– Здесь едва ли что-то можно ослабить, – раздраженно говорил мужской голос. – Ее платье, наверное, на несколько размеров больше, чем нужно бедной девушке.

Зения моргнула и увидела склонившегося над ней молодого британского офицера в темно-синем морском кителе, который, водрузив на нос очки, близоруко смотрел на нее.

– Со мной все в порядке. – Зения попыталась встать.

– Безусловно, мадам, но вам нужно немного полежать спокойно, – твердо проговорил он, – просто отдохнуть и успокоиться… Да, капитан сказал, что для вас есть каюта. – Он приложил ей к носу платок и посмотрел вверх на кого-то, кого Зения не могла видеть. – Было бы лучше сразу же проводить ее на борт, сэр. Там прохладнее. Мне кажется, она, возможно… гм… – Его шея сделалась красной. – Вы понимаете, что я имею в виду, сэр?

– Бедное дитя! Я помогу ей! – Женщина, состоявшая вся из розовых юбок и свежего запаха пудры, присела возле Зении. – Идите к Айрис, моя бедная крошка! Пойдемте.

– Мне уже лучше, правда… – Зения встала с помощью женщины, поддерживавшей ее рукой за талию.

– Ерунда. У меня четыре ребенка, и все в Бомбее. Я знаю, что может сделать такая жара. Она убьет и вас, и вашего ребенка, если вы не позаботитесь о себе. Пойдемте, и не нужно спешить, а джентльмены покажут нам дорогу. А багаж? Я не… – Леди повертела темноволосой головой. – Где ваша служанка, любовь моя, и ваши вещи?

– Ох! – подняв руку, Зения указала на потрепанный дорожный сундук, который решила купить, чтобы не казалось, что у нее вообще нет вещей. В него она насыпала столько песка, чтобы создалось впечатление, что внутри лежит одежда.

– А ваша служанка? Не могла же она уйти и оставить вас одну в вашем положении?

Зения почувствовала, что у нее задрожали губы, быстро замотала головой и снова заплакала.

– Не важно. – Леди, которая назвала себя Айрис, обняла ее за плечи и похлопала по руке. – Вы все расскажете мне позже. Пойдемте, любовь моя. Бедная малышка – у вас одна кожа да кости. О, я сама могла бы нести вас на руках!

На борту парохода «Правитель Эдуард» Зения оказалась в каюте миссис Айрис Смит, из которой хозяйка бесцеремонно выселила свою служанку. Прохлада морского воздуха не могла компенсировать качки первого судна, на которое когда-либо ступала нога Зении, и все четыре дня перехода до Мальты Зения провела в таких мучениях от морской болезни, что не могла даже говорить. Она смутно осознавала, что миссис Смит героически ухаживает за ней, но даже сказать «спасибо» было свыше ее сил. Так продолжалось до тех пор, пока пароход не бросил якорь на Мальте, чтобы взять топливо, и тогда Зения, немного придя в себя, нашла силы сесть прямо и со слезами поблагодарить миссис Смит, объявившую себя в основном англо-индианкой. Миссис Смит ответила, что ее не могут смутить такие мелочи, как небольшая морская болезнь, и заставила Зению обратить внимание на свой суп.

– Мне кажется, вы должны кушать за двоих. Я не ошибаюсь, любовь моя? Вам же это известно, верно? – Миссис Смит проницательно посмотрела на нее.

Зения сидела на койке, опустив лицо к коленям, и, ничего не отвечая, только крепко сжимала руки, а когда миссис Смит положила холодную руку на лоб Зении и откинула назад ее влажные волосы, снова заплакала.

– Простите! – беспомощно всхлипнула она. – Простите, что все так получилось!

– Я знаю, как вам тяжело. – Миссис Смит тоже немного всплакнула. – Я потеряла своего первого мужа в Индии, когда мне исполнилось восемнадцать. Я осталась одна и в таком же положении, как вы. Кто ваши родители, дорогая?

– Мой отец Майкл Брюс, – проглотив слезы и вытирая глаза, ответила Зения, боясь, что миссис Смит будет продолжать расспросы, но леди только сказала:

– Ну, съешьте еще ложку супа, а потом у нас есть великолепная дыня. Подарок тропиков, да? Она очень хороша. – Миссис Смит подождала, пока Зения заставит себя поесть, а затем встала. – Сегодня вечером уходит почта, я хочу отправить с ней письмо, оно прибудет раньше, чем мы. Вы достаточно оправились, чтобы сойти на берег? Я заказала номер и шампунь, и мы обе сможем с удовольствием принять ванну. Ничто не может сравниться с прохладной ванной и восточным шампунем. После них чувствуешь себя совершенно обновленной.

В Гибралтаре миссис Смит встречал брат, который как-то странно посмотрел на Зению. Постепенно она рассказала Айрис Смит, как случилось, что ей приходится одной добираться домой в Англию, оставив лорда Уинтера в пустыне. Зения никогда не говорила, что она леди Уинтер, но все с самого начала стали называть ее так. Она никогда не называла себя его вдовой – все просто смотрели на ее черное платье и вуаль и выражали ей соболезнования. И она подумала: «Какая разница?» Лорд Уинтер обещал ей привезти ее домой, в Англию.

– Айрис, – подслушала Зения как-то вечером тихий разговор мистера Харроу с сестрой, – ты знаешь, кто она?

Зения замерла, ухватившись за поручень трапа парохода, плавно покачивавшегося в набегавших волнах Атлантики.

– Что она урожденная Стенхоп? Да, я знаю, – ответила миссис Смит. – Даже в Индии мы слышали обо всех событиях, Роберт! Но я не собираюсь превращаться в мегеру.

– Да, но…

– Ей нужна помощь, – более резко заговорила миссис Смит. – Можешь поверить мне, я знаю, что значит остаться одной и с ношей в незнакомом месте!

– Прости, – после небольшой паузы сдержанно произнес мистер Харроу.

– Ладно, теперь у меня семь футов под килем, – проговорила сестра. – Но я не брошу ее из-за каких-то сомнений по поводу ее прошлого и прослежу, чтобы она благополучно добралась к своим родным!

Мистер Харроу долго молчал, а потом заметил с иронией:

– Я очень надеюсь, что они будут благодарны тебе.

Зения повернулась и пошла по трапу в обратную сторону. Вернувшись в каюту, она легла на койку и зажала в ладонях медальон с портретом отца.

«Не хнычь, черт побери, – грубо прикрикнул на нее голос, – ты зря тратишь драгоценную воду».

Зения зажмурилась и сделала глубокий вдох, решив, что не будет плакать, – она хотела, чтобы лорд Уинтер мог гордиться ею.

Зению буквально парализовало от возбуждения, страха и холода. Холодно было так, что даже в каюте видно, как изо рта выходил воздух. Она, дрожа, сидела на койке и прислушивалась ко всем раздававшимся снаружи звукам Лондона, принюхивалась ко всем его запахам. Снаружи все находилось в темноте: палуба, заваленная древесным углем, огромные затемненные строения, мрачные, одетые в черное, шумящие люди. Все казалось ужасно отвратительным и зловонным.

«Не хнычь, не хнычь, – как молитву, шептала про себя Зения. – Не хнычь, маленький волк».

– Ну вот, все устроилось, – объявила миссис Смит, быстро входя с плащом в каюту.

Зения пошла с ней, не задавая вопросов о ее планах, потому что только благодаря ее заботам она осталась в живых. В живых и в Англии, подумала Зения. Но здесь очень холодно и совсем нет зелени, не видно ни единого живого дерева – только мертвый лес корабельных мачт.