– Он из-за меня не женится?

– Ах, вот что… ты тут совершенно ни при чем.

– Тогда в чем дело?

– Ну… видишь ли… отец у тебя хороший мужик, достойныйвсяческого уважения. Но, как у всех нас, смертных, у него есть… не будуговорить «недостатки», в общем, по натуре он собственник. Ты понимаешь, о чем яговорю? Женщина должна принадлежать ему целиком и полностью. И никакого тамличного пространства и прочей чуши. А насмотревшись на наших дам с их вольнымповедением, он решил, что хранить верность женщины попросту не способны. Новедь под замок-то жену не посадишь, не при домострое живем. Бабы у него,конечно, есть, но стоит ему увлечься, он сразу ее бросает.

– Чтобы она его не бросила?

– Ну, уж не знаю. Его должно принадлежать ему, и баста.Когда фараона хоронили, убивали всех его наложниц, чтоб никому не достались,это мне в Египте рассказывали. Отец, конечно, не кровожаден, просто не хочет зависетьот чьих-то чувств. Или капризов. Свои чувства тоже тратить не желает. Вотузнает отец, о чем мы тут с тобой беседуем, и надает мне по шее. Между прочим,правильно надает, – Николай Иванович в досаде махнул рукой, злясь на себяза свою откровенность. – Не зря говорят, язык без костей…

– Откуда он узнает, если вы ему не расскажете? –усмехнулась я. – А среди его знакомых была Ирина Емельянова?

Мой вопрос произвел впечатление. Правдин помрачнел и сминуту недовольно меня разглядывал.

– С такими вопросами иди к отцу. Захочет – скажет.

– Значит, была?

– Понятия не имею. Он меня со своими девушками незнакомил.

– Когда я сказала о ее гибели, вы с папой как-тостранно посмотрели друг на друга. Вот я и решила, что это имя вам знакомо.

– Ничего подобного… – он вновь откинулся на спинкукресла, а мне стало совершенно ясно, что с этого мгновения мое присутствие вего кабинете Правдину в тягость. – Аня, я уже сказал, с такими вопросами котцу. – При желании Николай Иванович, несмотря на легкость характера, умелбыть очень убедительным.

– Папа считает, что его личная жизнь меня некасается, – вздохнула я, стараясь растопить внезапно образовавшийся ледок.

– Тем более, – мягче ответил НиколайИванович. – С какой стати тебе вдруг стала интересна его личная жизнь? Я понимаю,это убийство тебя взволновало, раз ты оказалась в ненужном месте в ненужноевремя. И женское любопытство я тоже способен понять. Уверяю тебя, твой отец неимеет к этому никакого отношения. Вот и все.

– Вы ведь в тот вечер тоже были в «Клеопатре», –решилась я.

Николай Иванович развел руками.

– Ну, был. Заезжал поужинать. Уехал до того, как всеэто случилось. Слушай, ребенок, ты чего там себе навыдумывала? – сбеспокойством спросил он.

– Николай Иванович, вы же сами сказали: женскоелюбопытство.

– Только не вздумай затеять игру в сыщиков. Ты жедевушка умная, должна понимать: каждый делает то, что у него лучше получается.Расследование – это милицейский хлеб. Меня твое настроение беспокоит, –покачал он головой.

– Не вижу повода, – улыбнулась я иподнялась. – Кстати, я познакомилась с Ольгой Леонидовной, кажется, онаваша приятельница.

Николай Иванович взглянул с недоумением, но тут же кивнул:

– А…а, Оленька. Приятная женщина, я иногда заезжаю кней обедать, кстати, рекомендую: у нее очень неплохой ресторан «Лебедь»,недавно открылся. Хорошая кухня, и цены умеренные.

– Так она хозяйка ресторана?

– По-моему, там два или даже три хозяина. Насколько мнеизвестно, Оленька просто вложила деньги…

– Вы давно знакомы?

Николай Иванович пожал плечами:

– Да уж, наверное, с год. Она близкая подруга одногомоего знакомого.

– Максима Петровича?

– Да. Мы с ним по работе часто пересекаемся, как-товместе ужинали. Он познакомил нас с Олей, а она сразу взяла меня в оборот какпотенциального клиента, настойчиво советовала заглянуть в «Лебедь».

– Она ведь тоже была в «Клеопатре» в тот вечер?

– Оля? – удивился Николай Иванович. – Я ее невидел. Возможно, позднее приехала.

– Да, наверное, – ответила я, сделала НиколаюИвановичу ручкой и направилась к двери.

Почему-то мне казалось, что мои вопросы папиному компаньонусовсем не понравились. Он даже решил, что я его в чем-то подозреваю. Был ли онтем самым мужчиной, на которого обратила внимание Сонька? «Вряд ли», –прикинув так и эдак, решила я. Должна она была узнать человека, с которымвидится не реже, чем раз в неделю. Даже если он прошмыгнул мимо, прикрывая лицорукой. И, услышав голос Ольги, когда мы знакомились, я готова была поклясться,что раньше его никогда не слышала. Но ее прекрасный мягкий голос звучал совсеминаче в момент свидания с Мигелем. Николай Иванович прав, я занимаюсь не своимделом. Если бы не страх за отца… Связывало его что-то с погибшей Ириной? Теперьдля меня было очень важно это выяснить. Разговор с Николаем Ивановичем привел кеще одному неожиданному результату. Я совсем иначе оценила недавнюю беседу сГлебом. Своего отца я слишком поспешно записала в романтики. То, что он стольколет не помышлял жениться, не имело ничего общего с его любовью к маме или беспокойствомо том, как я к этому отнесусь. Возможно, и Глеб успел сообразить, что девушка схарактером, за спиной которой маячит богатый папа, не совсем подходящаякандидатура для ничего не значащих отношений. И теперь придумывает благовидныйпредлог, чтоб отыграть ситуацию назад, и вешает мне лапшу на уши, сетуя на свойвозраст. Хотя мог бы просто не звонить. А вдруг в самом деле больше непозвонит? Признаться, такая мысль меня напугала. И удивила. Не могла же я воттак ни с того ни с сего влюбиться? А как еще влюбляются? Господи, что за каша вголове…

Оказавшись в машине, я решительно набрала номер Глеба.

– Надеюсь, ты по-прежнему не в состояниисосредоточиться на работе, – сказала я.

Он засмеялся:

– Даже не пытаюсь.

– Имей в виду, если всякие глупости придут тебе вголову – я девушка настойчивая и в покое тебя не оставлю.

– Я насмерть перепуган, хоть и не понял, о чем ты.

– Мне плевать на твой возраст.