Прилетели в Москву незаметно, проспав в неудобных креслах самолёта. Дома опять к моему отсутствию отнеслись без особого внимания, а вот на работе ждали горестные новости. Вызвал полковник Бекбулатов и, толком не расспросив о командировке, что не было на него похоже, попросил помочь красиво нарисовать схему нового ГУ по борьбе с «ОП». На мой вопрос: «А чем старая структура не устраивает?», он ответил: «Вы же знаете, что вместо КГБ теперь МСБ. Функции уже будут другие, как и задачи нашего управления». При этом Бекбулатов поздравил меня с назначением на должность старпома начальника отдела, что позволяло получить звание полковника, но особой радости почему-то не было. Дня два занимался схемой, в промежутках успевая разобрать завалы сводок ОТМ по моим объектам «чеченской общины». Как гром среди ясного дня на всех сотрудников то ли ещё Комитета, то ли уже МСБ, свалилось сообщение СМИ о «жесте доброй воли» американцам со стороны Бакатина. Тот передал представителям США сведения об элементах и местах расположения спецтехники по прослушиванию зданий их посольства в Москве?! Возможно, на этот шаг надоумил его советник генерал-предатель Олег Калугин. Понятно, что сам бы он не решился на такой «бзик», а получил указание меченого «Иуды» Горбачёва.[148] На следующий день, по-моему, 26 ноября 1991 года, наконец-то появился настоящий державник и защитник СССР, который возбудил на Горбачёва уголовное дело по признакам статьи 64 УК РСФСР «Измена Родине». Две из семи форм состава этого государственного преступления давно «плакали» по горе-президенту. В первую очередь – это «Оказание иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против СССР». Во вторую – «Выдача государственной или военной тайны иностранному государству».[149] Другой напарник Горбачёва – Ельцин, кроме вышеназванных, вообще тянул ещё и на третью форму – «Заговор с целью захвата власти». Решившегося на этот мужественный поступок начальника ГУ Генпрокуратуры СССР генерал-лейтенанта юстиции В. И. Илюхина, тут же кадровая камарилья уволила. «Наши» СМИ промолчат о таком, по их мнению, казусе и советский народ опять будет не в ведении, а потому и в бездействии. С Илюхиным мне довелось познакомиться, но мельком, ещё во время событий в Баку. В местном ГДО офицеров КГБ, где дислоцировались «краповые» береты, хранились в мешках собранные ОСГ Генпрокуратуры СССР материалы о преступлениях в отношении лиц армянской национальности. В одной из встреч в ГДО с офицерами ОМСДОН Илюхин делился о зверствах националистов. Тогда и решил сойтись с этим державником поближе.

В конце ноября наш отдел успел провести ещё одну успешную операцию по пресечению канала хищения огнестрельного оружия, производимого в одном из заводов и предназначенного для войск спецназа. Руководил захватом лидеров этой преступной группы полковник Л. И. Козлов, но участие в нём принимали многие сотрудники отдела. Дело довольно сложное, так как основные фигуранты служили в милиции и досконально знали методы розыскной работы. Как и во Владивостоке, операция чуть не провалилась из-за небрежности сотрудников «НН», которые одну из своих машин поставили рядом с маршрутом объектов. Проходя мимо этой «коробочки», фигуранты по еле заметным признакам определили её принадлежность к службе сыска. Зайдя к себе в квартиру, они со смехом стали обсуждать огрехи работы «топтунов», полагая, что те «выстроились» на каких-то преступников-лохов. Настолько оборотни в погонах были уверены в своей безнаказанности, что и мысли не допускали о возможности самим попасть в разработку. В этот раз захват преступников с поличным и с последующим изъятием крупной партии оружия прошёл успешно. Находясь в состоянии шока после их задержания, оба объекта сразу пошли на чистосердечное признание, выразив готовность принять участие в последующем разоблачении остальных членов ОПГ.

В первых числах декабря нам объявили, что МСБ СССР передаёт в подчинение АФБ РСФСР Оперативно-техническое («прослушка») и 7-е управление («наружка»). Ощущение было такое, будто у оперативников крылья обрезали, так как у разработчиков отобрали два из трёх основных ударных механизма осуществления контрразведывательной деятельности. Начальство продолжало ещё бормотать о том, что, зато для МСБ оставят кураторские функции, но активность оперов резко упала. Тут, как тут на объекте появились кадровики новоявленного ведомства АФБ РФ.[150] Не обращая внимания на наших руководителей, они бесцеремонно вызывали к себе на собеседование в основном оперативный состав и, суля повышение, начали переманивать в АФБ РФ. Дошла очередь и до меня, но вакантной должности старпома уже не было, поэтому предложили на месяц-два временно походить просто помощником. Уж очень не хотелось оставаться куратором в МСБ, который с умным видом будет пытаться организовывать разработки с позиции «Центра», а на самом деле превратится в «челнока», привозящего для начальства подарки из периферии. Поэтому, дал согласие и сразу доложил об этом полковнику Бекбулатову. Тот спокойно, но с сожалением высказал своё мнение о поспешности моего решения. Расставались мы как-то не по-людски. Получалось, что все, кто дал согласие перевестись в АФБ РСФСР, как бы оставляли своих начальников. Доля правды в этом есть, хотя мы уже не верили, что МСБ СССР будет существовать, а работать хотелось. Уже на Лубянке прошёл собеседование с новым своим начальником полковником А. А. Котельниковым, который обнадёжил, что вскоре поставит меня на должность старшего консультанта (в АФБ изменили наименования должностей). Как ни странно, но и начальник ГУБОП АФБ полковник С. Н. Алмазов нашёл время и также кратко побеседовал со мной, пожелав успехов в работе.[151] Получив назначение и «собрав в мешок» все свои разработки по «чеченской общине», переехал в дом 2 на Лубянке.[152] В новом кабинете увидел прежних своих сослуживцев Нефёдова, Ваганова и других. Теперь отдел состоял из направлений. У нашего не было начальника, и полковник Котельников отдал мне распоряжение исполнять его обязанности. Размещаясь всем направлением в тесном помещении, мы, тем не менее, стали готовиться к реализации старо-новых разработок. Начальству было не до нас из-за кучи организационных проблем. В это время, 3 декабря 1991 года, готовя почву к последующему «беловежскому перевороту», Горбачёв подпишет Закон СССР № 124-Н «О реорганизации органов безопасности СССР», упраздняя КГБ СССР. Как в тишине перед грозой мы ощущали приближающуюся развязку в деле распада великой Державы, но на своём уровне не могли противопоставить этой измене Родине. Отгоняя дурные предчувствия, надеялись на какое-то чудо.