– Шопенгауэр. Не Шредингер.

– Шредингер, Шопенгауэр, Сопрано или кого ты сейчас читаешь.

Ноах рассмеялся:

– Думаешь, Блум этого не допустит? Ты же его миниатюрная копия, Эв, его интеллектуальный подмастерье. Его радость и гордость.

– Не знаю, – Оливер уставился на Дэвиса, – вроде наши голубки поссорились.

– Между прочим, – примирительно добавил Амир, – если ты выдвинешь свою кандидатуру, нам обоим это выйдет боком. Мы с тобой уничтожим друг друга, и победит Дэвис.

– Тогда снимайся с выборов, – не моргнув, ответил Эван.

– По-твоему, мне нужно сняться?

– А я и не говорил, что тебе это нужно, – сказал Эван.

– Это нужно тебе?

– Для резюме мне это не нужно, Амир.

– Да ну? – Амир выдавил смешок. – Для чего же тогда?

– У меня свои причины, – произнес Эван.

* * *

Наутро стены первого этажа оказались оклеены десятками странных плакатов. Прочие постеры президентской кампании так не бросались в глаза. Дэвис, например, прилепил свою голову к фигурам знаменитых политиков (Дэвис – улыбающийся Рейган, серьезный Линкольн, задумчивый Гамильтон), Амир развесил немудрящие надписи “САМСОНА В ПРЕЗИДЕНТЫ”. Новые же плакаты не заметить было невозможно. Серебристыми чернилами на черной бумаге было написано одно-единственное слово: “БУНТ”. Я с первого взгляда понял, что это дело рук Эвана.

Весь день только и разговоров было, что о плакатах. К концу первого урока администрация велела Джио избавиться от упоминаний о бунте. (“Передай Старку, что я намеков не понимаю и мне не нужен такой большой геморрой в моей большой заднице”, – сказал мне Джио, перехватив меня по пути в класс.) Но сделанного не воротишь. Вся школа говорила только о плакатах.

– Да, плакаты повесила та компания, – поясняла друзьям какая-то девятиклассница. – Старк, Харрис и Беллоу.

– Ты забыла Самсона.

Ее приятель почесал нос:

– По-моему, он скорее… как это называется? Консильери?

– Ты пересмотрел “Крестного отца”.

– И этот тоже с ними.

– Который?

– Хасид. – Девятиклассница указала на меня и прошептала: – По-моему, они хотят разрушить школу.

* * *

Доктор Портер вернул нам листки со второй контрольной по математике – я скатился на “В” с минусом – и предложил мне позаниматься с репетитором-старшеклассником, который в обеденный перерыв натаскивает таких, как я, по математике. Я так и сделал, отправился на второй этаж, но нашел в кабинете лишь Кайлу – она, уткнувшись в книгу, ковыряла греческий салат.

Я застыл на пороге, подумывая улизнуть. После нашего разговора я ее избегал, на уроках садился подальше. Я уже решил уйти, но Кайла кашлянула.

– Если не ошибаюсь, твои обедают этажом выше.

– Извини. Кабинетом ошибся, – выпалил я. – Я искал репетитора.

– Какое совпадение.

– Ты тоже к нему?

– Я и есть репетитор, – весело ответила Кайла.

– Ты?

– А что тебя удивляет? Это даже обидно. Тебе нужна помощь по математике?

Я сел рядом с ней.

– Как ты догадалась?

– Ты больше гуманитарий.

– Значит, ты технарь?

– Совершенно точно нет. Я и то и другое.

– Везет. – Я достал контрольную, пестрящую красными пометками. Покосился на книгу, лежащую на коленях у Кайлы. – Арто?[115]

– Читал?

– Нет.

– Обязательно почитай, если и дальше хочешь считаться непризнанным литературным гением. Нам всем полезно знать французский авангард. Поставь его первым пунктом в списке.

Я кивнул и, чтобы избежать дальнейших разговоров, указал на первую задачу из контрольной: “Найдите длину x в этом круге с четырьмя пересекающимися хордами”, за которую мне влепили “F”.

– Тебе не страшно? – спросила Кайла.

Я недоуменно взглянул на нее:

– Почему я никогда не могу понять, что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что Эван Старк идет в президенты и это попахивает гражданской войной.

– Гражданской войной?

– Тебе придется сделать нелегкий выбор между Эваном и Амиром, разве не так? – Она тряхнула рыжеватыми кудрями. – Ну ладно, тебя этот удел минует. А вот Ноаху с Оливером придется выбирать.

– Давай лучше займемся математикой.

Она весело кивнула, достала из-за левого уха карандаш и принялась подробно объяснять, что такое окружность и касательная, время от времени поглядывая на меня, но я притворялся, будто не замечаю ее взглядов.

* * *

День завершился сюрпризом. Когда прозвенел звонок с последнего урока, Джио вывесил список игроков баскетбольной команды. В самом низу значилось мое имя.

– Полюбуйся. – Оливер обвел мое имя желтым маркером. – Арье Иден, последний по порядку, да, пожалуй, и по значению, но тем не менее член команды “Коль Нешама Кингс”!

– Молодчина, Дрю. – Ноах одобрительно хлопнул меня по спине. – А твою левую руку мы непременно потренируем.

Я уже смирился с тем, что в команду не попаду, и даже особо не расстроился – сказал себе, что не хочу тратить на баскетбол ни время, ни силы. Но все равно расплылся в улыбке, особенно когда меня поздравила проходящая мимо София.

– Вот это да, – протянул присоединившийся к нам Эван. – Ноах, ты что, поговорил с Рокки?

– Не-а, – нервно ответил Ноах.

– Ну да, ну да. – Эван явно ему не поверил. – Где Амир?

– Уже уехал.

– Он со мной весь день не разговаривал, – сказал Эван.

– Еще бы, – Ноах пожал плечами, – он от тебя сейчас не в восторге.

– Жаль, – равнодушно проговорил Эван и ушел.

* * *

Первая тренировка оказалась трудной. Сперва мы пятнадцать минут бегали кругами по залу, после чего Рокки, даже не разрешив нам попить воды, толкнул длинную, пересыпанную ругательствами речь о нашем потенциале (“Я сломаю каждого из вас и соберу заново своими руками”), наших целях (“Мы станем лучшими в дивизионе, в районе, и школа, черт побери, будет нами гордиться”), ну и разумеется, гении Ноаха Харриса.

И лишь после этого мы перешли к схеме игры.

– Первый матч через две недели, сразу после праздников. С этой минуты освоить мой метод для вас должно быть важнее любых уроков. Возражения есть? – Он поочередно оглядел каждого из нас, остановившись на Амире. – Нет? Отлично, и смотрите, чтобы никто не жаловался Баллинджер.

Мы приступили к упражнениям, после каждой малейшей ошибки начинали сначала, бегали, и в конце концов терпение Рокки лопнуло.

– Внимание к деталям! – орал он во время интервального бега. – Ни одного лишнего движения, вашу мать! Владеете мячом – так цените это, вашу мать! Вашу мать!

Я быстро понял, что толку от меня команде почти никакого. На разминке я показал неплохой результат, ухитрялся почти без ошибок выполнять указания Рокки, а вот когда началась тренировка с мячом, я, считай, болтался без дела. Я боролся за мяч, а едва перехватив, тут же пасовал и отчаянно ждал окончания тренировки, которая уже тянулась лишние полчаса. В последней игре моя команда проигрывала, но, после того как Амир за две минуты забил несколько трехочковых, вновь ринулась в бой.

– Молодчина, Самсон! – гремел Рокки. –