Об умственных способностях гроссадмирала говорит его вера в мудрость Гитлера: нам, главнокомандующим, не о чем беспокоиться, фюрер что-нибудь сообразит. Конев и Жуков уже ведут перегруппировку танковых армий на одерские плацдармы для последнего рывка, а гроссадмирал Дениц еще не прозрел, он еще продолжает верить в способность Гитлера мыслить, принимать решения, руководить войной и выиграть ее.

В войсках СС руководитель того же пошиба — рейхсфюрер СС Гиммлер. О его полководческих талантах пленный генерал-фельдмаршал В. Кейтель на допросе 18 июня 1945 года отзывался так: «Гиммлер не имел ни малейшего представления о том, как следует командовать войсками». А генерал-полковник А. Йодль на допросе в тот же день добавил: «Он вел себя как типичный ефрейтор». Шпеер в своих мемуарах подтверждает: «Нескольких недель пребывания на фронте оказалось достаточно для того, чтобы полностью подорвать авторитет Гиммлера» (С. 569).

Рейхсфюрер СС и до того особым авторитетом не пользовался. «Гиммлер проявлял в присутствии Гитлера отсутствие собственного достоинства и гражданского мужества… Его оценку наших противников можно назвать просто детской» (Гудериан. с. 618).

«Изрекаемые им суждения отнюдь не свидетельствовали о его глубоком уме» (Шпеер. с. 569).

Гитлер сам считал Гиммлера дураком. «Рейхсфюрер СС порой высказывал совершенно фантастические идеи, и Гитлер неоднократно заявлял, что не в состоянии уследить за безудержным полетом его мысли и что многие из них вызывают у него смех» (Шпеер. с. 497). Коль так, сними его! Замени другим. Государство Гитлера (как и Сталина) террористическое. Но в Германии во главе машины террора стоит рейхсфюрер СС Гиммлер, который, мягко говоря, умственными способностями не блещет. Сталин таких тоже назначал. Но только с определенной целью — чтобы они выполнили для Сталина какую-то особо кровавую и грязную работу. После выполнения — истреблял. А Гитлер их держал до последнего дня. На этом же этаже власти — идеолог национал-социалистической рабочей партии Альфред Розенберг. «Розенберг сотнями тысяч распродавал свой семисотстраничный „Миф XX века“. Официально книга считалась учебником партийной идеологии, но в беседах за чайным столом Гитлер без обиняков говорил, что это малопонятный бред, написанный самоуверенным прибалтом, который крайне путано мыслит» (Шпеер. с. 150).

Сам Гитлер считает официальный учебник партийной идеологии бредом, а главного идеолога — путаником. Нам остается в данном вопросе полностью согласиться с Гитлером.

Тут же — министр пропаганды Геббельс. О нем принято говорить как о человеке умном. О нем и его ведомстве впереди разговор подробный. Сейчас обратим внимание только на его официальный титул — министр пропаганды. Глупее этого придумать ничего нельзя. Что бы он ни изрек, мы-то знаем, что это пропаганда. Любая продукция его ведомства — пропаганда. Так официально и называется. Как же далеко ему было до кремлевских товарищей! Сравним: «Правда»! «Комсомольская правда»! «Правда Украины»! «Черкасская правда»! «Урюпинская правда»! Правда, правда, одна только правда, и ничего, кроме правды! У Геббельса голая пропаганда, а у нас голая правда. А горькая правда лучше, чем красивая пропаганда. Не так ли?

Самая главная задача дьявола — доказать заблудшим, что дьявола нет. Только так можно заполучить их души. Вор, чтобы украсть, прикидывается честным. Обманщик, чтобы ему верили, должен прикидываться борцом за правду. В самом слове «пропаганда» таится собственное отрицание. Пропаганда — это сведения, распространение которых кому-то выгодно, потому пропаганда не может являться объективной правдой. Пропаганда, чтобы быть успешной, должна рядиться в какие-то чужие одежды. Самая главная задача пропаганды — доказать, что она пропагандой не является: вот, граждане, создалась в стране и в мире такая ситуация, у нас есть достижения и есть трудности, правительство сообщает населению страны горькую или радостную правду, просит у населения поддержки и совета… и никакой тут пропаганды.

Дж. Оруэлл в своем романе «1984» реалистически описал будущее образцовое социалистическое общество. Одно из главных учреждений этого общества он назвал Министерством правды. Красиво! За образец Оруэлл явно брал нашу родную советскую «Правду», а вовсе не откровенное и бездарное название министерства Геббельса.

Если бы Геббельс был умным человеком, то мерзкое слово «пропаганда» он должен был изъять, растоптать и сокрушить. Свое заведение он должен был бы назвать министерством объективной информации или чем-то в этом роде. Обманщик, который сам себя называет обманщиком, есть глупый обманщик. И еще одна ему характеристика: «Производила жуткое впечатление эта смесь властности и послушания… Геббельс проявил свою безоговорочную зависимость от Гитлера» (Шпеер. с. 60). Этим сказано все: Гитлеру не возражал.

В этой же теплой компании — министр иностранных дел Риббентроп. Мнение Геббельса о нем записано в дневнике 20 сентября 1940 года: «Риббентроп повсюду садится между двух стульев. Если он и во внешней политике оперирует столь же гениально, как во внутренней, то я смотрю на это мрачно».

Мнение Гитлера о ведомстве Риббентропа: «Какие только гнусные типы не собрались под крышей нашего министерства иностранных дел!» (Застольные разговоры. Запись 14 мая 1942 г.).

«Из 50 наших дипломатов только 5-6 свежих голов, а остальные — это уровень почтальонов. Например, Шуленбург и военный атташе в Москве Кестринг, которые были введены в заблуждение русскими и так и не поняли, зачем те сосредоточивали свои войска на нашей восточной границе» (Там же. Запись 1 апреля 1942 г.).

Что ж, какой хозяин, такие и работники. Каков Риббентроп, таковы у него и дипломаты. Вернее: каков Гитлер, таковы у него и риббентропы.

— 7 -

Существует старый, веками отшлифованный способ определения жизнеспособности любой организационной структуры и дарований ее руководителя. Надо на эту структуру посмотреть в момент, когда руководитель отсутствует. Если его отсутствие сказывается отрицательно на деятельности организации, значит, руководитель слаб, значит, не сумел подобрать и расставить нужных людей, значит, организация нежизнеспособна. Умер Александр Македонский — и тут же рухнула его империя, как гнилой барак, из-под стены которого убрали подпирающее бревно.

Бонапарт говорил, что в его отсутствие творятся одни только глупости. Сказав это, он сам себя высек. Эти слова — не порицание приближенным, которые творят глупости, это приговор глупому Бонапарту, который собрал вокруг себя дураков. Это приговор его мертворожденной империи, которая рухнула, не дожидаясь кончины своего создателя.

И в отсутствие Петра Первого творились одни только глупости. Правда, и в присутствии — тоже. Умер Петр — и на российском престоле оказалась обозная солдатская проститутка, причем не родная отечественная, а заморская.

В отличие от Македонского, Петра и Бонапарта Сталин мог месяцами находиться на своих дачах в Подмосковье, на Кавказе, в Крыму. Он знал, что в его отсутствие глупости не творятся. Во время войны Сталин мог отлучаться даже за рубеж — в Тегеран. Он был спокоен за тех, кто оставался в Москве «на хозяйстве».