потомки Алого цветка не вызывали у своих подданных ненависти. Эруаль вежливо отвечал на их приветствия, но для более продолжительной беседы ни с кем не останавливался. Поднявшись по ступенькам, принц вошел в дом. Помещение, в котором он оказался, было тесно заставлено столами и стульями. Маленькая дверца в углу уводила в кухню, широкая крепкая лестница – на верхние этажи. Здесь никого не было. Несмотря на дождь, никто из солдат не захотел отсиживаться в четырех стенах.

Эруаль медленно прошел между рядами столов и тихонько сел в уголке на один из свободных стульев. Поток мрачных мыслей сразу же захлестнул его. Снова вспомнился Голос.

"Эльфы продолжают любить меня, – думал он, – но люблю ли я их так же искренне и открыто, как мне кажется? Достоин ли я их любви и преданности? Ведь если я темный, я могу только ненавидеть. Но отчего же я так боюсь этого чувства? Оно губит душу. Оно трудноискоренимо. Но ведь для темного оно должно быть естественным!"

Эруаль тяжело вздохнул. О, он бы многое сейчас отдал, чтобы увидеть своего учителя, поговорить с ним, задать несколько вопросов. Витек был мудр и справедлив – неоценимый друг, советник и помощник. Но принц по собственной воле отрекся от него. Теперь только сожаление жило в его душе. И он уже ничего не мог с этим сделать.

Неожиданно тихонько скрипнула дверь. Эруаль поднял глаза, и на мгновение ему показалось, что в помещение заглянуло солнышко. Блестящие рыжие волосы с повисшими на них капельками дождя казались нимбом над головой, белая одежда – одеянием ангелов. Младший принц Лавандины узнал своего брата.

– Феликс! – воскликнул он. Неподдельная радость звучала в его голосе. Похоже, это имя давно привыкло к тому, с каким восторгом его все произносили.

Тот, сначала не заметивший брата, повернулся к нему, и в его желто-оранжевых глазах отразилось такое же счастье.

– Эруаль! Что ты тут делаешь? – Феликс присел за стол напротив младшего принца Лавандины. – Я, конечно, рассчитывал встретиться с тобой в Истерском лесу, но уж никак не здесь.

– Я жду одну мою знакомую, – уклончиво отозвался Эруаль.

– Знакомую? Ты уже завел с кем-то знакомство? – Феликс пару раз удивленно хлопнул светлыми ресницами, а потом понимающе засмеялся. Его смех был тихим и мягким, как будто голубь воркует на окне. – Ах, да! Я совсем забыл! Ты со своей внешностью запросто заводишь знакомства с девушками! Просто… я давно не видел тебя в женском обществе.

– Это моя подруга. И больше ничего.

– Обидно. Я думал, что ты наконец-то влюбился.

Эруаль тяжело вздохнул.

"Если бы все зависело только от меня!" – при этом подумал он.

Феликс заметил, что эта тема не очень приятна его брату и поспешил ее сменить.

– А меня в Истерский лес отправил отец. Я должен узнать состояние дел здесь и подготовить ему отчет. Если бы ты только знал, как это для меня тяжело! Я очень плохо разбираюсь в военном деле, а тут еще какой-то отчет! Да, Эруаль, почему мы живем в такое трудное время? Я так не хочу, чтобы война меня каким-либо образом коснулась!

– Я тоже этого не хочу, – грустно поддакнул эльф. – Но мы уже в нее втянуты.

– Эруаль, вчера… ты так внезапно уехал! – помолчав, произнес Феликс. – Я очень удивился, не увидев тебя во дворце. Когда ты планируешь вернуться?

– Только когда вернется Витек.

– А как же мы? А я? Я буду очень по тебе скучать. Ты единственный, кто так хорошо понимает меня! В твоем обществе я отдыхаю душой. Мне не надо строить из себя сильного, смелого и уверенного в себе эльфа, каким я должен представать перед другими. С тобой я могу быть настоящим, и при этом рассчитывать не на порицание, а на понимание и поддержку. Я не знаю, как я буду жить без тебя! Я боюсь погрязнуть в кошмаре дворцовой жизни и стать заложником собственных страхов!

– Не бойся, Феликс! – печально улыбнулся Эруаль, который уже был заложником собственных страхов и сомнений, и потому понимал, как тяжело приходится сейчас сидящему напротив него брату. – Если тебе понадобится мой совет или моя помощь, ты всегда сможешь найти меня в Истерском лесу. Я буду недалеко от тебя.

– Все-таки ты не хочешь вернуться? – грустно посмотрел на младшего брата Феликс, подавив вздох разочарования.

– Не хочу.

– Неужели тебе Витек дороже родной семьи?! Что такого тебе может дать этот эльф, чего не можем дать мы?!

– Ты хорошо знаешь это слово: понимание. Ты со своими печалями и радостями идешь ко мне, а я – к нему. Он для меня то же, что я для тебя. И даже намного больше.

Феликс поднялся, очевидно, собираясь уходить. Его лицо выражало обиду и отчаяние.

– Но мы же родственники! – воскликнул он. – А Витек нам никто! Так, всего лишь один из многочисленных друзей отца!

– Не смей говорить о Витеке в таком тоне! Он самый замечательный эльф из всех, кого я знаю! Уж он бы смотрелся на троне Лавандины получше всех Алых цветков вместе взятых!

– Ты что-то имеешь против власти нашего отца?!

– Нет. Я просто хочу хоть как-то тебе доказать совершенство моего наставника, хочу опровергнуть твои несправедливые слова.

Феликс отвернулся, как будто ему было очень больно это слышать.

– Извини, – как-то глухо проронил он. – Мне нужно писать отчет. У меня совсем нет времени на разговоры.

И он скрылся на лестнице. Эруаль же и минуты не просидел без своего брата. Его очень быстро замучила совесть за то, что он был слишком резок и груб с Феликсом. Зная, какая чувствительная и ранимая у него душа, можно было догадаться, каким сильным ударом стали для него слова Эруаля. Младший принц Лавандины поспешно вскочил со стула и уже в коридоре догнал брата. Положив ему на плечо свою узкую ладонь, заставил остановиться. Заглянув в полные слез обиды и оттого еще более восхитительные и прекрасные глаза Феликса, Эруаль миролюбивым тоном, в который вложил всю теплоту и мягкость, на какие был способен, предложил:

– Давай я помогу тебе составить отчет?

Глава 13

Витек стоял… Да он сам не знал, где стоял! Вокруг него переливалось всеми возможными небесными оттенками – от бело-голубого до иссиня-черного – необозримое пространство без стен и полов. Ему казалось, что он и впрямь очутился на небе и застыл в невесомости. Тут не было абсолютно ничего, и черноволосый эльф не понимал, куда ему идти и что делать.

Пока Витек осматривался, свыкаясь… не то чтобы с незнакомой обстановкой, скорее,