Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Примечание:
«Обратимся к авторитету…»
Сейчас я боюсь, что некоторые мои читатели – родители взрослых детей – подумают, что я, будучи чересчур мягким и слишком добродушным, их шалопаев выгораживаю. Но это не так. Никого я не выгораживаю, поэтому тухлые помидоры предлагаю приберечь для другого раза. Я просто хочу объяснить, что тут происходит и с чем мы имеем дело.
Впрочем, если моего авторитета недостаточно, я обращусь за помощью к именитому психологу, настоящему философу и великолепному исследователю – к Дмитрию Николаевичу Узнадзе. Его работы по «педологии» – науке о психологии ребенка, которую основал Л. С. Выготский, известны очень плохо. В тридцатых годах прошлого века ее, вместе с генетикой и рядом других перспективных научных направлений, объявили ересью и свернули до лучших времен.
Но эти работы сохранились, и в них Д. Н. Узнадзе выступает не только как автор «теории установки», о чем всем психологам хорошо известно, но еще и, по сути, как автор теории «родительского авторитета». Дмитрий Николаевич считал, что в воспитании детей авторитет родителей – это самое важное и тут спуску давать нельзя.
В общем, выступал очень жестко и даже, можно сказать, категорично. Чему способствовала, вероятно, не только теоретическая установка, но еще и личная психология ученого, его кавказская кровь с ее безусловным уважением к старшим. И тем весомее, на мой взгляд, звучат такие его слова:
«Активация половых желез накладывает свою печать на весь организм. Теперь он уже представляет собой завершенную индивидуальность, у которой уже достаточно созрели возможности вести самостоятельную жизнь, а потому у подростка появляется сильное стремление к самостоятельности. Наряду с этим созревший в процессе обучения интеллект помогает ему критическим взором пересмотреть и оценить все то, что ему до сих пор преподносил авторитет. В результате этого подросток еще раз коренным образом меняет свое поведение – теперь он негативно относится ко всему тому, во что до сих пор так верил и чему довольно охотно подчинялся, вновь становясь своевольным, упрямым, негативистически настроенным существом, который считает, что вправе сам распоряжаться собою. Таким образом, в период полового созревания вновь проявляется негативизм и упрямство. Подросток чувствует неуклонную тенденцию суверенной самостоятельности и беспощадного отрицания ранее признаваемого положения вещей».
Мы часто сравниваем своих детей с собой в соответствующем возрасте, с собой, какими мы себя помним… Часто нам кажется, что нынешнее поколение куда хуже нашего. Быть может, тот факт, что об этом «своевольном, упрямом, негативистически настроенном существе» Д. Н. Узнадзе написал в 1940 году, как-то охладит этот праведный гнев в отношении нынешних подростков.
Данный период крушения кумиров, попрания авторитетов и т. д. и т. п. – проходил каждый из нас, и по полной программе. Просто мы из своей памяти это вытеснили. Стоит ли, в таком случае, винить своего ребенка за подобное поведение или, например, обижаться на него за все эти «революции», когда «верхи не могут, а низы не хотят»? Думаю, это вряд ли оправдано, тем более, что скоро многое изменится.
«Эта вторая пора упрямства, – продолжает Д. Н. Узнадзе, – быстро завершается, уступая место новой, теперь уже высшей ступени развития человеческого поведения. Фантазия и интеллект подрастающего человека уже достаточно развиты для того, чтобы он мог взять на себя регуляцию собственного поведения. Его окрепшее самосознание, постоянное подчеркивание собственного Я и своих идеалов достаточно подготавливают его для того, чтобы отныне именно это Я и стало субъектом его поведения. Итак, подрастающий человек уже окончательно достигает ступени волевой активности».
Иными словами, Дмитрий Николаевич говорит, что хоть эта фаза в развитии сознания подростка и непростая, и конфликтная, и напряженная, но абсолютно необходимая. Мы не должны с ним воевать. Нам может быть неприятно, но винить за это ребенка – самое настоящее кощунство. Если подросток не пройдет этот путь, он не сможет стать человеком, который способен сам организовывать свою жизнь и принимать ответственные решения.
То, что подросток разрушает мир, устроенный в его голове родителями, есть необходимое условие его будущей самостоятельности. И мы должны с миром принять это весьма условное, но все же очень неприятное попрание нашего авторитета, чтобы дать ребенку возможность психологически встать на ноги, точнее говоря – на собственные ноги.
В этом сложном периоде так называемого «переходного возраста» есть большой эволюционный смысл, который, впрочем, нам не так-то легко осознать. В чем этот «большой смысл»? Дело в том, что в природе все так предусмотрено, чтобы, по возможности, исключить близкородственное скрещивание. Поэтому, когда дети становятся половозрелыми, их в природе изгоняют из родительской семьи, из группы.
Дети, которых не любят, становятся взрослыми, которые не могут любить.
Птицы, например, выбрасывают своих подросших птенцов из гнезда и отказываются принимать обратно (вплоть до физических «разборок»). Животные, которые живут по принципу гарема (например, гориллы) – один вожак и гарем самок, – изгоняют молодняк, молодые самцы отныне плетутся где-то в хвосте группы, не смея приближаться к самкам.
С биологической точки зрения все это оправданно. Но когда мы – люди-человеки – следуем подобной тактике, назвать такое наше поведение «правильным» язык не поворачивается. На деле же происходит как раз что-то в этом духе…
Подросток взрослеет, начинает проявлять норов (не по вредности своей или глупости, а просто потому что не может иначе), родители инстинктивно принимают стойку – мол, кто ты такой, чтобы себе подобное позволять! И гонят ребенка на все четыре стороны. По крайней мере – психологически гонят. Возникает конфликт, противостояние и война – то ли холодная, то ли горячая, кому как повезет.
Когда до моих родителей наконец дошло, что меня похитили, они не медлили ни минуты и сразу же сдали внаем мою комнату.
Но может быть, мы все-таки возьмемся за голову, друзья? А потом и за руки, чтобы не пропасть поодиночке? Да, инстинкты бурлят. Да, конфликт поколений. Да, мальчики с папами на ножах, а девочки с мамами на подколках, но, может, мы все-таки будем умнее инстинкта? Тут никто не виноват, и все трудно. Но кто умнее? Правильно, не тот, кто драку начал, а тот, кто закончил. Так что проявим благородство.
Настал момент, когда я могу объяснить, зачем, собственно, затеял весь этот длинный и, быть может, несколько скучноватый разговор об этапах развития детского сознания. Мораль, на самом деле, очень проста: хорошего человека словами не воспитаешь.
Нам все время кажется, что мы можем воспитать ребенка словом, именно поэтому мы сутками напролет читаем ему лекции и нотации, превосходя порою самих себя в ораторском мастерстве. «Ну, как ты не понимаешь, что нельзя… Ну как ты не понимаешь, что мы волнуемся… Ну как ты не понимаешь, что ты должен…» – прекрасные словеса, сказанные небесам. Ребенок может находиться рядом и внимательно нас слушать, но слова эти не достигают цели.
