– Если сейчас твой родственник прямо здесь отдаст деньги за машину, то я согласен.

Сзади раздался шорох. По тому, как зрачки Абесалома едва заметно дернулись в направлении Шамана, Джин понял: сзади к ним подошли еще люди.

– Вы решили отобрать у нас машину? – упер он руки в бока.

– Возможно, если вы те, за кого себя выдаете, вам заплатят, – ошарашил ответом Абесалом. – Но позже.

Послышался тихий вздох и удар тела о машину.

– Руки!

Джин развернулся и отступил к Тэвазу. Шаман оказался прижатым грудью к джипу. Уперев ему в бок пистолеты и завернув руки, рядом стояли двое крепких мужчин.

– Оружие есть? – спросил Джина Абесалом.

– В машине под сиденьем, – процедил сквозь зубы Джин.

Ирочка протиснулась по проходу и встала перед четвертым купе. На душе было тревожно. Сэм окончательно сделал из нее «исчадие ада». Страшно подумать, сколько несчастий она принесла за две недели этой семье. Сначала покалечила сына, потом обобрала, теперь вот будет следить за папашей… Ирочка трясущимися руками поставила сумку и открыла двери.

Тихонов сидел у окна и невидящими глазами смотрел на снующих по перрону людей.

– Здравствуйте! – поздоровалась она, втаскивая сумку.

Не отрываясь от своего занятия, он что-то нечленораздельно ответил.

Ирочка плюхнулась на полку, устало сняла с плеча ремешок дамской сумочки:

– Вы до конца?

– Что, простите, не понял? – встрепенулся он.

– Куда едете? – повторила она вопрос.

– Отдыхать. – Он убрал со столика руки. – А вы?

– До Сухума, – она стала разматывать полупрозрачный шарф.

– Странно, – пробормотал он.

– Что?

– Обычно мужчин селят отдельно от женщин.

– Не бойтесь, я не буду приставать, – пошутила Ирочка. – А вообще, это место оказалось последним, поэтому у меня не было выбора. Могу попробовать поменяться. – Она наклонилась вперед, делая вид, будто собирается выйти.

– Да нет, что вы, – покраснел он. – Извините.

Ирочка приподняла полку, свалила туда свой баул, сняла курточку.

Глеб Васильевич тактично вышел из купе, давая ей возможность переодеться. Еще немного времени ушло на то, чтобы поправить макияж. Поезд тронулся.

– Можно? – спросил Глеб Васильевич, осторожно приоткрыв двери.

– Конечно! – оторвала взгляд от купленного в дорогу романа Ирочка.

Он сел напротив.

Она чувствовала, как конструктор разглядывает ее, но делала вид, будто не замечает.

«А что, если я где-то засветилась? – От неожиданно пришедшей в голову мысли буквы стали расплываться перед глазами. Ирочка вспомнила, что в подъезде, где жили Тихоновы, была установлена видеокамера. Вдруг он каким-то образом просмотрел запись? И хотя Сэм заверил, что Тихоновы никуда не обращались, она вполне допускала, что Глеб Васильевич мог попытаться провести собственное расследование. Пытаясь не впадать в панику, Ирочка спросила:

– Вы отдыхать едете?

– Угадали, – кивнул Глеб Васильевич.

– Я тоже. – Она положила книжку на столик. – Правда, еще рано, но летом не смогу.

– Почему? – Он спросил с явным безразличием, лишь из-за приличия.

– Работа, – неопределенно ответила Ирочка и перевела взгляд в окно.

– Давайте знакомиться? – неожиданно предложил Тихонов.

– Давайте! – улыбнулась она.

– Глеб Вас… Просто Глеб.

– А я – Вика.

– Виктория, значит, – кивнул он.

В дверь дважды стукнули, и в проеме появилась проводница.

– Билетики!

Ира с готовностью протянула свой.

– Чай, кофе? – вопросительно уставилась на Иру женщина.

В этот момент в купе просунулась чья-то голова. Карие глаза, бобрик соломенного цвета волос… Ирочка едва не поперхнулась. Надо же! Ее сокурсник Сева Знаменский, собственной персоной. И ведь она, дуреха, расслабилась. Даже цвет волос у нее сейчас тот, как в институте…

– Привет, Ир!

Она лишь открыла рот, абсолютно не зная, что делать.

– А я тебя еще на перроне узнал, только не смог подойти, – обрадованно тараторил парень. – Я в соседнем вагоне.

Ирочка продолжала сидеть с открытым ртом.

– Ты чего? – Радость встречи на лице Севы сменилась растерянностью. Он стрельнул взглядом на Тихонова.

– Я не Ира, – выдавила она из себя, чувствуя пристальный взгляд конструктора.

Ирочка даже представить не могла подобной ситуации. Конечно, Сева не поверил. Ее заявление сейчас, спустя всего лишь пару лет после расставания, по меньшей мере, глупо.

Проводница встала и развернулась к дверям:

– Дайте пройти.

Сева исчез.

Ирочка приподнялась, чтобы закрыть купе, однако появившаяся вновь голова не дала этого сделать.

Теперь Сева молчал, лишь глупо хлопал глазами.

– Молодой человек, это не Ира, а Виктория, – вмешался Тихонов. В его голосе слышался явный сарказм.

– Но как же?.. – Бедняга во все глаза смотрел на Иру.

– Вы хотите сказать, что я не знаю, как зовут мою жену? – возмутился Тихонов.

«Вот дает!» – удивилась про себя Ирочка.

– Извините. – И голова исчезла.

Ира, наконец, встала и, закрывая дверь, сказала:

– Спасибо.

– За что?

– Но как…

– Едва вы вошли, я сразу все понял, – не дав ей договорить, объяснил Глеб Васильевич.

– Извините, я не понимаю, о чем речь. – И снова, лихорадочно соображая, как себя вести, Ирочка взяла со стола книжку и стала ее листать, силясь вспомнить, на какой странице остановилась.

«Господи, как я глупо выгляжу!» – думала она.

– Скажите, меня посадят? – окончательно сбил ее с толку своим вопросом Тихонов.

Некоторое время Ирочка молчала, стараясь понять, чего он хочет. Наконец до нее стало доходить: «Ну, конечно! Старый маразматик догадался, что Сэм отправил меня присматривать за ним, и боится, что, если вдруг что-то пойдет не так, его упекут за решетку. Значит, у него даже в мыслях нет, что она может быть как-то причастна ко всем его неприятностям!»

– Никто вас не посадит, – охрипшим от волнения голосом заговорила она. – Мы приложим все усилия, чтобы все обошлось.

«Господи, а вдруг он передумает и откажется бежать?! – ужаснулась Ирочка. – Сэм предупредил, что, чем ближе мы будем подъезжать к границе, тем сильнее конструктор будет терзать себя сомнениями. Моя задача – любой ценой не допустить, чтобы он передумал. Но что же делать? И откуда только взялся этот Сева?»