— Как это возможно?.. — проговорила она тихо.

— Как раз об этом я и забыл у них спросить, — признался я.

Она поглядела на меня широко открытыми глазами.

— Так ты их видел?.. Говорил с ними?..

— Разумеется. Ты же сама мне это только что логически доказала.

Она кивнула. Потом опять поглядела на планеты.

— И каков же будет твой ответ?..

— Ты меня убедила.

Она быстро обернулась ко мне.

— Я тебя беру. Только учти — любая провокация с твоей стороны — и ты автоматически исключаешься из команды. В ту же минуту и на том самом месте. И без доставки домой. Разве что почтой.

Она опять молча кивнула, ничем не выдав своих эмоций. Даже глазами — она их попросту опустила.

— Слушай-ка, сержант, — вдруг вспомнил я, — а как это вышло, что кресло оказалось вместе с тобой за бортом?

Она чуть улыбнулась и пожала плечами.

— Так я его и отпустила! Я вцепилась в него изо всех сил (наверняка, как кошка), мы боролись, в конце концов он бы меня, конечно, осилил, но ему не хватило времени — пришлось выбирать: либо не выполнить приказ, либо покинуть корабль вместе со мной. Он выбрал второе.

Я усмехнулся. Отменная верность долгу! Неудивительно, что лорд был так потрясен моим наветом об измене Бригзела.

— Теперь подожди…

— Мне нужно было перекинуться словечком с ксенли.

Как нам безопаснее выбраться отсюда? «Через Наутблеф».

— Ты сможешь выйти к нужной звезде?

«Из Наутблефа? Нет. Точка выброса из Наутблефа всегда непредсказуема. Мы можем прыгнуть в нужное место потом. Назови звезду».

Я вытянул из-под доспеха край манжета. Визит в Блигуин, пожалуй, стоило теперь отложить напоследок. Во избежание, так сказать. Будем двигаться по порядку.

— 41 358 Сухра. Вторая планета, База. Ключ на старт, ксенли?

«Ключ на старт».

Глар Пибод Ледсак пребывал в беспросветном унынии, причиной которого была беда, нежданно свалившаяся на него в середине вчерашнего дня.

Теперь глар стоял, оперевшись рукой о край одного из широких окон в зале предков своего голла и мрачно обозревал собственные родовые владения. Отсюда, с высоты всего двадцать пять лент, можно было окинуть их все едва ли не одним взглядом: треугольник заснеженных лесов, ограниченных с востока горными отрогами Шербанта, а с юга и запада — широкой белой гладью реки Валаир.

Глар имел возможность любоваться этим пейзажем уже сорок девять лет — то есть с самого своего рождения — и знал здесь каждое дерево и даже, можно сказать, каждую кочку. Но никогда еще вид родного гларата не вызывал в нем подобного отчаяния.

И это можно было назвать гларатом! И на этом клочке земли славный род Ледсаков вынужден был прозябать на протяжении девяти поколений! Вот уже шестнадцать лет, как глара Пибода согревала надежда на брак его сына с единственной (слава Богу!) дочерью северного соседа — либра Блита Ристак. Сегодня дочери соседа исполнялось шестнадцать. По обычаю, в этот день должен был состояться Баррат — праздник выбора достойного жениха. Глар не сомневался, что его сын сумеет одолеть в бою любого из отпрысков окрестной аристократии; но неосторожный сын, торопясь вчера на обед, сломал на лестнице ногу. И все надежды глара Пибода развеялись прахом в один день.

Взгляд глара медленно скользил вдоль горной цепи и задержался на покатой металлической площади диаметром в полтора трета, прилепившейся у подножия гор и занимающей чуть ли не четверть территории его гларата. Единственная деталь, радовавшая глаз глара в родном пейзаже. Единственная, благодаря которой его сын числился среди первых желанных женихов гиды Ристак. Эти полтора трета были сданы предками глара в бессрочную аренду государству под военный завод для производства простейшего оружия из серебра, на залежах которого буквально покоилась земля Ледсаков. Завод был полностью автономен, при нем состояло около сорока человек обслуги и управляющий, который жил здесь, в голле, в арендованных для него правительством помещениях.

Но сегодня и у них не все было слава Богу. Прибывший вчера эск-транспортировщик оказался почему-то после эск-прыжка в горном массиве и продырявил грузовой отсек о Булетпик. А поскольку в отсеке уже находился груз бесконтактного оружия, взятый на юге в Аллетре, то половина этого груза, прежде чем транспортировщик опять ушел в прыжок, успела высыпаться окрест Булетпика. Сегодня из Порты прибыла специальная команда на трех гидролетах, чтобы собирать то, что уцелело при падении, и подсчитывать убытки.

— Ваша милость!

Глар обернулся. Позади него стоял неслышно вошедший в зал Крул — его управляющий.

— Извините, что потревожил. Вам уже докладывали с утра, что в голл ночью прибыли гости…

— Какие гости?.. У меня гости?.. Кто, откуда? Что за черт, Крул, почему я ничего не знаю?!

— Я велел Лавару доложить вам,,как только проснетесь…

Глар досадливо поморщился: Лавара он утром выгнал из спальни, швырнув в него сапогом.

— Ладно, докладывай…

— Это сотрудники ДОСЛа… Глар Пибод нахмурился.

— …мужчина, похожий на чиади, и женщина легр. С ними еще слуга хеп. Они прилетели ночью на ксенли и сразу потребовали разговора с вами. Но я не стал вас будить…

— И правильно сделал. Если Служба вздумала разыскивать кого-то на моей земле, это еще не причина, чтобы мне вскакивать посреди ночи… А что у них за ксенли?

— У них дракон.

— Неплохо… И куда ты его поставил?

— Да куда его можно у нас поставить, ваша милость? Ему же не поместиться даже в нашем дворе! Он так и лежит за воротами.

— Дьявол вас всех побери! — вспылил глар. — У меня в голле дословцы, за моими воротами лежит дракон, а я единственный, кто ни о чем не знает!

— Я как раз пришел доложить, что гости уже проснулись и хотят говорить с вами. И еще, ваша милость, — завтрак давно накрыт…

— Ну хорошо. Веди их в обеденный зал… Да не забудь напомнить на кухне, что Блесу полагается теперь носить еду в спальню!

Глар Пибод оторвался от окна и пошел через зал к двери.

— Но ваш сын уже в обеденном зале, — сообщил Крул, следуя позади хозяина. Глар обернулся.

— Он в зале?.. Черт возьми! Кому это в голову пришло перенести его в зал? Уж не тебе ли?

— Боже упаси, ваша милость! Никто и не думал никуда носить лера Блеса. Он сам допрыгал туда на одной ноге.

— Ах вот как!.. — Глар ринулся к двери. — Значит, он теперь прыгает?.. Он, выходит, еще не напрыгался… Одной сломанной ноги и потерянной невесты ему, стало быть, мало!..