лет, и вот меня саму доставляют в цитадель одиночества, будто хрупкую и ценную посылку. Бережно придерживая за талию и не сводя глаз, в которых плещется что-то темное, порочное.

И в момент, когда за нами закрылись створки железной кабины, чтобы доставить на верхний этаж, во мне что-то щелкает. Скорее всего жгучая энергия, не нашедшая выхода, разносит по венам адреналин с бешеной скоростью. А быть может задетое самолюбие, что кто-то решил, будто может играть моим телом совершенно безнаказанно. В конце концов, разве мне не известен способ также подчинить мужчину?

Поэтому я медленно выскальзываю из мужских рук. Ловлю полный непонимания взгляд и не сдерживаюсь от того, чтобы лукаво подмигнуть. А после стремительно опускаюсь на колени, чтобы расстегнуть ширинку и ремень, прежде, чем меня перехватят мужские руки.

— Саша…

Поздно, когда ловкость пальцев натренирована сотнями сшитых документов, то они работают на автомате. Собственно, и я предпочитаю вместо ответа накрыть мужское естество губами. Сейчас для рта найдется занятие поинтереснее. Судя по рваному вздоху, мужчина со мной полностью согласен.

— Саша…

Всегда уверенный, повелительный голос, стал хриплым. И эта необъяснимая, мимолетная власть над хозяином жизни запускает по телу электрические разряды возбуждения, не хуже любой изощренной ласки. Провести языком по внушительной длине, описать круг по головке, слизать выступившую каплю смазки. А потом обхватить уже наконец губами.

— Саша!

Он тяжело дышит. Дрожит. Ждёт. Меня! Меня одну. Это осознание окрыляет и возносит к небесам быстрее, чем скоростной лифт стремиться к верхнему этажу. Поэтому вместо ответа беру столько, сколько вообще возможно. Но учитывая размер все равно приходится помогать себе ладонью. Я медленно опускаю и поднимаю голову, скользя по члену и смотрю вверх. Выпускаю мужчину всего на секунду из плена собственных губ, только чтобы с торжеством вернуть бывшему боссу его же фразу.

— Будем считать это авансом?

— Нет, я хочу сразу оплату за весь месяц.

Ладонь Влада опускается мне на затылок. Уверенно подталкивая обратно. Вот только судя по музыкальному щелчку надеждам мужчины не суждено сбыться, а вот мне мою маленькую месть удалось провернуть идеально.

— Влад, но мы уже приехали.

Уверена у меня абсолютно такая же не искренняя извиняющаяся улыбка. Шальные, слегка безумные глаза. И коридор, что наверняка впервые встречает гостей конкретно этого жильца.

Глава 35.2

Стоит мне перешагнуть порог квартиры, как я быстро осознаю насколько мимолетной была моя лидирующая позиция. Скоротечной и явно скорее дозволенной, чем честно завоеванной.

Потому что как только дверь сзади закрывается, меня легко разворачивают, будто я ничего не вешу, честное слово! А после стремительно накрывают губы поцелуем.

Жестким, подчиняющим, полным страсти. Что огненным цветком взрывается стоит только мужчине напористо захватить мой рот и углубить ласку. Скользнуть за зубы, переплести наши языки и закружить их в урагане. Чувственном и сводящем с ума. Боже, от одного лишь поцелуя!

Меня подхватывают под ягодицы. Сжав попу так сильно, что вполне возможно, завтра я обнаружу там синяки. Вздох то ли возмущения, то ли возбуждения от осознания этого вполне закономерного последствия был встречен жадным рыком. И мужчина словно специально усиливает хватку, будто именно отметины являются его настоящей целью. Оставить на мне клеймо, символ принадлежности, свой собственный росчерк.

Прижимает к стене, чтобы у меня не было и шанса отстраниться. Хотя зачем? Я сама подаюсь вперед. Хочу, чтобы между нами не осталось ни миллиметра расстояния. Хочу чувствовать жар идеального тела, каждую напряженную мышцу, всего мужчину. Пока он мой. Полностью и без остатка.

Тому много доказательств. Его нетерпеливые движения, рваное дыхание, блестящие глаза. Собственно, и я полностью отдаюсь ему. Вверяю всю себя. Не скрывая больше восторга, переполняющих чувств, внутреннего огня. Который вот-вот спалит меня дотла.

— Влад… — это не осознанно. Это даже не побуждение к какому либо действию. Просто необходимость назвать по имени. Убедиться, что это не мираж или игра воображения.

— Саша… — мужчина вторит моему безумию. Шепчет. Сомневается. Я точно знаю. Потому что успела выучить каждую черточку идеального лица, каждую интонацию бархатного голоса, каждый оттенок всегда хорошо скрываемых эмоций.

Но сейчас нет места недомолвкам. Только оголенные, словно провода эмоции, которые высекают искры. Только двое, что слишком сильно хотят друг друга. До срыва контроля и потери любых остатков стыда.

Может поэтому я стягиваю с мужчины пиджак и скорее рву проклятые пуговицы, чем расстегиваю. Отбрасывая ненужные тряпки, чтобы стать ещё ближе. Кожа к коже.

Может оттого мужчина неистово дергает молнию освобождая меня от платья. Разделяя желания касаться. Каждой клеточкой.

Под бесконечными касаниями рук и губ я совсем теряюсь. Все на что хватает остатков сознания, так это на практически физиологическую потребность держаться за мужские плечи. Чтобы окончательно не пропасть в этой страсти. В которой смешалось все. Стены. Пол. Потолок. Кровать.

На которой я и сама не поняла как оказалась. Нагая. Открытая. Возбужденная до предела. Плавящаяся под порочным взглядом мужчины. Что нависал на вытянутых руках, но не спешил сокращать расстояние.

Нет, он откровенно наслаждался, оглядывая меня с головы до пят. Словно впитывал каждый изгиб. Смаковал каждую секунду. Запоминал каждый рваный вдох. Заставлял меня доходить до предела от бесконечного ожидания.

— Влад…. - вся моя кожа полыхает и у меня не осталось ни капли гордости, ибо сейчас я готова просить, молить, сделать что угодно, лишь бы мужчина наконец развязал этот тугой узел внизу живота.

— Скажи, чего ты хочешь, — того же что и ты, судя по упирающемуся члену, что нервно подрагивает, разделяя вместо со мной непонимание по поводу поведения своего хозяина.

— Влад… — я пытаюсь податься вперед. Но мои бедра быстро прижимают к кровати, а руки заводят за голову. Нежно, но надежно фиксируя.

— Просто скажи мне, — биверенка пота очертила идеально лицо, прокатившись по виску и острой скуле. А все о чем я могла думать, как мне бы хотелось повторить ее путь собственным языком.

— Влад, тебя! Тебя одного!

— Вот это я и хотел услышать.

Он наконец подается впереди, одним слитным движения заполняя всю меня. Настолько распаленную и мокрую, что даже огромный размер не вызывает дискомфорт, только бесконечное облегчение, от