Он выскочил из-за верстака, подхватил фонарь Макдоннела, шагнул к Мэрион, которая вздрогнула, вцепилась в ручки кресла, напряженно глядя на него снизу вверх. Подбежав, Мастерс высоко поднял фонарь, твердой рукой держа его над ее головой. Фантастическая картина: свет и тени мелькали на обмершем девичьем лице, рядом вырисовывался силуэт могучей фигуры офицера полиции… Ключик призывно сверкал серебром, раскачиваясь дюйма на три выше ее глаз.

— Прошу вас, мисс Латимер, — мягко проворковал инспектор, — внимательно посмотрите па ключ.

Она чуть не вскочила, отъехала вместе со стулом.

— Нет! Ни за что! Не буду, я вам говорю, вы меня не заставите! Как только я его вижу…

— Ах! — вздохнул Мастерс, опуская фонарь. — Не волнуйтесь, мисс. Сядьте, пожалуйста. Я просто хотел кое в чем убедиться.

Холлидей метнулся вперед, но инспектор, опять шмыгнув за верстак, с кислой усмешкой взглянул на него:

— Тише, сэр. Вы должны сказать мне спасибо. Я изгнал по крайней мере один призрак, с помощью которого Дартворт заставлял себе верить. Когда пациент с легкостью поддается гипнозу…

Мастерс сел, хрипло дыша.

— Он пытался избавить вас от головных болей, мисс Латимер?

— Да.

— Домогался любви?

После лениво заданного предыдущего вопроса последний прозвучал так быстро, что девушка не успела подумать и брякнула:

— Да.

Инспектор кивнул.

— Предлагал вступить в брак?

— Нет… Не делал конкретного предложения. Если бы удалось изгнать духа из дома, обещал сделать… Поверьте! Если подумать… какой-то полный бред, абсурд, — задыхаясь, говорила она с истерическим блеском в глазах. — Помесь графа Монте-Кристо с байроновским Манфредом, отчаявшийся, разочарованный, одинокий, как в дешевом фильме… Суть в том, что вы его не знали…

— Вижу, данный джентльмен редкая птица, — сухо констатировал Мастерс. — К каждому имел особый подход. Только знаете, его в конце концов убили. Вот о чем сейчас идет речь. Никакой гипноз и внушение никому не позволят пройти сквозь каменные стены, запертую дверь и заколоть человека со зверской жестокостью. Теперь, мистер Холлидей, опишите все происходившее в передней комнате с той минуты, как вы погасили свет. Рассказывайте, а у мисс Латимер я попрошу подтверждения.

— Хорошо. Скажу все честно, — кивнул Холлидей, — потому что всю ночь только о том и думаю. — Он глубоко вздохнул, вскинул голову, взглянул на Мастерса. — Вы со всеми уже говорили. Они признались, что слышали чьи-то шаги?

— Излагайте свою версию, сэр, — передернул плечами инспектор. — Только… гм… не сговорились ли вы меж собой? Не посовещались ли наверху со свидетелями?

— Да какое там совещание… чуть не передрались. Никто о своих показаниях не рассказывал, а Тед совсем взбесился. Никто не хотел ни с кем ехать домой… разъезжались в отдельных машинах. Тетя Энн не позволила Фезертону даже на улицу ее вывести. Чудная милая вечеринка… Ну ладно.

— Что же происходило в передней комнате?

— Тетушка Энн потребовала, чтобы мы сели в кружок, сосредоточились, дабы помочь Дартворту, запертому в каменном домике. Я не соглашался, Мэрион уговорила меня не скандалить. Я хотел разжечь погасший камин, чтобы не сидеть без толку в промозглой комнате. Тед посмеялся: мол, сырые дрова не разжечь, насмешливо обозвал меня мерзляком. Ха! Ну, расселись…

Последовал неизбежный вопрос. Холлидей вместе с Мэрион подтвердили, что присутствующие сидели в описанном прежде порядке: крайняя справа от камина — леди Беннинг, потом Холлидей, Мэрион, майор Фезертон, па другом краю — Тед.

