Есть. Корреляция коэффициента g различных методов тестирования с полностью исключенной вербальной составляющей. Это должно подойти.

– Идеально, – согласился Пол.

– Тогда я их вам одолжу на время, – пообещал Тимберлоу и повесил трубку.

Пол, довольный, вернулся к прерванному занятию.

Для начала он решил перечислить все известные ему факты в том порядке, в котором они проявлялись, как сыщик из детективного романа собирает воедино улики. В результате картина может и прояснится, но пока он чувствовал себя совершенно сбитым с толку.

«Она спокойно переносит магнитофон, но боится фотокамер. И, господи, что так напугало ее в обычном рентгенаппарате?» Он исписал три страницы, затем вернулся к началу и стал составлять к каждому пункту список каких-либо действий, которые могли бы дать ответ на поставленные вопросы. Снова зазвонил телефон, и он, вздохнув, снял трубку.

– Доктор Фидлер? Моя фамилия Шумахер. Вы посылали нам ленту и образцы письма одной из ваших больных.

– Да, да… – Пол подался вперед. – Вы определили язык?

– Ммм… Боюсь, что нет. Но я понял из вашего письма, что информация нужна срочно, и решил сообщить, как идут дела. Видите ли, ваши материалы свалились на меня очень неожиданно, я как раз был в субботу на работе, когда они прибыли. Я забрал образцы письма домой – с ними, понимаете, легче разобраться, чем с лентой, устных языков, знаете ли, несколько тысяч – и я проштудировал весь «Алфавит» Дирингера, это самое полное исследование, и, знаете, ничего не нашел – Вы уверены?

– Я могу, конечно, предположить, что Дирингер что-то пропустил, но это представляется мне маловероятным. По способу написания букв это отдаленно напоминает руническое письмо, но звуковые детерминанты, взятые отдельно, однозначно не позволяют отнести его к рунической системе.

– Странно, – сказал Пол.

– Да-да, очень странно. – Шумахер замялся. – Не принимайте, пожалуйста, мои слова за окончательный приговор. Я сделаю все, что смогу: дам послушать ленту всем, кто может быть полезен, и, если ничего не получится, сделаю транскрипцию и отправлю в Лондон, в лабораторию фонетики. Но, вы знаете, мне пришла в голову любопытная мысль: если эти материалы получены от душевнобольной женщины, может быть, это искусственный язык?

– Я думал об этом, – сказал Пол. Краем глаза он заметил, что дверь кабинета приоткрылась, и нетерпеливо махнул рукой, приказывая посетителю подождать. – Но, мне кажется, придумать абсолютно новый язык невозможно.

– Вы правы. Такое изобретение неизбежно несло бы на себе следы: гм:

лингвистических пристрастий автора. Знаете, в конце прошлого века была история, когда одна французская девушка объявила, что общается телепатическим образом с марсианами, и долго морочила всем голову, пока один филолог не доказал, что она говорит отнюдь не по-марсиански, а на испорченном варианте своего родного французского. Тем не менее, я был бы вам очень признателен, если бы вы выяснили точно, что мы не тратим время и силы на то, что она высосала из своего пальца.

Пол пообещал сделать все, что сможет, и телефон наконец умолк.

Обернувшись, он обнаружил, что посетителем, которого он так опрометчиво заставил ждать, был доктор Элсоп.

– Простите, ради Бога! – воскликнул он.

Элсоп отмахнулся от его извинений.

– Я понял, что-то важное: о чем это, кстати?

Пол коротко рассказал о «Проекте Арчин» и протянул Элсопу блокнот.

– Весьма основательно, – благодушно одобрил консультант. – Некоторых вещей я не понимаю, но, видимо, потому, что мы еще о них не говорили. Что еще за рентгенаппарат?

– Спасибо, что напомнили. Чуть было не пропустил. – Пол взял блокнот и дописал:

«Знание анатомии, карате или других приемов рукопашного боя». Потом описал Элсопу субботние события в Блакхемской больнице и на танцах.

– Да, такую полезную личность лучше иметь в друзьях, – пробормотал Элсоп. – Вопрос, как вам удается удержать ее здесь, если вы не можете с ней разговаривать?

– Вообще-то она пытается учить английский.

– Всерьез или для того, чтобы привлечь к себе внимание?

– Всерьез, насколько я понимаю.

– Тогда это становится интересно : Можно посмотреть еще? Спасибо. – Элсоп быстро пробежал глазами все три страницы. – Вы весьма детально все описали. Что вы собираетесь с этим делать – статью, или серию?

«Лечить девушку.»

Но вслух Пол сказал совсем другое:

– Пока рано судить.

– Очень разумно. Вы всегда можете рассчитывать на мой совет. Я давно ждал, когда вы, наконец проявите честолюбие и перестанете тонуть в повседлевной рутине – рад, что не ошибся.

Следующие слова Пол выбирал очень осторожно.

– За что я был бы вам очень признателен, так это за небольшую поддержку. Если вдруг возникнут трудности с какими-то моими просьбами, о дополнительном оборудовании, например. Доктор Холинхед:

– Не продолжайте, – улыбнулся Элсоп. – Иначе это будет нарушением субординации.

Но можете на меня рассчитывать.

Он хлопнул ладонями по столу.

– Займемся все же делом. У меня большой прием в клинике, так что опаздывать нельзя. Кстати, я уезжаю на выходные в Лондон и хотел бы захватить понедельник тоже – надо поговорить с издателем. Не могли бы вы провести вместо меня прием?

«Прогресс!»

Все время, пока они беседовали с пациентами, как это было на сегодня запланировано, Элсоп с интересом поглядывал на Пола. И едва за последним больным из пожарного списка закрылась дверь, он наклонился к его уху и конфиденциально прошептал:

– Вы ничего не говорили, молодой коллега, я сам догадался. Ваша жена приехала. Я прав?

Несколько секунд Пол ошеломленно молчал, потом изобразил на лице кривоватую ухмылку, на что консультант радостно фыркнул, удовлетворенный своей проницательностью.

У Элсопа были еще какие-то дела до приема в клинике, и он попросил Пола приехать к нему в Бликхем позже. Довольный впечатлением, которое произвел сегодня на консультанта, Пол вернулся к себе в кабинет и занялся обычными делами, не думая больше о несчастьях, которые могли на него свалиться.

До тех пор пока не зазвонил телефон, и голос Холинхеда не ворвался в его ухо, грохоча, словно айсберг, раскалываюшийся на части в штормовом море.

– Фидлер? Немедленно ко мне!

Пол резко захлопнул за собой дверь и без приглашения сел. Холинхед неодобрительно насупился и принял свою излюбленную позу директора школы, расположив локти на ручках кресла и переплетя пальцы.