Практически все – удалось реализовать. Войско Польское и так активно участвовало в любых миротворческих операциях, Польша вступила в НАТО – но, начиная с иракской кампании, не поддержанной Европой – впервые Польша стала основным союзником США в регионе. Германия, Франция, Испания – мало кто из старых европейских стран поддержал американское вторжение в Ирак; Германия и Франция наотрез отказались выделить какие-либо воинские контингенты. Польша выделила такое количество войск – по сути, усиленную мотострелковую бригаду, – что ей единственной достался не сектор, а целая зона ответственности. То же самое в Афганистане – поляки одни из немногих послали туда войска по первому же предложению США, послали их в достаточном количестве и без каких-либо ограничений по использованию в реальных боевых операциях.

Всю вторую половину десятых – шло интенсивное перевооружение польской армии по стандартам НАТО и в соответствии с требованиями, предъявляемыми современной войной. Польша закупила современные истребители «F16», получила от Германии танки «Леопард» – но дело этим не ограничивалось. Умные люди уже тогда замечали, что Польша, не слишком-то сильная в военном и финансовом отношении страна, стремится импортировать не во-оружение – а технологии его производства. Пистолет «Вальтер П-99» стал производиться на фабрике «Радом», бронетранспортер «Сису» – его не закупили у финнов, а поставили в Польше на производство, танки «Т-72» модернизировали с помощью Израиля и частично самостоятельно, сохранили производство армейских грузовых автомобилей, разработали несколько современных MRAP, едва ли не дальше всех продвинулись в области приведения автомата Калашникова к стандартам НАТО, разработали собственные снайперские винтовки, артиллерийские системы. Польше удалось не только сохранить производство вертолетов – фирма «Сикорский» перенесла в Польшу на завод «Свидник» сборку всей номенклатуры боевых вертолетов в экспортных модификациях! Любой мало-мальски грамотный аналитик скажет, что это означает – страна готовится к войне.

Дестабилизировать Белоруссию не удавалось, там они столкнулись со страной, президент которой не играл по правилам цивилизованного мира, не стеснялся применять силу и более того – создал одну из сильнейших армий Европы. А вот на Украине произошло все как нельзя лучше. Последний президент, играющий относительно самостоятельную игру – Леонид Кучма, – был вынужден уйти с политической сцены, и на его место встал пришедший к власти незаконным путем президент Ищенко, связанный с польскими и американскими околоправительственными кругами. Нет, он не был агентом или осведомителем иностранной разведки, просто его держали на крючке некоторые «независимые» фонды, имеющие вполне конкретные интересы. После первого срока Ищенко был вынужден уйти, но дело свое черное он сделал – страна была дестабилизирована, расколота по национальному и политическому признаку, основные чисто украинские, вменяемые политические партии были дискредитированы, и в политический мейнстрим вошли опасные маргиналы. Тогда же, после майдана – впервые был поднят вопрос о территориальном размежевании.

В десятом году братьев постиг удар, и удар был сильным. Брат Лех, остающийся президентом Польши, летел на поминальные мероприятия в Катынь, и при заходе на посадку под Смоленском его самолет потерпел катастрофу. Все, кто находился на борту – погибли. Возможно, это было первое предупреждение от Иезуса, к которому так любят апеллировать поляки... не стоит долго смотреть в бездну, потому что бездна станет смотреть на тебя. Тем не менее – кости были брошены, карты легли на сукно, и сдать их назад было уже невозможно...

