– Мне доложили, Фидлер, что за последние дни вы совершили несколько грубейших профессиональных ошибок. Мне редко приходится дважды в неделю объявлять выговор одному и тому же сотруднику, да еще занимающему столь ответственную должность.

Когда дело касается младшего персонала, которому не хватает опыта, это еще можно понять, но для вас подобные вещи абсолютно недопустимы.

Пол непонимающе смотрел на него.

«Может, Айрис была права. Может, я действительно не гожусь для этой работы. Но что делать, если психиатры бывают еще более сумасшедшими, чем их пациенты!» Совершенно позабыв правила общения с Холинхедом, в которых он проявил такое мастерство прошлый раз, Пол сказал:

– Не понимаю, о чем вы.

– Мне не нравится ваши манеры, Фидлер, – рявкнул Холинхед.

– А мне не нравятся ваши обвинения. Либо объясните, в чем дело, либо извинитесь.

Слова повисли в воздухе, словно дым. Пол почти физически ощущал, как гнев кипятит кислоту в его желудке так, что она вот-вот вырвется наружу.

– Вы будете отрицать, – Холинхед заговорил свистящим шепотом, – что именно вы дали указание перевести Рили из буйного отделения, и что именно это ваше распоряжение привело к тому, что одна из моих сестер чудом избежала смерти?

«Господи. Как мне это вынести? Получите: «Ваша жена вернулась.» Терапевтическое значение оргазма. Двусмысленно, зато убедительно.» – Вы знакомы с анамнезом Рили?

– Что? Фидлер, в мои обязанности входит изучение историй болезни всех, кто попадает в Чент!

– Тогда вы не могли пропустить пункт о гомосексуальных наклонностях, которые играют такую важную роль в его случае. Он прилагает героические усилия, чтобы вернуться к нормальной ориентации, но в его возрасте он все еще девственник, просто потому, что не имел возможности установить нормальные отношения с девушками, что закончилось импотенцией. Держа его под замком, мы только усугубляем проблему, потому что лишаем его даже простого общения с женщинами. Я настаиваю на переводе и сделаю это завтра же, если будет возможность, более того из-за этого решения, я рисковал собственной жизнью. Это вам не забыли сообщить?

– По-вашему, сестра должна была целоваться с ним посреди зала?

– По крайней мере, не делать того, что она сделала, – не давать ему понять, что он ей неприятен. Она оттолкнула его с таким ужасом, словно он собирался ее изнасиловать. Он на это не способен, как нам известно. Ему нужно было только, чтобы окружающие видели в нем мужчину и тем самым подтвердили его нормальность.

Доктор Элсоп обратил мое внимание на работу одного шведского психиатра, в которой тот исследует связь между сексуальностью и преступностью, и этот случай прекрасно подтверждает его концепцию.

Произнося эту тираду, Пол сумел взять себя в руки. Последнюю фразу он сказал весьма учтивым тоном, что, по общему мнению, действовало на Холинхеда неотразимо, и надеялся, что смог вернуть обратно завоеванную территорию. Теперь все зависело от того, что имелось в виду под второй профессиональной ошибкой.

«Мне никогда не добиться его симпатии, но Божьей помощью, он станет бояться меня раньше, чем я уберусь из этой мерзкой дыры.» – Факт остается фактом, – произнес Холинхед, однако уже с гораздо меньшим апломбом, – ЧП на танцах так же мало подтверждает вашу теорию по поводу Рили, как происшествие в Бликхемском рентгенкабинете вашу же теорию насчет девушки, которую вы решили назвать Арчин. Сестра серьезно ранена.

– Сделать ей рентгеновский снимок посоветовал не кто иной, как доктор Элсоп. Я принял все меры предосторожности, включая то, что перед рентгенкабинетом отвел ее к фотографу, как просил инспектор Хоффорд – я рассчитывал, что непонятная, но безопасная процедура подготовит ее, и она сможет так же спокойно перенести рентген.

– И вместо этого выяснилось, что она не только не склонна к сотрудничеству, но и просто опасна!

– Но в тот же вечер она проявила не только склонность к сотрудничеству, но и недюжинную храбрость. – Пол бросил взгляд на часы и продолжил, не дав Холинхеду себя перебить. – Я должен встретиться с доктором Элсопом в его клинике, но у меня есть еще несколько минут, и я могу изложить вам проект, который мы разработали сегодня утром. Мы предполагаем провести всесторонний анализ поведения Арчин с целью устранить имеющиеся противоречия в…

Когда он выходил из кабинета, его била дрожь. Он пропустил ланч, и сейчас должен был на ходу заглотить свою порцию, чтобы не опоздать в клинику. И все-таки он победил. О профессиональных ошибках больше не было сказано ни слова.

Однако, разговором дело не закончится. Он не питал иллюзий насчет того, какую цену придется заплатить за победу над Холинхедом. До сегодняшнего дня неприязнь главврача была абстрактной; он любил, когда подчиненные ему льстили, и в этом смысле относился к Полу даже лучше, чем к Мирзе.

После этого же разговора все менялось. Полчаса назад Пол вступил на арену больничной политики и сделал при этом заявку на собственную линию.

Поглощенный мрачными мыслями, он приехал в клинику на пять минут раньше назначенного времени.

Элсоп разбирал оставшиеся после недельной давности приема записи; взглянув на Пола, он воскликнул:

– Привет, куда делось ваше прекрасное настроение?

– Улетучилось, – кисло ответил Пол. – Стараниями доктора Холинхеда.

– Ждете, чтобы я вас расспрашивал? Говорите самое худшее.

Он выслушал Пола, рассудительно покачивая головой.

– Придется последить за собой, – заключил Элсоп. – Уступите немного в случае Рили, например; быть все время правым – лучший способ усугубить ситуацию.

Тактика, мой юный коллега, происходит от слова такт. Стратегия, однако, у вас верная, и если вы будете ее придерживаться, надолго отобьете у своего начальника желание открывать на вас рот. Договорились?

Не дожидаясь ответа, он сменил тему.

– Один вопрос пришел мне в голову, как только я выехал за ворота. После того, как Арчин ударила сестру, как ей могли позволить идти на танцы?

Почему ее не заперли в боксе?

Пол почувствовал озноб в позвоночнике, словно кто-то провел у него по спине холодной мокрой рукой.

«На чем висела моя жизнь? На нитке, волосе, паутине?» – Знаете, это начисто вылетело у меня из головы. Ее заперли в боксе, и мы до сих пор не знаем, как она оттуда выбралась.

– Как говорил папа Фрейд, – усмехнулся Элсоп, – не позволяйте счастливому избавлению скрыть от себя потенциально значимые факты. – Он неожиданно рассмеялся. – И не позволяйте ему увести вас по ложному следу, вроде того, который только что пришел мне в голову.

– Что?

– К какой профессии вы отнесли бы более чем симпатичную молодую женщину, которая – а) владеет приемами рукопашного боя, и б) умеет отпирать неотпираемые замки. В любом сериале, она непременно окажется чьим-нибудь секретным агентом. Все, время уходит. Попросите сестру позвать первого пациента.