его реакции рассказывают о нем гораздо больше, чем все остальное.

– Это не мужская работа, – фыркает Роберт, но в противовес собственным же словам закатывает рукава.

– Точно. Поэтому на вот. Почисти лук.

ГЛАВА 16

ГЛАВА 16

Музыка гремит так громко, что ее слышно еще на подъезде. Откладываю бумаги в сторону и, встряхнув головой, сладко зеваю.

– Что происходит?

– Похоже на вечеринку.

Да. Похоже… Только вечеринки мне и не хватало после двух недель в командировке.