– Ойенг обещал вернуть ему жизнь. Точнее, иллюзию жизни. Полагаю, он исполнил свою часть сделки.

– О да. Но так даже лучше. Ведь Ойенг не обещал сделать его бессмертным, не так ли? К тому же вампир будет очень и очень ослаблен, насколько мне известно. А твой эльфенок уже знает, как убивать таких созданий.

– Ты его слишком напугала. Он будет пытаться выяснить, как спасти девочку, а не заниматься повторным убийством.

– Сестричка, не считай меня идиоткой. Разумеется, я позаботилась о том, чтобы эльфенку крайне активно захотелось отправить моего неверного помощника в небытие. Сказанные вовремя тут и там несколько слов, чуть ранее умело донесенных до его ушей сторонними доброжелателями, карнавальный костюм, который твой эльф найдет в комнатах Валины… И запутанные чувства самой девчонки, так мило разрывающие ему сердце. Всего этого более чем достаточно, чтобы ревность заставила его действовать именно так, как я хочу.

– Кажется, ты нашла себе новую игру, Клиа.

– Да. Человечки забавны. Наблюдать за их душевными терзаниями довольно любопытно. Меня развлекает эта игра. Разве ты этим недовольна? Я воздерживаюсь от активного вмешательства в этот мир. Практически не разрушаю поселений этих живых существ. Ты ведь так беспокоилась за сохранность их смешных шкурок… Почему же ты пытаешься осуждать меня?

– Ты не занимаешься разрушениями только потому, что ты ослаблена. Ты знаешь, что если решишься на открытое противостояние, я уничтожу все твои начинания.

– Возможно. Но ты рано радуешься. Ойенг уже совсем скоро навестит нас с визитом. Благодаря ничтожной помощи с моей стороны он стал обладать весьма ценной информацией – и распорядился ею более чем правильно.

– Ойенг не будет вставать на твою сторону. Ему невыгодно крушение этого мира.

– Это ты так думаешь. А я полагаю, что смогу его переубедить. – Клиастро улыбнулась. – Кстати… Отчего же ты не спешишь открыть своему эльфенку глубину моего коварства?

Акерена пожала плечами:

– Твое настроение так переменчиво, Клиа. Возможно, завтра ты решишь помиловать своего эмиссара и наделить его силой. Зачем мне присутствие в живых существа, который и без твоей поддержки неплохо уничтожал людей целыми городами?

– Но ведь сердце твоего эльфенка будет разбито. Какое несчастье!

– Его сердце будет разбито в любом случае. Если твой эмиссар останется в живых, он непременно начнет вмешиваться в жизнь моего помощника. Не думаю, что данная ситуация долго останется незамеченной. Не говоря уже о том, что у девочки очень мал шанс благополучно вернуться, как это ни прискорбно.

– Прискорбно? Ведь она – лишь человечек. Одним больше, одним меньше…

– Я не люблю лишних жертв. Жаль, что она не знает, чем заплатит за свое желание.

– Она же не спрашивала. Все беды человечков – исключительно из-за их недальновидности. – Клиастро снова рассмеялась, мягко и музыкально.

Л'эрт проснулся от жуткой боли, скручивающей все тело. Внутренности жгло нестерпимым огнем. Казалось, все кости в теле сломаны. Он хотел заорать, но из обожженного горла вырвалось только придушенное шипение. Несколько минут он плавал в этом океане боли, захлестнувшем его с головой, пока сознание не начало немного проясняться.

Вампир выругался про себя и попытался сесть. Как ни странно, ему это удалось. Простыни были мокрыми и липкими от крови. Чувствовал он себя так, словно с него заживо ободрали всю кожу. Впрочем, почему «словно»? По состоянию на предыдущий вечер, неповрежденного кожного покрова на его теле практически не оставалось.

