За семь недель колонна так и не вступила в настоящий бой с противником. А между тем ее бойцы были готовы умереть за Республику.

При таком положении вещей длительный паралич сковал Арагонский, Андалузский и Гвадаррамский фронты. Вожди арагонских колонн в начале войны все неудачи объясняли отсутствием оружия и боеприпасов и клялись, что с двумя миллионами патронов возьмут Сарагоссу. К весне они получили 13 миллионов патронов, 750 пулеметов, 50 гранатометов, 24 000 снарядов. Но охваченная с двух сторон Сарагосса, взятие которой, по признанию националистов, сильно повлияло бы на ход войны, осталась в руках войск Кабанельяса.

«Противник не смущается большим численным превосходством наших войск, командование которых не имеет авторитета и не может стать выше вечных комитетских дискуссий, продолжающихся даже в бою. Фронт организован хаотически, а его подчинение высшему командованию сугубо номинальное», — говорилось в материалах разведывательного отдела генштаба республиканской армии.

В результате возможное и назначенное на декабрь 1936 года общее наступление сил Республики так и не состоялось. Оно вылилось в разрозненные операции на отдельных направлениях четырех разных фронтов.

На Центральном фронте стратегически верное наступление 28 ноября малочисленных сил дружинников на узел врага — Талаверу было сорвано уже на следующий день атакой националистов северо-западнее столицы. Националисты стремились обойти Мадрид с севера и парализовать его водоснабжение. Этой цели они не добились, но Талаверу удержали. А едва республиканцы остановили Саликета, захватившего еще кусок окрестностей столицы, как тот ударил по западным окраинам Мадрида, в парке Эль Пардо, и надолго связал руки всем республиканским силам Центрального фронта. Отбить лежавшие у самой линии фронта Талаверу и Толедо республиканцам так и не удалось.

На Северном фронте получившие советское оружие баски под командованием генерала Льяно де ла Энкомиенды 28 ноября перешли в неожиданное наступление на Витторию. Имея почти 10-кратное численное превосходство, они впрямую угрожали оплоту националистов — монархической Наварре. Поскольку почти все наваррские рекете держали фронт в Кастилии, у Виттории баскам противостояло всего 600 националистов. По настоянию Молы Франко направил против наступающих весь «Легион Кондора», благодаря чему Виттория устояла. Зато бомбежки Мадрида надолго прекратились, и на Центральном фронте националисты утратили инициативу. Но Наварра по-прежнему оставалась в их руках. Бои затихли только к 15 декабря. Потери басков были гораздо значительнее.

26 декабря — 2 января республиканцы попытались привести в движение бездействовавший Арагонский фронт — безуспешно штурмовали Теруэль. Для этого они нерасчетливо сняли две бригады из-под Мадрида, оборона которого была, несомненно, важнее взятия Теруэля. Отражение небольшого по масштабам и длительности наступления стало серьезным моральным успехом националистов — Теруэль наряду с Сарагоссой, Кордовой и Овьедо считался теперь неприступной крепостью.

В Андалузии националисты под руководством Кейпо де Льяно сами развернули 15 декабря наступление в районе Кордовы, чтобы завладеть рудниками у Монторо. Город пал в первый же день операции, и отбить его республиканцам не удалось. Чтобы остановить войска Кейпо, к Монторо срочно пришлось перебросить подкрепление — только что сформированную 13-ю интербригаду.

Сражение под Кордовой протекало крайне беспорядочно. Командование обеих сторон вскоре умудрилось потерять контроль над большинством частей. С 24 декабря на восточном фланге наступали республиканцы, старавшиеся вернуть Монторо, тогда как на западном продолжали рваться вперед националисты. В итоге ко 2 января, когда силы сторон истощились, националисты удержали Кордову и Монторо, а их противники — большую часть рудников.

Националистическая Испания за месяц оправилась от шока, причиненного ей ноябрьским поражением под Мадридом. Вторая по счету мобилизация прошла с успехом. Армия националистов становилась все более многочисленной: она жадно впитывала в себя наваррских рекете, фалангистов, гражданскую гвардию. К весне 1937 года националистическая армия насчитывала около 300 000 человек вместо 120 000 в начале войны. При этом стремительно росла доля обученных резервов, чью подготовку облегчало наличие в войсках националистов большой прослойки унтер-офицеров, цементировавших армию. Серьезную помощь в обучении кадров националистам оказывали также германские военные советники.

Обучение новобранцев у националистов длилось три месяца — гораздо дольше, чем у республиканцев, которые ограничивались одной-двумя неделями. Республиканские учебные центры обучали и наступлению и обороне, но тому и другому скомканно и поверхностно, большей частью учили шагистике с палками вместо оружия. У националистов дело обстояло гораздо солиднее: большинство подразделений обучали только наступлению, остальные — исключительно обороне. Солдаты Франко тренировались с холостыми патронами, но, по крайней мере, с настоящим оружием. Кроме того, новичков приучали к мгновенному исполнению приказов.

Штаб каудильо дальновидно размещал резервы в Кастилии, где они прикрывали жизненные центры националистов — Бургос и Саламанку и откуда их при необходимости было нетрудно перебросить на любой фронт.

Росла зарубежная помощь — политическая, дипломатическая и военная. Уже 8 ноября Германия и Италия признали националистов законным правительством Испании. Вскоре в Саламанке открылись их посольства. Гитлер и Муссолини после препирательств с Франко по дипломатическим каналам согласились «пока» помогать ему в основном в кредит, с расчетом рассчитаться после войны. Меньшую часть вооружения они поставляли на коммерческих началах.

Декабрь 1936 года отмечен был высадкой в Кадиксе 40-тысячного итальянского «добровольческого» корпуса из четырех дивизий во главе с генералами Бергенцоли, Нуволини, Коппи и Росси. Командовал корпусом генерал Роатта, в прошлом глава итальянской военной разведки (в Испании он носил псевдоним «Манчини»).

Итальянский добровольческий корпус стал ответом фашизма на интернациональные бригады Республики. Правда, вопреки заверениям многих левых публицистов и историков, состоял он вовсе не из кадровых военных частей (они оставались в колониях), а из подразделений фашистской милиции, отличавшейся невысоким уровнем подготовки. Но, в отличие от интербригад, итальянские дивизии прибывали в Испанию с готовой армейской инфраструктурой — артиллерией, транспортом, бронетехникой и средствами связи.

Третий рейх прислал националистам бронетанковый корпус, укомплектованный машинами «Т-1» (первоначально их было 50–60 штук), и наладил обучение испанских танкистов. Командовал германскими танкистами в Испании полковник Вильгельм фон Тома — будущий герой Африканского корпуса Роммеля. Немецкие танкисты, однако, в отличие от пилотов люфтваффе не участвовали в боях, а только передавали опыт националистам.

«Легионом Кондора» руководил сперва генерал Рихтгофен, затем его сменил генерал Шперрле. Пехотных же соединений Гитлер в отличие от Муссолини в Испанию не направлял.

Благодаря внешней поддержке укреплялся националистический флот. С помощью немецких инженеров-кораблестроителей националисты в январе ввели в строй второй новейший крейсер — «Балеарес». Флаг на нем поднял командующий флотом адмирал Виерна. У итальянцев националисты приобрели целый отряд кораблей — четыре эсминца («Мелилья», «Сеута», «Теруэль» и «Уэска»), минные заградители «Нептун» и «Юпитер», флотилию торпедных катеров (20 штук) и позже — две подводные лодки.