молодым большого счастья. Потом она что-то говорила, и Петя что-то говорил, по ее требованию вяло поцеловал невесту в щеку, посидел, оглушенный, с полчаса и отправился домой в превеликой растерянности.

Приведя в порядок свои мысли, он понял, что теткин план ему совсем не нравится. С другой стороны, нельзя и обидеть родственницу, которая так искренне желает ему добра. Запутавшись в этих противоречиях, Петя решил, что сам в них не разберется, и поехал к Валере Никитину. Рассказал ему все, как было.

– Так ты ее не любишь? – спросил Валера.

– Почему это не люблю? – удивился Петя. – Родня ведь.

Валера с трудом подавил улыбку.

– А как женщина она тебе нравится?.. Извини за прямоту, ты хочешь… ну, скажем, прижать ее к своей груди?

Петя покраснел и замотал головой.

– Зачем же тебе тогда на ней жениться?

– Сам не знаю, – вздохнул Петя.

– Тебе неудобно перед теткой?

– Ага, – обрадованно признался Петя.

– Понятно, – разобрался Валера. – Даешь мне слово, что сделаешь так, как я скажу? Хорошо. Позвони Светлане, именно Светлане, а не тетке и предложи ей встретиться где-нибудь в кафе. И честно признайся, что ты ее не любишь…

– Но ведь я ее люблю, – возразил Петя.

– Да, я забыл… Скажи, что любишь ее как сестру, и только, и поэтому жениться на ней не можешь. И еще сошлись на меня: Никитин, мол, консультировался с учеными-биологами, и те категорически возражают против такого брака, так как смешанная родственная кровь вредно отразится на потомстве. Запомнил?

Петя уныло кивнул и отправился домой.

На свидание Светлана явилась вместе с матерью, что сразу же опрокинуло Валерин хитроумный план. Когда Петя сбивчиво перечислил аргументы, тетка сделала вид, что падает в обморок, и насмерть перепуганный племянник прекратил всякое сопротивление. Было решено сыграть свадьбу осенью, чтобы сэкономить на проводах жениха в экспедицию.

Валера позвонил Гаврилову и попросил срочно приехать, чтобы спасти Петю. Батя прилетел, разобрался в ситуации и под предлогом оформления в экспедицию отобрал у Пети паспорт. Тщетно тетка ходила по разному начальству и жаловалась на Гаврилова, который своим самоуправством разрушает новую счастливую семью, – тот стоял насмерть. Издерганный, разрываемый на части, Петя так и уехал в экспедицию нерасписанным. Доверенность на деньги он, правда, оставил и пообещал жениться по возвращении. В дороге понемногу отдышался, уступил, терзаясь, Валериным доводам и под его диктовку написал две радиограммы. Первой он освобождал Светлану от данного ею слова выйти за него замуж, а второй изменял доверенность и поручил дирекции фабрики оформить его вступление в жилищный кооператив. Ответные радиограммы тетки Валера преступно перехватывал и Пете не показал.

Так что к моменту прихода в Мирный третье важнейшее в Петиной жизни событие перестало быть злободневным. К тому же и времени вспоминать о нем у повара не было, так завертело его в предпоходной сутолоке. Нешуточное дело – подготовить на несколько месяцев питание для одиннадцати человек. Отобрать на складе продукты – сотая часть работы, их еще следовало превратить в полуфабрикаты. Попробуй отвари мясо в походе, когда вода на куполе закипает при температуре восемьдесят с небольшим градусов. Пять часов будет вариться – не сварится. А сколько газа нужно затратить на такую варку?! Не напасешься.

Поэтому разные бульоны – мясные, грибные, рыбные – Петя готовил в Мирном. Заливал бульон в ведро, замораживал на свежем воздухе, вносил обратно, вываливал в пергаментную бумагу, упаковывал как следует и относил в холодный склад. Таким же образом заготавливал мясо, кур, рисовую, перловую и гречневую кашу, белый и черный хлеб. Работа была адова, и никакого отдыха не предвиделось – подоспел поход. А в походе Петя спал часа на полтора меньше всех – вставал готовить завтрак, в авралах участвовал наравне с товарищами, во время движения трясся в балке, а на стоянках кухарничал и подавал на стол. Алексей помогал как мог: доставал из ящиков на крышах балков брикеты бульона, мяса и каши, заготавливал для воды снег – «закалывал кабанчика», как говорили походники, чистил с Петей картошку (пока он одну, Петя десять) и помогал мыть посуду. Но теперь на Алексея рассчитывать нечего, пока батю не поставит на ноги – на шаг от него не отойдет…

Скучно сидеть без работы в балке… Все, что можно было сделать в дороге, Петя уже сделал: картошку почистил, фарш приготовил, кастрюли надраил. К Сомову, что ли, в кабину попроситься? Но разговаривать Сомов все равно не любит, за рычаги не пустит, злой без курева… Петя достал со стеллажа коробку из-под печенья и пересчитал сигареты. Осталось шестнадцать штук на восемь курильщиков. Если даже одну на троих после обеда, только на пять дней хватит. Обедать приходят – глотают, не разжевывая, лишь бы поскорее закурить. Что будет?!

Петя сокрушенно покачал головой. Припомнил неожиданно, что в левом углу в продуктовом ящике лежит большой пакет леденцов, которые, как известно, помогают курильщикам отвыкать от их вредной привычки. Достал пакет, прикинул: если штук по пять в день давать каждому, может хватить. С сочувственной улыбкой припомнил яростный вопль Игната: «От женщин отвыкли, от бани и кино отвыкли, а теперь от курева отвыкай, трах-трах-тарарах!» Тяжело придется ребятам…

Подумал о том, что нужно не забыть приготовить клюквенный морс, и потрогал рукой бак. Уже чуть теплый. Ванина придумка: бак с герметической крышкой, завинченной болтами. На стоянке набьешь его снегом, подключишь теплоэлектронагреватель – ТЭН от бортовой сети, и получаешь больше ста литров воды. Хватает и на камбуз, и на мытье посуды, и на морс. Воздух на куполе сухой, носоглотку дерет наждаком, вот Петя каждому и дает в дорогу двухлитровую флягу с морсом, вешай ее в кабине и пей сколько хочешь.

Тягач дернулся, остановился, и Петя пребольно ударился спиной о плиту. Морщась, стал ждать нового рывка, но его не последовало: наоборот, Сомов чуть приглушил двигатель. Петя обул унты, оделся, вышел в тамбур и приоткрыл дверь. Ни зги не видно, снова низовая метель, будь она неладна. Соскочил на снег, тщательно прикрыл дверь тамбура и залез в кабину.

– Дульник начался, туда его в качель! – выругался Сомов.

И вдруг, рывком откинув дверцу, заорал:

– Куда прешь?!

В двух шагах слева прогромыхал Ленькин тягач. Ленька явно сходил с колеи куда-то в сторону. Сомов выскочил из кабины, бросился за тягачом, исчез в снежной пелене, но через минуту вернулся, шаря вокруг руками, как слепой.

– Говорил бате: не бери щенка! – усевшись на место, плачущим голосом проговорил он. – Ищи теперича иголку в сене! Сиди! – прикрикнул на Петю, который порывался выйти из кабины. – Еще