– Арестовать его! – приказал шарум ка. Стражники немедленно повиновались.

Джардиру связали руки. Он не сопротивлялся унижению, лишь скалил зубы. Воины недовольно заворчали, даже маджахи. Они покрепче ухватили копья и подняли щиты, многократно превосходя числом стражников первого бойца.

– Что такое? – крикнул шарум ка толпе. – Стоять!

Но ропот лишь усилился. Воины заблокировали выходы из Лабиринта. Шарум ка неуверенно шагнул назад. Джардир посмотрел ему в глаза и улыбнулся.

– Не надо, – громко произнес Джардир, не сводя глаз с шарум ка. – Шарум ка приказал, и шарумы должны подчиниться. Мою судьбу решит Эверам.

Ворчание немедленно стихло, воины расступились, но ярость шарум ка лишь удвоилась при виде власти Джардира над людьми. Джардир еще раз усмехнулся, пытаясь его раззадорить.

– Увести его! – крикнул шарум ка.

С гордо выпрямленной спиной Джардир пошел в сопровождении стражников через Лабиринт.

Во дворце андраха Джардира встретила Инэвера.

Неужели и об этом дне она знала заранее?

Когда Инэвера подошла, стражники усилили хватку, но не потому, что опасались сопротивления Джардира. Их пугала Инэвера.

– Оставьте нас, – приказала Инэвера. – Скажите своему хозяину, что мой муж встретится с ним в приемных покоях андраха через час.

Стражники немедленно отпустили Джардира и поклонились.

– Как прикажет дама’тинг, – пробормотал один, и стражники поспешно удалились. Инэвера фыркнула и достала меченый клинок, чтобы перерезать путы.

– Ты хорошо проявил себя ночью, – прошептала она на ходу. – Продолжай в том же духе. На приеме у андраха провоцируй шарум ка словом, но не делом. Разозли его, но не дай повода напасть на тебя.

– Как бы не так, – хмыкнул Джардир.

– В Лабиринте же получилось, – осадила его Инэвера. – Теперь это особенно важно.

– Ты все видишь, – признал Джардир, – но ничего не понимаешь, если думаешь, что я склонюсь перед этим человеком. В Лабиринте я пытался вынудить его напасть.

Инэвера пожала плечами:

– Поступай как знаешь, но не сходи с места и не размахивай руками. Сам он напасть не посмеет, но если ты сделаешься опасен, его люди тебя прикончат.

– Считаешь меня дураком?

Инэвера фыркнула:

– Просто разозли его. Остальное инэвера.

– Как прикажет дама’тинг, – вздохнул Джардир.

Инэвера кивнула. Они дошли до заваленного подушками зала ожидания.

– Жди здесь, – приказала она. – Мне нужно встретиться с андрахом наедине перед твоим испытанием.

– Испытанием? – переспросил Джардир, но она уже выскользнула из комнаты.

Джардир никогда еще не видел андраха так близко. Его лицо оказалось старым и изборожденным морщинами, в бороде не было ни единого черного волоса. Складки жира выдавали обжору. Его тучность была отвратительна, и Джардиру пришлось напомнить себе, что когда-то этот человек был величайшим мастером шарусака и победил в бою самого искусного Дамаджи, чтобы сесть на Трон черепов. В дни, проведенные под храмом Шарик Хора, Джардир видел, как Дамаджи Каджи, Амадэверам, старик лет шестидесяти, уложил в круге шарусака с полдюжины молодых и искусных дама.

Он присмотрелся к движениям андраха, но не нашел никаких следов былого мастерства. Очевидно, он обленился, полагаясь на верных стражников и слуг. Даже сейчас рядом с ним стояло блюдо со сладкими финиками.

По правую руку от андраха высились двенадцать Дамаджи – лидеры племен Красии в белых одеяниях и черных тюрбанах. Они приглушенно ворчали, что их оторвали от дел и притащили во дворец, хотя едва рассвело. По левую руку от андраха, в двух шагах позади трона, стояли Дамаджи’тинг. Как и на Дамаджи, на них были черные платки и покрывала, резко контрастировавшие с белыми одеждами. В отличие от Дамаджи, они безмолвствовали, но взгляды их пронзали насквозь.

«Им тоже известна моя судьба? – Джардир покосился на свою дживах ка, стоявшую рядом. – Или они знают только то, что им говорит Инэвера?»

– Сын Хошкамина, – поприветствовал Джардира Дамаджи Амадэверам, – расскажи нам свою версию ночных событий.

Он был Каджи и первым министром андраха – возможно, самым могущественным священником Красии после андраха. Считалось, что андрах представляет все племена, но Джардир знал из уроков, что должности шарум ка и первого министра уже несколько столетий занимают соплеменники андраха. Иное расценили бы как слабость.

Шарум ка нахмурился. Он явно ожидал, что ему предложат изложить свою версию первым. Он бросился к накрытому для него чайному столику и схватил чашку. Пар выдавал, что руки старика дрожат.

– Вчера вечером на ужине с кай’шарумами шарум ка, как обычно, отдавал приказы, – начал Джардир. – Мои люди отважно сражались по ночам и рвались в бой, чтобы отправить пеплом к Най еще больше алагай.

Дамаджи кивнул.

– Ваши успехи не остались незамеченными, – заверил он. – Учителя из Шарик Хора хорошо отзываются о тебе. Продолжай.

– Мы с немалым разочарованием узнали, что нас отправят на десятый уровень. Не так давно мы стояли на первом и показывали солнце сотне алагай за каждого погибшего бойца. Затем нас перебросили на второй, а потом и на третий. Мы не сочли это позором: славы хватит на всех и на нижних уровнях. Но вместо того чтобы переставить нас на четвертый уровень, шарум ка отправил туда шарахов, а нам отдал их обычное место на десятом.

Джардир заметил, как напрягся Дамаджи Кэвера из племени Шарах. Его задело, что «обычное место» его племени столь малопочетно, или просто испугала внезапная перемена?

Джардир взглянул на Дамаджи’тинг, но их лица были закрыты, и он не знал, кто из них представляет Шарах. Впрочем, неважно; все они смотрели совершенно равнодушно.

– Воины Шарах отважны. Они приняли свое назначение с гордостью. Но шарахи не могут выставить на алагай’шарак много воинов. Даже если бы каждый сражался за двоих, – Джардир покосился на Кэверу, – а это чистая правда, у них недостаточно воинов, чтобы полностью заполнить засаду на четвертом.

Дамаджи шарахов кивнул, и Джардир испытал прилив облегчения.

– И как ты поступил? – спросил Амадэверам.

Джардир пожал плечами:

– Шарум ка отдал приказ, и мы повиновались.

– Лжец! – закричал шарум ка. – Ты оставил свой пост, верблюжий ублюдок!

Никто не смел называть Джардира верблюжьим ублюдком с тех пор, как он сломал Хасика, и воин был глубоко оскорблен. Ему захотелось броситься через комнату и убить шарум ка на месте, хотя это сулило мгновенную смерть от рук стражников андраха. Вместо этого он открылся оскорблению, и оно прошло насквозь, оставив холодную, ясную ярость.

– Мы провели полночи на десятом. – Джардир даже не повернул голову в сторону шарум ка. – Дозорные не видели алагай ни на нашем уровне, ни на девятом, ни на восьмом. И все же мы ждали.