– Не кому-то, – тут же возразил Скворцов. – Я останусь. А вы все спускайтесь. И это не обсуждается. У нас в России принято, что капитан покидает свой корабль последним. А это сейчас мой корабль.

– Один ты со станцией не сладишь, – не согласился Скрипочка. – Скоро мусор полетит, может зацепить и поломать что-нибудь. Как ты наружу выйдешь? Вдвоём останемся.

– Тебе нельзя, Олег. Во-первых, ты уже полгода тут сидишь и облучаешься, а смены в ближайшее время точно не будет. Во-вторых, тебя там жена ждёт, сын, дочка. В-третьих, сам подумай, как их всех внизу без тебя встретят?

– Но и тебе одному нельзя оставаться!

– Саша, Олег, не ссорьтесь! – вмешался в спор итальянец. – Вторым буду я. В конце концов, это моя вахта. И дома меня никто не ждёт.

– Это твоё право, Лука, – отозвался Скворцов. – И спасибо тебе.

– Тогда и я останусь! – выкрикнула Кристина.

– Нет, Кристи, – не согласился с её решением Сорокин. – Ты в любом случае полетишь на Землю. И не потому, что нам с Лукой не нравится твоё общество. Просто ты свой срок на орбите уже отработала и сполна облучилась за это время. А тебе ещё детей рожать надо. Да и воздуха нам на двоих хватит в полтора раза дольше, чем на троих.

– Ладно, уговорили. Воздух – это определяющее. А насчёт детей…

Американка подмигнула Луке:

– Это хорошая идея! Пойдём, подполковник, постараемся сделать так, чтобы тебе было к кому возвращаться на Землю.

– Я буду очень стараться, – не растерялся итальянец.

– Мы заберём Эндрю в «Союз», пусть там полежит, – заявил Скворцов вслед удаляющейся парочке. Занятые собой, они на его слова не отреагировали.

Перетащив Моргана в «Союз», космонавты пристегнули его к ложементу, тщательно зафиксировав руки и ноги. Потом отключили трансляцию с видеокамер и передачу на землю телеметрических данных. Теперь можно было заняться изменением орбиты. Обычно эта операция производилась двигателями транспортного корабля, и данный случай не стал исключением. Единственным отличием было то, что в этот раз они дали более мощный импульс. Надо было увести станцию из зоны, в которой наиболее вероятно столкновение с обломками спутников, и заодно немножко снизить сопротивление воздуха, приводящее к постепенной потере скорости.

Закончив корректировку орбиты, они, не сговариваясь, направились в «Купол»: посмотреть, что происходит на Земле.

Станция пролетала над Калифорнией. Вспышек больше не наблюдалось, но чёрные кляксы радиоактивных облаков просматривались отчётливо, поскольку резко контрастировали с белизной естественного облачного покрова.

– Похоже, что всё закончилось, – констатировал Скрипочка.

– Нет, Олег, это ещё не всё. Посмотри вон туда, северо-восточнее. – В направлении, указанном Скворцовым, с интервалом в полминуты просматривались вспышки термоядерных взрывов.

– Что там находится? – спросил Скрипочка.

– Точно не знаю. Горы там, национальный парк. Вроде бы никаких серьёзных объектов в этом месте быть не может. Погоди! – полковник что-то вспомнил и на некоторое время замолчал, собираясь с мыслями. – Примерно там расположен Йеллоустоун. Запомни! Мы с тобой ничего сейчас не видели, и этого разговора между нами не было.

– Понятно, – задумчиво проговорил инженер. – Я ничего и не видел. Но ты в дальнейшем всё же посматривай в эту сторону.

После возвращения в модуль «Звезда» Скворцов зашифровал короткое сообщение, подписал его своим позывным «Утёс» и, дождавшись момента, когда станция будет пролетать над Россией, отправил его по УКВ-связи «Восход-М» с внешней антенны модуля.

Ответ пришёл только через три витка: «Ждите, в настоящее время отсутствует возможность организовать встречу «Союза». Просим взять под постоянное наблюдение Северную Америку и Атлантику. И немедленно сообщать обо всех необычных явлениях, обнаруженных на земной поверхности. Дальнейшая связь на частоте …МГц. Исключите возможность несанкционированного использования передатчиков станции. ГРУ».

– Что сообщает Земля? – спросил Скрипочка.

– Предлагают подождать. Пока они не в состоянии обеспечить возвращение Союза.

– Это нам и так было понятно. Спускаемый аппарат должен трижды пройти над США и Китаем. Без согласования пролёта у него не будет ни одного шанса. Что ещё?

– Понаблюдать за Северной Америкой и Атлантикой. И сообщать обо всём необычном. Да, передатчик коллег мы сможем заблокировать? Так, чтобы они не поняли, в чём дело.

– Не вопрос. Сейчас организую. А с наблюдением всё не так просто. Сам знаешь, где именно мы пролетаем. Центральную часть Атлантики хорошо видно на любом витке, а всё, что севернее – лишь иногда. При этом большую часть времени земная поверхность наглухо закрыта облаками.

– Составь расписание таких пролётов на ближайшую пару дней, и будем смотреть по очереди. В облаках бывают просветы. Что-нибудь да увидим. А что касается Северной Америки, так облака нам, скорее всего, не помешают.

Американскую авианосную группу Скворцов увидел вечером этого же дня. Не визуально, разумеется, так как с высоты четыреста с лишним километров невозможно увидеть не только сам авианосец, но и его кильватерный след. А вот разрешение специальной поисковой камеры позволяло не только увидеть корабли в виде маленьких чёрточек, увенчивающих белые полоски пены, но и определить, что один из них существенно превышает остальные по размерам. Возможно, Скрипочка, узрев расположение этих чёрточек, не сделал бы никаких выводов – идут, мол, какие-то корабли через Атлантику, скорее всего в Великобританию направляются. Бывший военный лётчик, в отличие от инженера, с первого взгляда понял, что наблюдает ордер, а сопоставив соотношение размеров кораблей, сделал вывод о том, что Атлантику бороздит именно авианосная группа. И не в Великобританию она направляется, а существенно севернее. На следующем витке ему удалось ещё пару минут понаблюдать за авианосной группой (очень мешали облака). Теперь, сопоставив положение двух точек, он знал не только курс кораблей, но и их примерную скорость. Можно было докладывать на Землю.

Утром космонавты посетили Моргана. Тот уже проснулся, но лежал спокойно, не пытаясь освободиться.

– Что случилось? – спросил американец у влетевших в корабль русских космонавтов. – И что всё это означает?

– На Земле началась война, – ответил Скворцов. – Третья мировая. Ты не обижайся, Эндрю, ничего личного, простая мера предосторожности. Ты ведь на нашем месте поступил бы так же?

– Я не на вашем месте. И уже давно хочу в туалет.

– Не вопрос, сейчас мы тебя туда переправим. Только не дёргайся.

Покончив с гигиеническими процедурами, что не представляло особых трудностей, даже руки не пришлось развязывать, американца доставили обратно в Союз и тщательно принайтовали к ложементу.

– Завтракать будешь? – спросил Скрипочка.