Итак, если вы видите в своих отношениях указанные признаки пассивной агрессии, то, кроме выполнения предлагаемого эксперимента, который сильно «проветривает» голову, вам нужно прекратить опеку над мужчиной. Но, прежде чем это произойдет, нужно посмотреть, с чего все начиналось.

Каковы мотивы «опекунского» женского поведения?

• Быть мамой – наше естественное детское представление о прекрасной женственности, и мы так выросли, и по-другому не научились. В детстве мы представляли себя внутри дуальности – принцесса и мама. Все, что после этого, уже секс, и природа страхует девочек, оставляя их первые годы жизни без половых гормонов, чтобы в нас заложились чистота, нравственность и самоконтроль. Но этот набор – базовые качества. Выйдя за их пределы, мы должны создать свой стиль раскрытия экстаза.

• Наша «внутренняя мама» в детстве придумывала себе мужчин, которые были рады опеке и искали соответствующую женщину. Мы имели «успешные» отношения и теперь просто воспроизводим их модель с новым партнером.

• Мы не научились давать себе любовь и пребываем в детских сценариях: тоска по родительской безусловной любви, страх потери родителей, облегчение, когда они «нашлись».

• Мы не получили статус абсолютно удовлетворенной, сильной, сексуальной, смелой женщины, и поэтому носим маски: зайчик, кошечка, тигренок – и туда же ведем партнера.

• Глубинный инстинкт привязывает нас к жизни, и мы стремимся сохранить ее любой ценой. Мы испытываем жалость и сентиментальность в отношении проявлений жизни. Нам дорого все, к чему мы привязаны. И вместо решительных, самостоятельных поступков мы топчемся на месте, жалея себя и своего мужчину.

• Мы не доверяем жизни в целом и переносим это недоверие на конкретного мужчину. Мы считаем, что мужчина не способен понять и защитить свои интересы, или оцениваем его интересы как незрелые. Уважение к самостоятельному выбору мужчины сильнее и важнее, чем любые результаты, полученные в ходе активного влияния женского эго на ситуацию.

• Мы не создали для себя настолько яркую, захватывающую, интересную жизнь, чтобы у нас банально не было времени решать чужие проблемы, наблюдать их и думать о них.

• Мы не «вызрели» из своего детского сознания и пытаемся устроить по-детски прогнозируемый, уютный, красивый, удобный мир. Защищая на бессознательном уровне свое «детство», мы останавливаемся в эмоциональном развитии. Детство нельзя защитить окончательно, его можно лишь перевести во взрослое состояние. Во взрослом состоянии нам полезны риски, открытия, находки, потери – все это ведет к росту и расширению сознания.

• Мы бессознательно подстраиваемся под мужчину и хотим быть как его мама, и даже лучше. В конце концов, мы хотим быть лучше, чем наша мама.

Надо сказать, что все вышеописанное так или иначе остается основой нашей сексуальности, но во взрослом либидо эти проявления раскрываются в благополучных финалах, в ответственном поведении с партнером. Мы проходим те же этапы чувств, но взрослые мужчины и женщины помогают своему партнеру преодолеть его боль, берут на себя ответственность за его состояние, открывают друг другу доступ к взаимным позитивным переживаниям. Дети свои переживания не осмысливают, переживания их захлестывают. Тем более у детей нет ответственности за переживания партнера, возникшие в отношениях.

Сексуальное взросление – это выращивание своего либидо до состояния быть полностью удовлетворенным на сознательном и бессознательном уровне без причинения боли вашему партнеру. Имеется в виду и сексуально-физиологический, и сексуально-эмоциональный уровень.

Пока либидо остается незрелым, исходные сценарии не развиваются, вызывают депрессию, не вырастают в зрелую романтику (про зрелую романтику – позднее).

В случае мужчин опекунское поведение выражается в том, чтобы не дать «девочке» вырасти, ограничить ее свободу самовыражения. Внешняя свобода, в отличие от свободы самовыражения, пусть даже в самом узком кругу, женщине не так важна. Я знавала женщину, которая танцевала сложные балетные партии только для мужа и его друзей, но при этом была абсолютно счастлива. Ей дарили цветы, покупали балетную форму, оплачивали дорогих преподавателей. Главное для женщины – прекрасная нерушимость ее «пряничного домика» и свобода воображения. Красный цвет «домика» должен быть именно таким, как она его видит. А размер комнат вторичен. Размер, конечно, тоже важен. Но лучше быть феей своего «шалаша», чем рисовать под копирку в чужом «доме».

Таким образом, поведение опеки – это поведение детей, которые в таком виде научились любви и по-другому не могут. Но в ответ на опеку взрослое сексуальное либидо партнера протестует.

У женщины этот протест почти всегда выражается в том, что она перестает хотеть своего мужчину. Ей просто не хочется секса с ним – ни сейчас, ни позже. Мужчина, включающий роль опекуна, сперва испытывает мощное непреодолимое влечение к женщине, на грани безумия, но потом, если их либидо не взрослеет (а это может произойти спонтанно, на волне влечения и влюбленности), он чувствует отвращение к женщине, ощущая потерю ее чистоты. Он видит ее как оскверненную и использованную, несмотря на то что стоял за этим сам, и перестает ей служить, боготворить ее, выполнять ее желания.

В процентном соотношении мужчины-опекуны встречаются много реже, чем женщины-опекунши, но хотя они куда более жестоко ранят чувства. В основном синдромом опеки страдают все-таки женщины.

В чем же внутренняя мотивация женщины, которая берет мужчину под опеку?

• Он сам не справится, я должна проявить активность, чтобы все было хорошо.

• Мне очень надо, чтобы все было хорошо, а как же иначе? Без моей заботы точно хорошо не будет.

• Я хочу дать ему всю мою любовь.

• Я хочу быть лучше тех женщин, которые у него были, но которых он не выбрал. Я хочу доказать, что этот мужчина точно мой. Возможно, мне даже надо его заслужить.

• Я боюсь опять остаться одна. Нет, не так. Я вообще не хочу быть одна. Просто потому, что не умею.

• Мне надо больше стараться самой, тогда отношения наладятся. Все дело во мне.

• Я боюсь потерять именно этого мужчину. Такого у меня никогда не было, он лучший.

• Я хочу знать, где он сейчас.

• Мы вместе справимся с любыми проблемами. Я не дам этому браку распасться.

Все это создает ауру, которая лишает мужчину свободы. Несвободный мужчина однажды перестанет вас возбуждать, а он в вас будет видеть только тело. Мужчина может взять лишь то, что отдали ему вы. Не отдаете свою душу – он берет то, что осталось, то есть тело. И вы перестаете его уважать. Через 10 лет такого брака у женщины может быть тяжело травмирована сексуальность, часто на физическом и эмоциональном уровне.

А в это время ее одинокие ровесницы, которые развивались верно, обретают вторую юность и силу, вступая в 40 и даже 50 лет на путь отношений с лучшими мужчинами-партнерами. Для искусства любви это самый подходящий возраст: все «лишние» сошли с дистанции, остаются лучшие.