— Вы сидели далеко друг от друга?

Свидетели призадумались.

— Довольно далеко, — решил Холлидей. — Знаете, топка камина очень широкая и высокая. Мне пришлось встать на цыпочки, чтоб задуть свечи на каминной полке. Думаю, никто не дотянулся бы до соседа, кроме… — он посмотрел Мастерсу прямо в глаза, — кроме нас с Мэрион.

Дин стиснул плечо смотревшей в пол девушки и продолжал:

— Я старался подсесть к ней поближе, однако не слишком: тетя Энн следила за нами, как ястреб, а мне не хотелось… ох, черт возьми, вы же понимаете!… Мы с Мэрион все время держались за руки. Не знаю, долго ли это все продолжалось. Более того, признаюсь, темнота начинала действовать мне на нервы. Каким бы реалистом ты ни был… — Он бросил на нас вызывающий взгляд, и инспектор согласно кивнул. — Вдобавок кто-то что-то тихонько шептал, бормотал, монотонно повторял одни и те же слова, показалось, кто-то отодвигает стул… Господи, волосы дыбом вставали! Потом — не знаю когда — мне послышалось, что кто-то встал…

— Что именно послышалось? — перебил его Мастерс.

— Ну, трудно объяснить. Вы бы поняли, если б когда-нибудь присутствовали на сеансе. Чувствуется какое-то движение, шорох, что-то движется в темноте… Можно сказать, туманное ощущение. Сначала я смутно услышал, как сдвинулся стул, но точно не смогу сказать, какой именно.

— Продолжайте.

— Потом отчетливо услышал два шага у себя за спиной. Слух у меня очень острый, и в тот момент, похоже, больше никто ничего не заметил, только Мэрион вдруг замерла, крепко стиснула мою руку. Признаюсь, у меня душа ушла в пятки. Она и другую руку ко мне протянула, дрожа всем телом. А позже призналась, что позади нее кто-то прошел и задел ее… Лучше сама расскажи, — обратился он к девушке.

Мэрион старалась держать себя в руках, но ее снова обуял страх. Большой фонарь стоял у нее под ногами, освещая прелестное бледное перекошенное лицо.

Мэрион медленно подняла глаза.

— У меня по шее скользнула рукоятка ножа.

На верстаке дымно вспыхнула и погасла последняя свеча. В галерею просачивался слабый сероватый свет, а кухню по-прежнему застилала густая тень. Горевший фонарь освещал снизу угрюмое лицо Мэрион Латимер. Ночной кошмар достиг апогея, жуткий призрак в последний раз высказался в полный голос, прежде чем растаять при первом крике петуха. Я оглянулся на Мастерса, на сержанта Макдоннела, которых в углу почти не было видно, и, как ни странно, вспомнил кабинет со скудной казенной мебелью, расположенный высоко над Уайтхоллом, где сидит дородный мужчина, забросив ноги на длинный письменный стол и читая дешевый роман. С двадцать второго года я не был в том кабинете…

— Понимаете, — осторожно заговорила Мэрион после паузы, — страшней всего думать, что кто-то из нас вот так вот тайно крался…

Инспектор шумно выдохнул:

— Почему вы решили, что это был кинжал?

— Знаете, просто почувствовала прикосновение рукоятки, крестовины, чашки эфеса, одного за другим, клянусь. Знаете, видно, тот человек, кто бы он ни был, держал его за лезвие.

— И нарочно задел вас?

— Ох, вряд ли. Нож лишь мельком скользнул и мгновенно отдернулся, если вы понимаете, что я имею в виду. Такое впечатление, будто кто-то шагнул в темноте не туда и случайно на меня наткнулся… Так или иначе, после этого — может быть, через минуту, хотя точно трудно сказать, — я отчетливо услыхала всего один шаг. Кажется, где-то посреди комнаты.