– Я это уже заметил, – усмехнулся Джон.

– А у нас сняться ты не хотел бы? Хотя что я спрашиваю – после Голливуда-то…

– Если честно, я не хотел бы сниматься нигде больше. Да и с российским кинематографом я не очень хорошо знаком.

– Это тебе повезло, – покачала головой Элли. – Ты бы на досуге включил телевизор.

– Пока некогда было, – засмеялся Джон. – Но в детстве я любил смотреть комедии. Рязанова, например…

– Вспомнил! – фыркнула Элли. – Сейчас у нас увлечены сериалами про ментов да бандитов, а еще «любовными», где все персонажи с пластмассовыми лицами, а сюжет с классическими потерями памяти и рождением детей не от официального отца ребенка. Умора! Где только материал такой берут?

– А где берут тех, кто соглашается сниматься в подобной ерунде? – засмеялся Джон.

– Да у меня ощущение, что просто с улицы… Говорят, так часто и происходит.

– Обязательно посмотрю современные сериалы, ты меня заинтриговала, – сказал Джон.

– А если серьезно, спасибо, что вернулся и выручил меня! Не знаю, что бы я без тебя делала.

– Ерунда! Значит, так и должно было все произойти. Я совсем недавно обрел тебя, то есть хоть каких-то родственников, и не могу себе позволить потерять тебя.

– Джон, не обманывай себя! Я и моя мама тебе не родственники. И нам не нужны такие огромные деньги. Они для нас действительно огромные! Хочешь чем-то помочь – помоги, но разово. Не надо нас ставить в неловкое положение.

– Честное слово, я не хотел, чтобы вы почувствовали хоть какой-то дискомфорт, делал все от чистого сердца! И я все понимаю. Но вы все равно не чужие мне люди. Я любил своего брата, а вы были его семьей, были с ним близки, сделали его счастливым, и я хочу отплатить вам. Но я собирался поговорить совсем о другом. У тебя есть загранпаспорт? – вдруг резко сменил тему Джон.

– Есть. Мы ездили с подружкой в Египет и Турцию. А почему ты спрашиваешь?

– Я бы очень хотел, чтобы ты взяла отпуск и полетела со мной. – Актер взял ее руку в свою и проникновенно посмотрел в глаза.

– Куда? – оторопела Элли.

– В Европу. Ко мне, в тихое и спокойное место, где я свил себе гнездо, – ответил Джон. – Я погостил у вас, теперь хочу тебе показать свой дом.

– Ты серьезно?

– Более чем.

– Но зачем?!

– Странная ты женщина, Элли. Как зачем? Тут на тебя покушались. Заметь – пригрозили мне, что если я не уберусь восвояси, то расправятся с тобой. Я и убрался, ни одна живая душа не знала, что вернулся. Но почему-то преступников это не остановило. Я боюсь за тебя! Можно совместить полезное – ну, я присмотрю за тобой – и приятное – ты прекрасно проведешь отпуск. Это я тебе гарантирую, там чудные места.

Элина нахмурилась.

– Но мой отпуск не может длиться вечно. Я все равно вынуждена буду вернуться и продолжить работать и жить здесь. То есть я не смогу прятаться вечно.

– Ты думаешь, что я успокоюсь, глядя на этого парнишку, следователя Шляпина? Да ему самому еще мамка нужна, чтобы за ним присматривала! А я горы сверну, но найду выход на солидных людей в погонах. За время твоего отсутствия они что-нибудь нароют, вот увидишь.

– И самое главное, пусть обязательно найдут того, кто убил Владислава, не прикрываются тем, что прошло слишком много времени! – выпалила Элли.

Как раз в этот момент официантка, одетая а-ля морячка, принесла своим клиентам уху и хлеб в плетеной корзиночке. Девушка нервно посмотрела на Элину и ушла. В ее взгляде просто читалось: «И что только мужчина в ней нашел? Отхватила такого красавца! Везет же некоторым…»

А Джон серьезно кивнул и положил ладонь на руку спутницы, как бы успокаивая ее.

– Само собой! Ты думаешь, я смогу жить спокойно, зная, что моего брата жестоко убили? Я все время думаю об этом! И, кстати, скорее мне надо было бы извиняться перед ним.

– За что?

– За то, что меня не было рядом. Кто знает, может, тогда бы не случилось этой трагедии. Я бы за брата головы всем поотрывал! – с горечью в голосе произнес Джон.

– Как ты думаешь, убийцу найдут?

– Надо надеяться. По-любому тебе здесь оставаться опасно. Совсем еще ничего не ясно, так что поехали со мной!

– Я не оставлю маму одну. Вдруг ей тоже грозит опасность? – оторвалась от ухи Элли.

– Странный ты человечек… Ну конечно же, мы возьмем с собой и маму.

– Нет, – снова заупрямилась она.

– Ты же едешь с мамой, – удивленно напомнил актер.

– Мама само собой, но… Мы с Лариской, с подругой моей, целый год мечтали вдвоем куда-нибудь поехать. Я не могу бросить ее.

– Бери и подругу. Да кого угодно! – согласился Джон. – У меня большой дом, места всем хватит.

– И еще… – опустила глаза Элли.

– Что еще? Вернее, кто? Кошка? Собака? Попугайчик?

– Понимаешь, у меня есть кавалер, но он стеснительный и бедный. И именно это мешает нам соединиться. И твое предложение… Чего ты так смотришь? Наконец-таки мы оказались бы с ним вдвоем в романтической обстановке.

– Ага, он тогда расслабится, обнаглеет и сделает тебе предложение, – предположил Джон.

– Я бы заменила слово «обнаглеет» на «осмелеет», – поправила Элли.

Джон закурил и устремил на нее взгляд своих чертовски темных и чертовски красивых глаз.

– Ты серьезно хочешь взять стеснительного жениха с собой?

– Да!

– Подружку?

– Да!

– Маму?

– Да! – Элина явственно чувствовала, как с каждым ответом в ней просыпается настоящая стерва.

– Мы готовимся к свадьбе? С этим стеснительным и бедным? – прищурил глаза Джон. Ей только показалась, или в них действительно промелькнули искорки смеха?

– Возможно, – уклончиво ответила она. А про себя подумала: «Зачем я это ляпнула? Просто вылетело, сорвалось с языка, как несчастный случай!»

– Что ж, я согласен.

– Серьезно? – чуть ли не с разочарованием в голосе спросила Элина.

– Да. Вези с собой хоть всю Москву, только поехали отсюда. Решено! Если что, свадебку там и… как это… сыграем.

Элли выпила минералку так, словно это был стакан водки, и вытерла рот рукавом.

– Едем! Только куда?

– Да не все ли равно!

Джон приблизил свое лицо к Элли, и она предательски покраснела. Невесты, собравшиеся замуж, не должны так краснеть рядом с другим мужчиной.

Если бы барабанные перепонки у людей лопались от визгливых нот и большого количества слов в минуту, то у Элины их бы уже не было. Ее подруга Лариса буквально вынесла ей мозг, чего уж говорить про тоненькие, маленькие и беззащитные перепоночки.