Хватаясь за статуи каких-то волшебных существ, поддерживавшие полог кровати, он принял условно вертикальное положение. Теперь лужи крови появились и на полу. Забавно, что подумают по этому поводу уборщики? Хотя Валина, наверное, предпочтет сама удалить все эти пятна. Но что же происходит? Раньше ведь боли не было… Л'эрт нахмурился. Крови раньше тоже не было.

Шатаясь, он подошел к висящему на стене зеркалу. Зеркало казалось слегка мутным – оно было изготовлено из тщательно отполированной меди. Конечно, его качество было куда ниже привычных зеркал, изготавливаемых с использованием амальгамы серебра, но зато медный диск мог отразить и вампира. Впрочем, полюбовавшись пару минут на свое отражение, Л'эрт начал жалеть, что он себя видит. Если днем раньше он выглядел как манекен, используемый в качестве пособия для учебника анатомии, то сейчас отражение показывало ему жертву каких-то садистских пыток. Причем по всем правилам данной жертве положено было бы лежать в гробу, так как имеющиеся в наличии травмы были явно несовместимы с жизнью, не говоря уже об отсутствующей коже и обильном кровотечении в местах ее отсутствия.

– М-да. – Л'эрт наконец справился с голосовыми связками и извлек нечто отличное от хрипов и шипения. – Красавчик, каких поискать…

Он постарался абстрагироваться от боли. Жалко, здесь нет облаков. В тот раз они ему неплохо помогли забыться…

Все-таки что-то не так было в его отражении. Чего-то не хватало. Л'эрту потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы найти недостающую деталь: на его шее больше не висел медальон в форме солнечного диска. Тот самый медальон, который, по мнению Варранта, был как-то связан с сохранением его памяти и разума. Л'эрт несколько раз пытался снять украшение, но у него ничего не выходило: медальон казался припаянным к его телу. А сейчас его не было. Л'эрт обернулся в сторону кровати, разглядывая кровавые пятна Слетел, пока он был без сознания? Назвать сном периоды понижения своей активности Л'эрт никак не мог.

Медальон действительно был в кровати. Вот только диск его был раздроблен в мелкую труху – словно артефакт что-то со страшной силой взорвало изнутри. Л'эрт автоматически попытался понять, что это было, потянувшись к магическому полю. Он так и не смог до конца привыкнуть, что магия оставила его. У него и на этот раз ничего не получилось. Почти не получилось. Где-то в глубине сознания шевельнулось привычное ощущение ручейков силы – совсем слабое, едва-едва заметное… но оно было!

Л'эрт медленно осел на липкие от крови простыни. Неужели Керри все-таки удалось?! Нет, это слишком нереально. Она не некромант и эта магия за пределами ее возможностей. Но глаза его то и дело возвращались к нанесенной на полу в дальнем конце комнаты меловой полоске – всего в шаге от окна. После очередной ссоры Валина собственноручно нарисовала для него напоминание о границах его свободы. И если Валина все еще спит и не сократит разделяющее их расстояние… Он не сможет перешагнуть через эту полоску.

Смешно, но ему стоило громадного усилия заставить себя встать. Л'эрт безумно боялся потерять возникшую надежду. Но не проверить он не мог. Обычно, подходя к полоске, он утыкался в невидимую стену, мягкую и кажущуюся податливой – но все же абсолютно неприступную. В этот раз стены не было. Он перешагнул через меловую линию и подошел к окну. Стены домов уже окрашивал в розовые оттенки рассвет. Л'эрт только сейчас понял, что ошибся с восприятием времени. Солнце не садилось – оно вставало. А значит, его «сон» длился меньше часа. Ползущий по стене солнечный луч проник сквозь неплотно прикрытые ставни и скользнул по руке вампира. Л'эрт зашипел и отодвинулся: попавший на ободранную руку свет вызывал неприятные ощущения. И тут же замер. Всего лишь неприятные ощущения! А парой дней раньше такой лучик прожег ему руку почти насквозь! Но, может, ему это только кажется?