Иса уже понял, араб позаботился об освобождении Дрона и Вахида только ради того, чтобы разобраться, кто именно идет по следам его людей и каких успехов они достигли. Наверняка если Камаль имеет возможность прослушать и записать разговор в номере гостиницы, который Иса не покидал, то в доме Мальцевой тем более успели установить прослушку.

– Мы все – сотрудники ФСБ, – начал он врать. – Это вы поняли из разговора, который здесь велся. Командировка нашей группы в Стамбул вызвана анонимным письмом. На данный момент мы проверяем достоверность изложенной в нем информации, – сказав это, Иса пожалел, что его ответа не слышит Филиппов или хотя бы Дрон. Он уже решил, как «запудрить» мозги этим людям и даже в какой-то степени деморализовать террористов, выбить их на некоторое время из колеи.

– Что за письмо? – нахмурился Камаль.

– Сам я его не читал, – Иса, повозившись, сел. – Но, как сказал наш начальник…

– Это Родимов, – уточнил Камаль.

– Да, – подтвердил Иса уже то, что и так стало известно террористам. – Неизвестный сообщал, что одна из исламистских организаций экстремистского толка собирает информацию об оставленных с войны зарядах в районах, где располагаются жизненно важные объекты столицы, – Иса, замолчав, пожал плечами и вопросительно уставился на араба: – Все.

– Неужели среди наших людей завелась крыса! – воскликнул круглолицый на чистом чеченском.

– А как вы собирались проверить и что уже накопали? – не сводя взгляда с Исы, спросил Камаль.

– Вы же пришли к нам в номер, – усмехнулся Иса. – Значит, в анонимке написана правда. Кстати, наша смерть или исчезновение также будет косвенным подтверждением этого факта. После этого в работу будут брошены все возможные силы.

Камаль, хмыкнув, задумался.

* * *

– Как там наши в Турции? – глядя на проплывающий по реке катер, спросил Антона Полынцев.

– Буксуют, – Антон сплюнул в воду.

Они стояли на набережной Москвы-реки, облокотившись на гранитное ограждение. Вечерело.

Антон был не в настроении. Несмотря на то, что уже установлен один из фигурантов, проходивших по делу об убийстве жены и дочери Сабанина, он особо не рассчитывал на успех в этом направлении. Искать человека в мегаполисе равносильно тому, чтобы пытаться найти иголку в стоге сена. Это не какой-нибудь член устойчивой преступной группы, на которого годами собирается информация, а террорист, входящий в глубоко законспирированную организацию. Такие люди, как правило, скрупулезно готовят и наносят один, но страшный удар.

Фотографии Дыбелова были отправлены во все структуры. Оперативные сотрудники МВД и ФСБ, участковые, разного рода патрули, дежурные на эскалаторах метрополитена были нацелены на этого человека. Похожих на него людей предписывалось задерживать до выяснения личности под любым предлогом и ждать сотрудников департамента по борьбе с организованной преступностью и терроризмом. Снимок, полученный из материалов уголовного дела, основываясь на описаниях Чалого, немного «состарили», подвергнув компьютерной обработке.

Криминалистам ФСБ удалось по найденным в квартире микрочастицам, волосам и прочим обнаруженным уликам установить, что в убийстве Сабаниной и ее дочери участвовали два человека. Двери хозяйка открыла сама. По всему выходило, что эти люди – брюнеты, среднего роста и возраста. Возможно, кавказцы. Антон, по крайней мере, в этом был убежден.

– Слушай, – оторвал его от размышлений Полынь, – а вы не пробовали взять у матери Дыбелова школьный альбом и сравнить фотографии с фотороботом второго урода. Вполне возможно, что он скооперировался со школьным дружком.

– Сегодня, когда утром Дыбелова ушла на работу, Колесова Ольга побывала в квартире. Прикрытие осуществлял Туман. Он же и вскрывал двери, – Антон, поморщившись, посмотрел на опускавшееся за высотки солнце. – Отсканировала она не только школьный, но и дембельский альбом. После этого Туман смотался в Калугу. Никто из свидетелей на тех снимках второго не опознал.

– Еще вариант, – немного подумав, Полынь посмотрел на Антона, – возможно, они когда-то воевали на стороне боевиков. Можно отправить в следственный изолятор Черногорова фоторобот. Пусть тамошние сотрудники покажут его всем задержанным боевикам.

Неожиданно лицо Антона просияло.

– Слушай, – он посмотрел на Полынь, – что в основном гнало всю эту мразь в Чечню? – Задав вопрос, он тут же на него ответил сам: – То же самое, что и Дыбу, – федеральный розыск. Нужно просто влезть поглубже в базу данных МВД и проверить всех, проходящих по делу Дыбы и находящихся в бегах с начала девяностых годов!

– Точно, – кивнул Полынь.

Звонок Даниле поубавил оптимизма. Как оказалось, смежники уже устроили подобную проверку. Из всех, кто проходил по делу Дыбы, исчезли только двое. Однако одного вскоре задержали где-то под Новосибирском и он до сих пор мотает срок в колонии строгого режима. Второй убит при задержании.

– Неужели нет никакой зацепки? – не унимался Полынь.

– Нужно шевелить мозгами, – Антон сплюнул в воду, – поехали на разбор к Родимову.

* * *

Майор медицинской службы Гулидов выезжал из учебного центра домой одним из последних. Сегодня врачи всех групп спецназа получили в свое распоряжение более удобные и легкие рюкзаки, в которых было практически все необходимое. Теперь он мог даже прооперировать в полевых условиях, а не только оказать первую доврачебную помощь. Последние электрички метрополитена, устало поскрипывая тормозами, словно торопили запоздалых пассажиров. Народу было немного. Выйдя на Краснопресненской, доктор зашел на автостоянку, где оставлял машину, махнул рукой охраннику, который уже хорошо знал его в лицо, и не спеша направился к своей «десятке».

Неожиданно боковым зрением он заметил знакомого человека, стоявшего в группе людей, часть из которых была явно кавказцами.

Замедлив шаг, не подавая виду, что его заинтересовала эта личность, майор стал лихорадочно вспоминать, где он видел этого человека. И голос… До боли знакомый голос.

В Шали! Тогда он служил еще в разведывательном батальоне начальником медицинского пункта. В Грозном только закончились ожесточенные бои. Батальон вышел за город… В один из дней, буквально за неделю до убытия в Россию, к ним прибежал мальчишка-чеченец. На ломаном русском, со слезами на глазах, он объяснил командиру, что его отца разодрали дикие собаки и что он при смерти.

Тогда еще лейтенанту Гулидову, опасаясь подвоха, выделили взвод сопровождения, и они выехали в село.

Старик действительно был плох. Гулидов провозился с ним больше часа, промывая и зашивая рваные раны на ногах. Потом, оставив лекарства, они вернулись. Все это время во дворе сидели двое парней, одетых в спортивные костюмы, молча наблюдая за происходящим. По всем признакам это были боевики – старшие сыновья пострадавшего. Но тогда было не до них. В благодарность за помощь один из них перед уходом отряда из села забросил в десантное отделение БМП барана и двух гусей. Гулид хорошо запомнил лицо этого человека, а главное, имя – Гафур.