Вскоре после прибытия в Париж Месмер обрел своего самого заметного приверженца — Шарля д’Эслона. Его надежды на официальное признание воскресли вновь, поскольку д’Эслон состоял в качестве врача при дворе одного из братьев короля Людовика XVI графа д’Артуа и являлся членом престижного медицинского факультета, ведущей медицинской школы во Франции. Но даже вместе с д’Эслоном его надеждам не суждено было сбыться. В 1779 году он организовал чтение своего знаменитого труда «Об открытии животного магнетизма» некоторым представителям факультета, однако и это ничего не дало. Результаты показались им интересными, но чтобы установить правильность выводов, сделанных Месмером, требовались серьезные исследования. Они отметили, что в демонстрации методики месмеризации пациентов мало толку, поскольку им ничего не известно об истории болезни этих людей и поэтому они не могут оценить результат лечения. Они предложили поставить контрольный эксперимент — посмотреть на реакцию слепого, проходящего вдоль шеренги людей, в которой будет стоять и Месмер со всей своей магнетической силой. Месмер и д’Эслон могли бы ответить, что, по их мнению, такой силой обладают все (хотя одни в большей, а другие — в меньшей степени), но вместо этого отказались от эксперимента совсем. Открытие Месмера казалось им слишком важным, чтобы подвергаться мелочной проверке.

В конце чтения Месмер свел теорию о животном магнетизме к двадцати семи положениям, наиболее важные из них приведены здесь.

1. Небесные тела, земля и животные тела влияют друг на друга.

2. Влияние осуществляется через распределенный по всей Вселенной флюид. Характеристики флюида следующие: он непрерывен, так что нигде не остается пустот, ни с чем не сравним по тонкости и способен в силу своей сущности воспринимать, распространять и передавать все движения.

8. Животное тело подвержено противоположным воздействиям (приливам и отливам) этого агента, он проникает в нервы и без всяких посредников воздействует на них.

9. На примере человека особенно хорошо видно, что по своим свойствам флюид подобен магниту; по некоторым признакам в человеческом теле можно обнаружить разные, даже противоположные, полюса, с которыми можно контактировать, меняя их, разрушая или усиливая…

10. Животное тело обладает качеством, которое делает его восприимчивым к влияниям небесных тел и обоюдным воздействиям окружающих его тел; совпадение этого качества со свойством магнита и привело к возникновению термина «животный магнетизм».

23. Факты показывают, что при соблюдении некоторых правил данный принцип позволяет лечить нервные расстройства прямо и другие болезни — косвенно.

Если некая теория внутренне противоречива, то перечисление ее главных пунктов едва ли поможет скрыть это. По мнению д’Эслона, они провалились на факультете из-за того, что Месмер выражался чересчур невнятно и туманно; он слишком много времени уделил космологии в ущерб конкретным примерам исцелений. Возможно, сказался и сильный немецкий акцент. Чтобы исправить допущенные Месмером ошибки, д’Эслон публикует в 1780 году «Наблюдения животного магнетизма», где ясно и четко излагает результаты ряда исцелений. Однако единственное, чего он добивается, так это разделения участи своего учителя как объекта насмешек и оскорблений. Ему велят отмежеваться от нового учения, он отказывается и лишается некоторых привилегий члена медицинского факультета. Эта показательная «порка» продемонстрировала неприемлемость идей Месмера и одновременно отпугнула других медиков от проявления малейшего интереса к животному магнетизму.

Месмер был сыт по горло и решил оставить Париж. Сама Мария Антуанетта попыталась отговорить его и предложила от имени короля солидное годовое жалование при условии благоприятного отчета комиссии. Даже после того, как король сократил это условие до предложения взять в качестве учеников людей по выбору правительства, Месмер все равно чувствовал себя оскорбленным. Он заподозрил в этих студентах шпионов, а не беспристрастных лиц и написал королеве высокомерное и вздорное письмо, в котором требовал не только предложенного годового содержания, но и поместья для продолжения своих работ. Письмо сошло ему с рук лишь по той причине, что монархия во Франции уже клонилась к закату. Нетрудно понять, почему он приобрел себе репутацию чудака.

Мария Антуанетта, естественно, не удостоила письмо ответом, и в мае 1781 года в компании нескольких состоятельных пациентов Месмер уехал в бельгийский городок Спа[31]. Он, вероятно, надеялся найти на водах новых пациентов из разнообразных клиник и поправить собственное здоровье, пошатнувшееся от парижских стрессов. Он был разочарован и зол, но, возможно, вынашивал и скрытый план — восстановить общественность против научных авторитетов. «Если им меня будет не хватать, — должно быть, думал он, — то их протест достигнет официальных ушей». Постоянное неприятие официальной наукой (которое он приписывал зависти, самонадеянности и недоверчивости) только укрепило его в намерении достигнуть признания в качестве великого первооткрывателя и спасителя человечества. Он хотел, чтобы д’Эслон сопровождал его в Спа, но тот отказался, остался в Париже и открыл собственную клинику. Его позиция вызывает симпатию: он не хотел бросать своих пациентов и не мог понять, как это может делать Месмер. Однако Месмер обиделся: он подумал, что д’Эслон хочет украсть у него клиентов, и обвинил ученика в предательстве.

Принимая воды для успокоения расшатанных нервов, он написал «Краткую историю животного магнетизма». Д’Эслон был в немилости, а два других его близких друга, адвокат Никола Бергассе и банкир Жийом Корнман (Nicolas Bergasse, Guillaume Kornmann), разрывались между Парижем и водами. Они приехали туда с намерением увезти Месмера обратно в Париж и рассеять его сомнения насчет д’Эслона. У них возникла идея основать специальную академию по распространению животного магнетизма, в которой Месмер мог бы инструктировать всех желающих. В конце 1781 года Месмер возвращается в Париж, чтобы обсудить устав и принципы функционирования академии с Бергассе и Корнманом. Адвокат и банкир прекрасно справились с поставленной задачей: Месмер обнаружил, что имеется более чем достаточно людей, готовых внести солидный взнос для основания академии, и разрешил друзьям действовать. Он возвратился в июле 1782 года в Спа вместе с Бергассе, своим невольным секретарем; их отношения никогда не были достаточно прочными, что впоследствии привело к провалу проекта.

На водах он узнал, что д’Эслон вновь получил выговор от факультета и окончательно лишился всех имевшихся преимуществ. Хотя верность ученика избранному курсу и порадовала его, он все равно чувствовал себя обманутым. Месмер считал, что д’Эслон не имел права начинать свое собственное дело, поскольку не был достаточно компетентен в вопросе животного магнетизма. Хотя они и сделали несколько шагов на пути к примирению, но никогда больше уже не встречались с глазу на глаз. Камнем преткновения для них стало нежелание д’Эслона допускать к изучению животного магнетизма людей без медицинского образования, тогда как Месмер в своей академии открывал к нему доступ всем, кто способен платить. В конце концов, в январе 1784 года д’Эслон опубликовал краткое сообщение о своей ссоре с Месмером и формально объявил, что по праву считает себя самостоятельным магнетизером. К этому моменту его окончательно выгнали с медицинского факультета, но связи в обществе гарантировали д’Эслону успешную практику. Но Месмер грозился подать на него в суд, поскольку, с его точки зрения, у него украли часть состоятельных клиентов, но затем оставил эту глупую затею.