Ни один писатель, который вышел бы сам из галльского народа, не изобразил в частности государственных порядков, утвердившихся в это время в его стране. Но Тацит, Светоний, Дион Кассий, Спартиан, Лампридий, Вописк, Зосим сообщают факты или высказывают суждения, которые являются как бы внешними признаками, обнаруживающими жизнь этих учреждений, царствовавших в империи. Если они не чертят цельной схемы установившегося государственного устройства, то по крайней мере иногда обозначают перемены и нововведения, которые в нем происходили. Что же касается писателей-неисториков, каковы оба Плиния, Марциал, Авзоний, панегиристы, Рутилий, Сальвиан, Сидоний Аполлинарий, Симмaх, то они рисуют нам в своих стихотворениях, речах и письмах обычаи, нравы, a часто самые идеи этого общества[448].

Для изучения учреждений юридические и законодательные тексты еще более ценны, чем нередко слишком субъективные сочинения историков. В их числе надобно различать три группы: 1) законы в тесном смысле и сенатусконсульты немалое количество их было обнародовано и во времена империи, но лишь немногие сохранились до нас либо в цельном виде в эпиграфических памятниках (lex Regia, lex Iulia municipalis, lex Malacitana и др.[449], либо отрывками в Дигестах; 2) трактаты юрисконсультов: Гая, от которого до нас дошло одно сочинение почти целиком; Пaвлa, которого «Sententiae» переданы нам составителями так называемой Lex Romana Wisigothorum; Ульпиана, от которого остались «Regulae», впрочем, только в плохом списке Х века; наконец, беcчисленные отрывки или извлечения из тридцати девяти юрисконсультов, которые были собраны во время Юстиниaнa и вошли в Дигесты; 3) Конституции – эдикты или рескрипты – императоров. Кроме тех из них, которые приведены в Дигестах, y нас имеется два специальные обширные, хотя все-таки очень неполные, сборника этих императорских актов, именно: Кодекс Феодосия (438 г.), заключающий в себе указы только христианских императоров и дошедший до нас не в цельном виде, и Кодекс Юстиниана (528–534 гг.), в состав которого вошли и более ранние тексты, хотя подвергшиеся значительной переработке. К названным сборникам необходимо присоединить для запада новеллы Вaлентиниана III, Майориана и Анфимия. Рядом со всеми указанными документами следует еще упомянуть о любопытном источнике почти официального происхождения, очень важном для изучения истории администрации, именно o «Notitia dignitatum», составленной около 400 года н. э.[450]

Эпиграфия, не будучи самостоятельною наукою, является, однако, очень полезным орудием исторического знания. Происходит это не только оттого, что камень, сохраняясь лучше, чем папирус, доставляет нам тексты, более достоверные и подлинные; это главным образом объясняется тем, что надписи передают и ставят y нас перед глазами группы таких фактов и обычаев, которые упущены авторами. Муниципальное устройство, порядок чинов в административной иерархии, организация жреческих коллегий и многое другое познается почти исключительно из надписей. В них же одних, кроме того, обнаруживаются особенности повседневного быта, имена и вместе с тем гражданское положение различных людей – их титулы, должности, служебная карьера, расчленение общества на классы и взаимные отношения последних практические последствия законодательства, даже мысли и чувства населения.

Существует несколько специальных сборников латинских надписей, найденных в Галлии: Бyacье издал те из них, которые относятся к Лиону, Герцог собрал эпиграфические тексты Нарбоннской Галлии, Штейнер и Брамбах – Прирейнского края, Aльмер – города Виенны, Жюллиaн – бордосские, Лебег – также нарбоннские[451].

Таким образом, уже теперь получается собрание из нескольких тысяч надписей, к которым надобно присоединить еще много сотен, содержащихся в общих сборниках Oрелли – Генценa, затем особенно в «Corpus inscriptionum latinarum»[452], или разбросанных в многочисленных местных специальных ученых журналах[453]. Перечисленные издания, однако, не исчерпывают всего богатства эпиграфических памятников галльской старины, так как полного и систематического сборника всех надписей Галлии, подобного тем, которые уже существуют для Испании, Италии и других частей Римской империи, еще не появилось. Только эпиграфические памятники, найденные в Нарбоннской Галлии, окончательно изданы О. Гиршфельдом в 1888 г.[454]; те же тома берлинского «Corpus», которые будут посвящены остальным областям провинции, до сих пор еще печатаются. Вследствие этого настоящая работа может дать лишь временное построение. Другой историк через несколько лет сделает его полнее и лучше, чем я теперь.

Указанные три отдела источников, так сильно различающиеся между собою по природе и содержащие каждый такое изобилие текстов и памятников, позволяют изучать пятивековую историю Римской империи как бы на очень близком расстоянии. Нам можно будет настаивать на несомненной достоверности длинного ряда фактов, особенно если они будут одновременно засвидетельствованы в источниках всех трех родов или по крайней мере двух из них. Тем не менее не следует думать, что эти многочисленные тома сочинений авторов, современников Римской империи, эти огромные сборники законов, эти тысячи надписей дают нам все сведения об учреждениях той эпохи, которыми мы хотели бы обладать. Представлять себе дело так значило бы создавать себе большую иллюзию. Каждый историк, который умеет правильно ставить научные задачи и не способен проходить мимо их, ничего не замечая, очень скоро увидит пробелы наших документов и недостаточность наших текстов. Перечислив то, что y нас есть, наметим теперь, чего не хватает. Ничего не осталось от тех громадных архивов, которые должны были накопиться в продолжение пяти веков в различных канцеляриях имперского центрального управления: a именно из них можно было бы обнаружить все тайны администрации. Нет y нас также под руками никаких материалов, относящихся к земельному кадастру, производившемуся в империи повсеместно, нет списков подати, не сохранилось никаких следов от архивов провинциальных городских общин. Все эти и подобные очень важные документы погибли; исчезли также бесчисленные частные акты и грамоты: до нас не дошло ни одного образца из той массы завещаний или купчих крепостей, которые совершались повседневно во всех частях империи и которые разъяснили бы нам положение личностей и земель[455]. Ничего не дошло до нашего времени из миллионов судебных актов, которые, без сомнения, велись тогда письменно и без которых нам невозможно точно воспроизвести формы процесса, практиковавшегося в римской Галлии. Ничего из того, что находится в наших руках, не может заменит недостающее. Итак, несмотря на кажущееся изобилие памятников, нам придется показать, что по нескольким пунктам из числа тех, которые особенно важно было бы хорошо знать, y нас нет решительно или почти никаких сведений.

Глава первая

Характер монархии императоров

Население Галлии, перенявшее от римлян их религию и законы, их искусства и язык, усвоило также их политические понятия, их взгляды на управление. Рим совершил политическое воспитание страны, которая должна была сделаться Франциею. Под его влиянием в Галлии утвердились мнения, привычки, учреждения, которые должны были надолго пережить самую Римскую империю и передаться через Галлию Германии и Англии. Весьма важно, стало быть,