В конце тринадцатого года, пользуясь волной недовольства населения, в Верховной раде встал вопрос об импичменте президенту Украины. К этому времени экономическая ситуация на Украине ухудшилась уже настолько, что задерживали не только пенсии, но и денежное довольствие военнослужащим, и заработную плату государственным служащим. Высокие налоги при лежащей на боку экономике уводили предпринимателей из легального сектора экономики в теневой, налоги, кто мог не платить – те и не платили, и налоговое бремя для тех, кто честно налоги платил – становилось невыносимым. Брожение на западе Украины, умело подогреваемое, к тому времени переросло в открытый сепаратизм, на многотысячных митингах звучали призывы то отделиться к чертовой матери, то идти в поход на Киев. В этих митингах было кому участвовать – многие страны закрылись, изменили миграционную политику – и заробитчане, гастарбайтеры без гражданства, были вынуждены вернуться на родину. Сокращение дотаций из бюджета и оскудевание потока финансовых переводов на родину сделали ситуацию крайне взрывоопасной, по уровню благосостояния люди вернулись в начало девяностых. В то же время восточные регионы, понимая, что украинский бюджет получает налоги от них, промышленного региона, и перераспределяет их в пользу отсталого и пасионарного запада, – перешли на свою политику: местные власти закрывали глаза на налоговые махинации крупных, мелких, средних предприятий, а те добровольно-принудительно платили в фонды развития краев и областей при местных администрациях. Деньги эти частично расходовались на нужды областей, а частично – перекочевывали в карманы местных чиновников, и даже не в карманы, а на швейцарские счета. Создалась параллельная система бюджетирования, и это фактически был раскол. Президент же, избранный Востоком, просто не мог пойти против восточных элит, это был вопрос выживания – для Запада он как был врагом, так бы им и остался, а вот на Востоке он поддержку бы потерял.

Процесс импичмента возглавил бывший председатель Верховной рады Евгений Ющенюк, молодой и довольно харизматичный политик, которого все считали вторым Ищенко. Он имел поддержку на Западе, среди маргиналов, и умел завести толпу не хуже, чем «леди Ю». Единственной его проблемой было то, что в нем была еврейская кровь.

Президент, не дожидаясь удара, нанес удар первым – «почти законно» распустил Верховную раду и назначил досрочные выборы. Как ни странно – Ющенюк призвал своих сторонников готовиться к выборам, ему эти выборы были нужнее, чем любому другому политику на Украине, потому что его блоку «За Украину», спешно сколоченному и с неопределенной политической ориентацией, но привлекательными лозунгами, – многие отдавали победу. Украинцам, измотанным, издерганным, озлобленным, надоело тасовать одну и ту же замусоленную политическую колоду, а Ющенюк и те, кто шел с ним – были молодыми и решительными. Основной электорат их был, конечно, на Западе, а восточные элиты, понимая, чем им грозит прорыв во власть Ющенюка, – уже готовились к сепаратистскому отделению востока Украины. Неспокойно было и в Крыму.

В этот момент Евгений Ющенюк был убит.

Ситуация, подобная этой, в Украине уже проигрывалась – с печально знаменитым «делом Гонгадзе», которое так толком и не раскрыли, – но это было уже не дело Гонгадзе, это была атомная бомба. Никому не было так выгодно убийство Ющенюка перед выборами, как действующему президенту, а убийство политика-еврея заставило взвыть сионистские организации во всем мире. При такой накаленной ситуации в обществе ни о каком нормальном полицейском расследовании убийства – а сведущие люди указывали на финансовую нечистоплотность Ющенюка и готовность его взять деньги у любых бандитов – речи быть не могло. Люди просто не поверили бы результатам нормального, профессионального полицейского расследования, правду знали уже все – ту, какую им было нужно. Понимая складывающуюся ситуацию, президент при первых же многотысячных митингах и уже погромах во Львове приказал задействовать «Беркут»[29]– но «Беркут» был просто смят во Львове, у митингующих неизвестно откуда появилось большое количество автоматического оружия, и митинг перерос в то, что потом назвали «Львовский путч оуновцев». Поразительно быстро люди организовались в боевые формирования милиционного типа, как потом говорили – в них платили долларами и платили больше, чем на любой другой работе, сразу у этой милиции появилось и оружие. Министр обороны отказался выполнить приказ о подавлении вооруженного мятежа – возможно, потому, что понимал – армия уже не выполнит его. Начались перестрелки и в Киеве – ночные перестрелки, нападения, грабежи и погромы. Президент, понимая, что власть ускользает из рук, не выдержал – бежал на вертолете в Харьков, оттуда – в Ростов-на-Дону. Восток же, понимая, что происходит, в эти дни объявил о своей независимости и о создании нового конфедеративного государства Восточная Украина. Находясь в Харькове, президент (все еще действующий, никто не отстранял его от власти), возможно, под давлением, подписал обращение к правительству России с призывом ввести на территорию Украины миротворческие войска. В то же время оуновцы, являясь властью незаконной, по сути, бандой мятежников – обратились к ряду восточноевропейских стран и к США с призывом защитить демократию в Украине. Все это почти один в один напоминало события в Ливии – только на сей раз речь шла о крупнейшей, если не считать Россию, стране Европы. Так начиналась война...