Мой знакомый путешественник, общавшийся с множеством азиатов, говорил, что они как раз другие. Несмотря на довольно низкий уровень образования, люди живые и любознательные. Да и излишнее спокойствие не характерно для южных народов.

Я сам общался с двумя киргизами, которые тут занимаются ремонтом. Так вот, они сами поражаются поведению «странных» киргизов и других среднеазиатов, которыми заполнена Москва. Вроде с виду — киргиз и утверждает, что он из Оша или Бишкека. Но на киргизском говорит плохо (и на русском тоже плохо) и почему-то не знает многих вещей, которые знает любой киргиз. И таких много. Даже слишком.

Только по официальным данным, в Москве более 1,5 млн рабочих из Средней Азии. Но достаточно просто посмотреть по сторонам, чтобы понять, что эти цифры занижены. Эти рабочие обслуживают нас в магазинах, метут улицы, строят дома. Их очень много, гораздо больше, чем 1,5 млн.

А в Подмосковье? Там чуть ли не ежедневно обнаруживают различные подпольные производства и показывают нам ужасные кадры, как люди месяцами сидят в каких-то подвалах, никуда не выходят и шьют одежду. Показывают те нечеловеческие условия, в которых они живут, годами не выходя на свежий воздух. Но кажется, что они нормально себя чувствуют… Может, привыкли?

Националисты утверждают, что гастарбайтеров из Средней Азии в России чуть ли не 10 млн. Но население Таджикистана, Киргизии и Узбекистана составляет 40 млн человек (из них 28 млн в Узбекистане, 5 млн в Киргизии и 7 млн в Таджикистане). То есть в России работает каждый четвертый? Учитывая, что доля людей трудоспособного возраста в обществе редко превышает 30 %, это значит, что почти все трудоспособные жители Средней Азии сейчас находятся в России. Но ведь тогда экономика Средней Азии уже бы давно рухнула и никакие денежные вливания из России не помогли бы.

Но экономика почему-то не рушится. И страны Средней Азии не вымирают. Зато националисты кричат о том, что в России идет замещение русского населения нелегалами. А может быть, никакие они не гастарбайтеры? И вовсе не из Азии? Может быть, это жители подземных коммунистических городов вышли наружу. А почему они похожи на выходцев из Средней Азии? В подземных городах жили и среднеазиаты тоже, ведь это были интернациональные города, и коммунизм должен был быть на всей Земле с учетом всех местных и национальных особенностей. А при скрещивании белого человека и азиата азиатские гены доминируют — это вам любой биолог скажет.

А может, это и не люди вовсе, а продукт научных технологий? Что если подземные коммунистические города, оторванные от коммунистической идеологии еще в пятидесятые годы смогли совершить научный прорыв? В том числе в области биологии…

Кто знает, может быть, часть нынешних «гастарбайтеров»-азиатов получают российские паспорта потому, что они родились здесь, под землей. В результате экспериментов, затеянных советской властью.

Что скрывают эти подземные города? Будем надеяться, что когда-нибудь мы узнаем правду.

На этом рассказ был закончен. А хипстерша долго молчала. И что-то переосмысливала в своей хипстерской голове. Потом зло посмотрела на человека из организации.

— Нет, я не верю. Все это вранье.

— Конечно, — умиротворяющее сказал он. — И Галилею тоже не верили, и Копернику. И братьям Райт не верили, что вся эта фигня с крыльями может взлететь.

— Принесите Б-52! — крикнула хипстерша официанту.

— А нам водочки графинчик, — поддержали ее остальные.

Видно, что хипстерша плавно переходила на правильную сторону — но что-то в ней еще держалось, и она схватилась за это как за последнюю ниточку.

— Ну а вот скажите: а как же так — вот раз мы такие крутые, почему же мы теперь не пойми где? Наберите: «Россия занимает первое место в мире» — и там же ужас — и про абсолютную убыль населении, и про гердос, да мало ли про что.

— Это не долго ждать, — кивнул афганец-казак. — Затишье перед бурей.

Но хипстерша только презрительно фыркнула:

— Знаем мы эти затишья.

— Не веришь?

— А чему тут верить?

— А зря, потому что эти люди опутали уже все вокруг. Уже везде у них свои люди. Они только ждут сигнала, чтобы поставить окончательную точку.

— Масоны что ли?

— Хуже. Точнее, лучше. Кавээнщики.

— Кто? Они-то тут причем.

— Я расскажу тебе. Но только это будет очередная теория заговора. Согласна?

— Валяй.

— Выпьем?

— Б-52.

И пока официантка искала зажигалку, чтобы поджечь, афганец-казак начал рассказывать про…

Чего-чего, а прятаться мы здесь научились.

Е. Шварц, «Дракон»

Однажды несколько лет назад я совершенно случайно попал на какую-то политологическую конференцию. Умные дядьки обсуждали перспективы политической жизни России, и все как один твердили, что в России нужно создать двухпартийную систему правления. Мол, при всех недостатках она наиболее удачна. Две партии конкурируют между собой — и благодаря конкуренции происходит качественное улучшение всего чего только можно. Ведь абсолютная власть, не важно, принадлежит она конкретному человеку или одной партии, довольно быстро приводит к деградации собственно того, кто эту власть держит в руках. Один из докладчиков рассказал даже интересную теорию: вся история нашей страны — это постоянная борьба двух кланов. И что так было даже в условиях монархии, когда формально страной правил один человек — все равно за его спиной бились два клана.

После конференции мне удалось отловить этого докладчика и поинтересоваться — неужели он не знает о тех двух кланах, которые уже много лет ведут борьбу в нашей политике? Или все знает и прикидывается? По его реакции я понял, что он прикидывается. Но он никогда не расскажет правду — так что слушайте меня.

Любят наши журналисты фразу: «История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй раз в виде фарса». Но мало кто задумывается почему. А ответ простой. Потому что первый раз историю делают трагики, а второй раз — комики. И это не случайно — весь мир давно уже разделен на две силы. В разных странах они называются по-разному: в США это демократы и республиканцы, в Европе — либералы и социалисты, на Востоке — сторонники исламского образа жизни и светского.

У нас тоже были две силы. Но, как вы уже знаете, при Сталине они обе были уничтожены. И только после его смерти начали возрождаться в качестве обществ. И обществ тайных. А чтобы никто не догадался, каждое из обществ маскируется. Как известно, главная задача дьявола — доказать, что дьявола нет. А в условиях тоталитарного общества, где все стучат друг на друга, — тем более. Самое эффективное тайное общество — такое, в котором никто не думает, что у него есть тайны. Можно арестовывать, проводить обыски — все равно ничего не найдете. И никто ничего не расскажет. Потому что нечего рассказывать.