— На сей раз тебе не уйти, Перси Джексон! — взревел Аид. — Убейте его!

— Папа, стой! — закричал Нико, но было слишком поздно.

Римские зомби из первого ряда опустили пики и пошли в атаку.

Миссис О’Лири зарычала и изготовилась к прыжку. Может, это и привело меня в чувство. Я не хотел, чтобы они покалечили мою собаку. К тому же я устал от Аида с его вечным самомнением. Если мне суждено умереть, то лучше уж я погибну в бою!

Я закричал, и река Стикс словно бы взорвалась. Черная приливная волна нахлынула на легионеров. Копья и щиты поплыли во все стороны. Римские зомби начали растворяться, из их бронзовых шлемов повалил дым.

Английские солдаты опустили штыки, но я не стал ждать, что они будут делать, — я сам бросился в атаку.

Ничего глупее этого я в жизни не делал. Сотня мушкетов выстрелила в меня в упор. И ни одна пуля не попала в цель. Я вломился в шеренгу и принялся крушить солдат своим мечом. Штыки кололи. Мечи рубили. Ружья перезаряжались и стреляли. Я оставался невредим.

Я вихрем прошелся по их рядам, обращая солдат одного за другим в прах. Мой мозг работал на автопилоте: колоть, уклоняться, рубить, парировать, делать выпад. Анаклузмос перестал быть просто мечом. Он превратился в вихрь чистого разрушения.

Я пробился сквозь ряды противника и запрыгнул на черную колесницу. Аид вскинул свой посох. Ко мне метнулся сгусток черной энергии, но я парировал его клинком и бросился на Аида. Мы с богом вывалились из колесницы.

А потом я вдруг понял, что упираюсь коленями в грудь лежащего Аида. Я держал его за ворот царской мантии одной рукой, а острие моего меча зависло над его лицом.

Тишина. Армия не сделала ни шагу, чтобы защитить своего хозяина. Я оглянулся — и понял почему. От них ничего не осталось, кроме оружия, валяющегося в песке, и груды дымящихся пустых мундиров. Я уничтожил их всех!

Аид проглотил слюну.

— Слушай, Джексон, я вот чего…

Он был бессмертен. Я не мог его убить, но богов можно ранить. Я это знал с самого начала и понимал, что меч перед его физиономией не доставляет ему удовольствия.

— Я тебя отпущу по одной причине — я добрый! — прорычал я. — Я тебя отпущу. Но сначала ты мне скажешь об этой мышеловке… об этой западне, как ты ее называешь!

Аид внезапно исчез. В руках у меня осталась только его черная мантия.

Я выругался и, тяжело дыша, поднялся на ноги. Теперь, когда опасность миновала, я понял, как устал. Все мышцы моего тела стонали от боли. Я посмотрел на свою одежду — она была вся разодрана, повсюду виднелись дыры от пуль, но я остался целехонек. На мне — ни царапинки!

— Ты… одним мечом… ты… — Нико никак не мог прийти в себя.

— Я думаю, эта штука с рекой сработала, — сказал я.

— Ни фига себе! — саркастически выдохнул он. — Он думает!

Миссис О’Лири радостно лаяла и махала хвостом. Она прыгала вокруг нас, обнюхивала пустые мундиры и выискивала косточки. Я поднял мантию Аида. На мерцающей ткани все еще кривились искаженные мукой лица.

Я подошел к кромке воды.

— Свободны! — сказал я и бросил мантию в воду.

Она закружилась, поплыла прочь, растворяясь в потоке.

— Возвращайся к отцу, — сказал я Нико. — Скажи ему, что он мой должник — я ведь его отпустил. Выясни, что должно произойти на горе Олимп, и убеди его помочь нам.

— Я… я не могу. — Нико смотрел на меня широко раскрытыми глазами. — Он теперь меня возненавидел. Я хочу сказать… еще сильнее, чем прежде.

— Ты обязан это сделать, — напомнил я. — Ты ведь тоже мой должник.

Уши у него покраснели.

— Перси, я тебе говорил, что я виноват. Пожалуйста, позволь мне пойти с тобой. Я хочу сражаться.

— От тебя здесь будет больше пользы.

— Ты хочешь сказать, что больше не доверяешь мне? — с несчастным видом проговорил он.

Я не ответил. Я не знал, что хочу сказать. Я был слишком ошарашен только что произошедшим сражением, а потому мысли у меня путались.

— Возвращайся к своему отцу, — повторил я, стараясь говорить не слишком резко. — Работай на него. Ты единственный, кого он хоть как-то будет слушать.

— Вот это-то меня и удручает, — вздохнул Нико. — Ну, хорошо. Я постараюсь. И потом, он все еще что-то скрывает от меня о моей матери. Может, удастся выяснить — что.

— Удачи. Ну а теперь нам с Миссис О’Лири пора.

— И куда вы? — спросил Нико.

Я посмотрел на вход в пещеру и представил себе долгий подъем назад, в мир живых.

— Нужно начинать войну. Пора мне найти Луку.

Я люблю Нью-Йорк. Вы можете выбраться из Царства мертвых в Центральном парке, взять такси, проехать по Пятой авеню в сопровождении гигантской адской гончей, которая несется рядом с машиной, и никто даже не посмотрит на вас недоуменным взглядом.

Ну конечно, и Туман здесь помогает. Возможно, люди просто не видели Миссис О’Лири, а может, просто принимали ее за большой, шумный, вполне симпатичный грузовик.

Я решил рискнуть и воспользовался мобильником мамы, чтобы во второй раз позвонить Аннабет. Я уже звонил ей — из туннеля, но мне ответила только ее голосовая почта. Связь была на удивление хорошей, если учесть, что я все же находился в мифологическом центре мира, но мне не хотелось думать о том, сколько снимут с маминого счета за роуминг.

На сей раз Аннабет ответила.

— Привет, — сказал я. — Ты получила мое сообщение?

— Перси, где ты пропадаешь? Из твоего сообщения почти ничего не ясно! Мы тут от беспокойства с ума сходим.

— Я тебе все расскажу позднее, — ответил я, хотя понятия не имел, как мне это удастся. — Ты сейчас где?

— Мы на пути туда, куда ты и просил, почти у туннеля Квинс-Мидтаун. Перси, что ты задумал? Мы оставили лагерь практически беззащитным, и боги не смогут…

— Положись на меня! Встретимся там.

Я отключился. Руки у меня дрожали. Я не знал, то ли это последствия моего плавания в Стиксе, то ли страх перед тем, что я собирался сделать. Если мой план не удастся, то даже моя неуязвимость меня не защитит — меня разорвут на клочки.

Когда я вышел из такси у Эмпайр-стейт-билдинга, день уже клонился к вечеру. Миссис О’Лири прискакала за мной по Пятой авеню, облизывая машины и обнюхивая киоски с хот-догами. Никто ее, казалось, не замечал, хотя люди недоуменно и шарахались в сторону, когда она к ним приближалась.

Я, свистнув, подозвал ее, и тут у тротуара остановились три белых фургона. На них было написано «Развозка клубники» — это прикрытие для Лагеря полукровок. Я никогда прежде не видел все три фургона в одном месте, хотя и знал, что они доставляют наш свежий продукт по всему городу.