– Договорились, шеф! – чеченцы успокоились.

Они остались довольными ответом Жилина. Легли на свои полки. Алим внизу, Сулема наверху. Выключили свет. Вскоре раздался храп.

Кто спал, а кто бодрствовал, определить было трудно. Но ровно в час Жилин, находившийся на верхней, напротив Сулемы, полке, приподнялся, перебросил ногу к чеченцу и сверху в грудь вонзил длинную заточку, целясь в сердце. Хоза только вздрогнул, дернулся, не издав даже стона. Протерев пику и оставив ее жало в теле Сулемы, Жилин накрыл его одеялом, сложив руки убитого так, чтобы они скрывали торчащую из груди рукоятку.

Действия начальника наверху послужили сигналом для Филиппа.

Тот пересел на место Алима, который, отвернувшись к стенке купе и поджав коленки, как ребенок, беззаботно спал, похрапывая. Филипп рывком повернул чеченца на спину. Алим открыл глаза, но тут же в них блеснула боль и застыла смерть. Длинная заточка, пробив сердце, пригвоздила его к спальной полке. Он так же, как и Сулема, несколько раз дернулся и затих. Убрав следы и также оставив заточку в теле, Филипп оторвал тело Алима от полки, закрыл ему глаза и перевернул к стене, в то положение, в котором щуплый чеченец находился до смерти. Затем поднял глаза наверх. Оттуда, сверху, спустив ноги, Жилин показал ему большой палец.

Дмитрий Сергеевич спрыгнул вниз, сел рядом с Филиппом:

– Ну что? За завершение дела, Саня? Выпьем?

– Можно!

Выпили по сто пятьдесят граммов.

Состав, как ни странно, шел по расписанию, и в 2.50 Жилин с Филипповым, каждый со своей потяжелевшей вдвое сумкой, вышли в тамбур. Там уже находился проводник. Он удивился.

– У вас же до Москвы билеты?

– Да вот, – Жилин кивнул на Филиппа, – попутчик уговорил заехать к его родителям. Город посмотреть, немного расслабиться. Я же в отпуске. А Москва… Куда она денется? До нее часа четыре электричкой. Успею еще!

– Ну дело ваше, только белье надо бы сдать.

– А мы его возле титана сложили, у тебя купе закрыто же!

– Да?

Проводник вошел в вагон. Действительно, белье аккуратной стопкой лежало у титана. Он прошел до третьего купе, открыл дверь, заглянул внутрь. Двое оставшихся пассажиров лежали на своих местах. В купе стоял ядовитый запах перегара. Проводник посмотрел на багажную полку. Там стояли две спортивные сумки, багаж тех, кто спал.

Поезд подошел к перрону, и проводнику пришлось прекратить осмотр, он вернулся в тамбур.

– А эти чечены здоровы жрать водку, хоть и мусульмане! – сказал проводник, открывая дверь.

– Не то слово, шеф! Одно мучение с ними было! Ну, пока! Счастливого пути!

– До свидания!

Проводник вышел на улицу следом за пассажирами. Их встречал офицер милиции.

Капитан подошел к Жилину с Филиппом:

– Здравствуйте, кто из вас Жилин?

– Я, – ответил Дмитрий Сергеевич, – а со мной мой напарник, вы должны знать о нем.

– Я знаю, Николай Степанович предупреждал. Меня зовут Игорь! Давайте я помогу вам, машина на привокзальной стоянке.

– Друга моего придется оставить здесь, – сказал Жилин.

Капитан внимательно посмотрел на Дмитрия Сергеевича.

– Почему?

– Таково его решение. Пусть поступает как знает, если считает это для себя лучшим вариантом. Давай, Игорь, его до гостиницы подбросим?

– Так вон она, гостиница-то, – указал на семи-этажное здание Филипп.

– «Ловеч»? – спросил капитан. – Туда вам не устроиться. Нет, если хотите, попробуйте. Но там мест, как правило, не бывает, да и милицейский патруль в холле постоянно находится. Там я вам не помощник, несмотря на свои погоны! Пойдете?

– А вы что предлагаете? – спросил Филипп.

– Если останавливаться в гостинице, то лучше в «Центральной». Там у меня есть кое-какие знакомства.

– А вы что, капитан, местный?

– Родом отсюда, десять лет здесь отпахал, пока в столицу не перебрался. Ну так что? «Ловеч» или «Центральная»? Учтите, нам с Дмитрием Сергеевичем еще двести верст с гаком ехать! Принимайте решение быстрее!

– «Центральная» далеко отсюда? – спросил Филипп.

– Вон светофор, видите? Там направо и по проспекту, до следующего светофора. За ним слева и будет гостиница!

– Поехали в ту, что на проспекте! – решился наконец Филипп.

Капитан встал посередине, взялся за лямки обеих сумок, и так цепью пошли они на привокзальную площадь, где стоял «жигуль» капитана. Офицер открыл заднюю дверь:

– Вы, Дмитрий Сергеевич, свою сумку давайте в багажник, ну а вы свою держите на коленях.

Он завел двигатель, повернул зеркало салона так, чтобы ему стал виден Жилин, который понял, что надо делать. Перед первым светофором при выезде на проспект капитан подал в зеркало знак кивком головы, и Дмитрий Сергеевич через куртку с левой руки выстрелил из своего «ТТ» в бок Филиппу. Тот охнул, пуля попала прямо в сердце. Голова упала на грудь, и все тело пошло вперед.

– Держите его ровно! – сказал капитан и повернул машину налево, под железнодорожный мост, на шоссе, ведущее в сторону Москвы. – Выедем из города, выбросим в одном месте.

Пост прошли спокойно, сыграла роль форма офицера милиции. За мостом через реку Вожу спустились вниз, к кустам. Туда и бросили труп Филиппа. Вернулись на трассу. За все это время по ней не прошло ни одной машины.

– Может, пересядете вперед, Дмитрий Сергеевич? – спросил Игорь.

– Да нет, я лучше сзади, здесь попросторней!

– Дело ваше!

Капитан, набрав приличную скорость, повел машину в сторону столицы. Не доезжая Окружной дороги, свернул в лес. В семь утра, открыв ворота в высоком заборе, капитан ввел свою «шаху» на обширный двор внешне невзрачного одноэтажного дома.

Встречать Дмитрия Сергеевича, несмотря на раннее время, вышел сам Рудаков.

– Ну, здравствуй, здравствуй, племянник! Все ли удачно?

– Удачно! Здравствуйте, Николай Степанович! – вздохнул облегченно Жилин. – Не верится, что весь этот кошмар позади!

– Позади? Позади самое худшее, основное только начинается. Завтра же в клинику, на пластическую операцию, немного изменим твою внешность. Пальчики, надеюсь, на прииске не оставил?

– Не оставил! Личное дело уничтожил!

– Вот и хорошо! Под новую личину и документы получишь. Ты у нас теперь будешь Вишняковым Дмитрием, имя оставили, чтобы сам не путался, но уже Петровичем. Давай, Игорек, сумки ко мне в кабинет и на службу, с богом! После дежурства отвезешь племянника в клинику Иосифа Марковича, предварительно созвонившись с ним.