— Я тоже поначалу так подумал, поэтому отдал ее на попечение канадцев. И подозреваю, что ошибся. Просто старушенции, пока они торчали там, на станции, не хватало для поддержания здоровья каких-то лекарств. Ладно, как бы там ни было, нельзя допустить, чтобы она угодила в лапы к этим психам. Кстати, какая у нее специальность?

— Что-то вроде точного приборостроения.

— Вот видишь. Наверняка она разбирается во всех внеземных штучках-дрючках лучше нас с тобой. Как думаешь, сможет она разобраться в устройстве мини-передатчиков? Лично мне не хотелось бы, чтобы для этого их пришлось распатронить. Все-таки ценные вещицы. И вот здесь, Хильда, мне потребуется твоя помощь. Делаю тебя главной.

— Полевой операции? — Хильда не поверила собственным ушам и растерянно заморгала.

— Нет, ты меня неправильно поняла. Этим займется Солли. Ты же будешь осуществлять общее руководство и… подожди, не перебивай. Сначала хорошенько выслушай.

Замигал экран компьютера. Пришло какое-то срочное сообщение, и Зам отвернулся, чтобы прочитать. Когда же снова обернулся к своим подчиненным, лицо его пылало гневом.

— Черт побери этих французов! — рявкнул он. — Вот полюбуйтесь, прислали из Госдепа. «Еврокосмос» завершает подготовку к полету на «Старлаб». Французы извещают нас, тра-ля-ля! — Зам со злостью бросил взгляд на экран. — Договор об общедоступности космического пространства, тра-ля-ля, заброшенная орбитальная станция, тра-ля-ля, никому не принадлежит. В общем, еще неделя-другая, и полетят.

Пришельцев увезли; кстати, куда— неизвестно, потому что никто никому ничего не сказал, — и жизнь в тихом пристанище изменилась в один момент. Охранники в форме испарились, словно их и не было. А вместе с ними и спецы по ведению допросов. Последнее, между прочим, оказалось неожиданным благом, и вот в каком отношении. Поскольку телефонные разговоры между конспиративной квартирой и Бюро свелись почти к нулю, ее обитатели получили в свое распоряжение закрытый канал связи.

Особенно подфартило Даннерману — он успел первым заграбастать телефонную трубку, а та, кому он звонил, ответила на его звонок буквально в ту же секунду.

— Привет, киска, — проворковал он. — Похоже, нас скоро выпустят из этого зверинца. Может, поужинаем где-нибудь вместе сегодня вечером, ну или завтра?

И опять ему повезло. Анита Берман, добрая душа, простила Дэну все его старые прегрешения, тем более что, как и все, она следила за развитием событий.

— Дэн, я по тебе соскучилась. — В ее голосе слышалась прежняя любовь.

— И я по тебе, лапочка. Ты даже не представляешь, — заверил ее Даннерман, и на сей раз то была чистая правда. Он действительно не мог сказать Аните всего того, что хотел бы, потому что рядом с ним нетерпеливо топтались в ожидании своей очереди еще две Пэт.

— У тебя сегодня какой-то странный голос, — удивилась Анита. — С тобой все в порядке?

Голос у него действительно был странный. Впрочем, и у нее такой же, но не мог же Даннерман рассказать подружке, что это все из-за того, что они разговаривают по закрытому каналу. Исходящий сигнал шифровался и проходил по линии в виде хаотичного кода, затем поступал в Бюро и там, прежде чем отправиться в Нью-Йорк или куда еще, вновь принимал упорядоченный вид.

— Послушай, я должен закругляться, но… — Даннерман обернулся, не подслушивает ли его кто-нибудь из Пэт, и, набравшись духу, произнес: — Я люблю тебя.

Он положил трубку, удостоив одну из Пэт свирепого взгляда. Той же было хоть бы хны. Она и не собиралась скрывать, что подслушивает. Более того, в ответ Пэт посмотрела на него с пониманием, если даже не с симпатией. Правда, дождавшись своей очереди у телефона, она сказала Даннерману совсем не то.

— Тебя искал Дэн-Дэн. Что-то насчет французов. По-моему, сейчас он в библиотеке.

Там он и оказался, с раздраженным видом переключая каналы. Заметив двойника, Дэн-Дэн оторвал взгляд от экрана.

— Что это за французы? — поинтересовался первый Даннерман, как только переступил порог библиотеки.

В ответ второй лишь со злостью ткнул пальцем в экран.

— Вот. Полюбуйся.

Так Даннерман узнал об авантюре французов. Он просмотрел сводку новостей, ознакомился с официальным коммюнике и пожал плечами.

— Боюсь, нашим в Бюро это придется не по вкусу.

— Нашим в Бюро? — уставился на него второй. — И это все, что ты имеешь сказать?

— А что, я должен сказать что-то еще?

— Ну ты даешь! Ты ведь не хлебнул всего того, чего мы хлебнули на «Старлабе»! Страшно представить, что будет, если лягушатники опять впустят на станцию чертовых Страшил!

— Я думал, вы там все размолотили, — задумчиво произнес первый Даннерман.

Председатель: Я как Председатель Совета ООН имею честь предоставить слово представителю Демократической Республики Албания.

Господин Т. Габо: Господин председатель, к чему такая спешка? Почему мы так торопимся с выводами? Станция «Старлаб» находится на околоземной орбите уже много лет. И, по всей видимости, проведет там еще столько же. Так почему же в стремлении как можно скорее получить в свое распоряжение удивительные внеземные технологии, способные перевернуть наши взгляды на науку и технику, мы идем на громадный риск, почему подталкиваем ООН к принятию поспешных решений?

Ответ прост и самоочевиден. Потому что сверхдержавы готовы на любые шаги, лишь бы монополизировать право на их использование. Это означает, что остальные 188 независимых и суверенных стран будут исключены из дележа бесценного достояния. Вот почему я говорю: не спешите! Взвесьте все хорошенько! Дождитесь того момента, когда подавляющее большинство стран мира будут к этому готовы, и бесценный небесный клад пойдет на пользу всему человечеству! Моя страна, Демократическая Республика Албания, которую я здесь представляю, не может похвастать богатством, но ведь и у нас есть гордость! Мы не хотим, чтобы нас оттеснила горстка сильных государств, поскольку тоже имеем законное право на свою долю, ведь, повторяю, бесценный космический клад — достояние всего человечества.

Выдержка из протокола Генеральной

Ассамблеи ООН, том XXVII, стр. 1122

— Верно, что только могли. Но вдруг французам повезет и они вновь запустят эту технику?

Даннерман посмотрел на двойника с явной симпатией.

— Не бери в голову, рано нам еще волноваться. В любом случае в одиночку мы с тобой ничего не сделаем. И вообще пока что у меня свои планы — например, хотелось бы слетать домой.

Второй Даннерман отрешенно пожал плечами.

— И снова загвоздка. О чьем доме речь? Твоем или моем? От неожиданности Даннерман оторопел.

— Черт, как же я раньше об этом не подумал! Ты что, надеешься, что мы с тобой вдвоем поместимся в комнате Риты? — Но уже в следующее мгновение он просиял. — А вообще с какой стати нам сейчас об этом волноваться? Все равно ближайшие две ночи я намерен провести в чужой постели.