* * *

Универсальной отмычкой во все времена являлась рекомендательная записка заслуженного марафонца. Ее тоже приравнивают к трофею, и для некоторых стражей ворот она убедительнее тигровой шкуры. Тем не менее случались ситуации, когда имя автора вредило соискателю. Комиссия предлагала ему отречься от опального гранда. И отрекались. Но не все.

Характер знаменитостей не прост, порою они впадают в самое вульгарное самодурство. На пути к ним, как правило, образуется жестокий и ревнивый заслон из любителей погреться в лучах чужой славы. Умение добыть рекомендацию требует не только изобретательности, но и психологической гибкости. Чтобы отыскать лазейку, целеустремленная молодежь вынуждена маскироваться под официантов, массажистов, гомосексуалистов, курьеров, сантехников и прочих нужных в быту людишек.

Наиболее активное участие в отбраковке принимают рядовые марафонцы без регалий. Не добежавшие до славы, не нашедшие нормального места в жизни, они пристраиваются к приемной комиссии ради мелких заработков или мстительного удовольствия отыграться за холуйскую молодость, стараясь согнуть новичков еще ниже, чем гнулись сами.

Второй подвид неудачников менее распространен и отличается фанатичной преданностью избранному делу. Усомнившиеся в собственных возможностях, но зараженные воздухом стадиона, они пропадают у входа, убивая время тихим пьянством и раздачей всевозможных советов.

В недрах этой группы среди потрепанных жизнью завсегдатаев периодически появляются и суетливые молодые люди, которые после первых неудачных попыток сообразили, что, имея багаж нужных знакомств и примелькавшись судьям, можно получить номер участника и стартовать без предварительного отбора.

* * *

Независимо от числа претендентов, допуск на стадион получают единицы. Всегда существовала негласная установка придерживать соискателей, дабы не путались под ногами у тех, кто уже завоевал право демонстрировать свое искусство, не отвлекали внимание зрителя от признанных фаворитов. Молодежь и аутсайдеры постоянно жалуются на титулованных, которые ревниво оберегают свои мнимые рекорды и боятся открытой конкуренции. Элита с наивным удивлением заверяет, что настоящий талант всегда пробьет себе дорогу. Но тем не менее претенденты на славу продолжают осаждать вход на стадион, а их за редким исключением отправляют на поиски дополнительных доказательств. Отвергнутые возвращаются оттачивать технику, добывать очередные трофеи, пускаются на поиски подходов к непредсказуемым стражам ворот или уходят, не оглядываясь, чтобы не возвращаться даже в качестве зрителя.

* * *

После жесткого сита отбора счастливчики получают регистрационные номера и радостно бегут к большому кругу. Большинство дебютантов предпочитают именно его. Начинать с малого круга рискуют только самые амбициозные. Чаще всего это потомственные марафонцы или пригретые воспитанники грандов, которым зазорно показываться перед судьями и зрителями большой арены.

* * *

Бегущие по большому кругу разнообразием не отличаются. Форма на участниках вроде и модная, но не яркая, у некоторых явно с чужого плеча, неоднократно бывшая в употреблении. При близком рассмотрении можно заметить следы штопки: иногда аккуратной, но чаще всего грубой и торопливой. Вырезы на женских майках излишне глубоки. При неловких или резких движениях грудь вываливается наружу, и участнице приходится сбавлять скорость, чтобы привести себя в порядок. Это снижает конечный результат, вызывает нарекание судей, но привлекает внимание зрителей.

Ровный бег изредка скрашивается незатейливой акробатикой. Мечтающие пробиться на малый круг, экономя время и силы, стараются быстрее выполнить обязательную программу и увеличивают скорость, едва стартовав, не обращая внимания ни на соперников, ни на зрителей. К середине дистанции у большинства из них сбивается дыхание и появляется трезвый взгляд на свои возможности. Иные честолюбцы, охмелев от зрительского внимания, пропускают точку перехода на элитный уровень и пускаются в новый забег по тому же кругу.

Бегуны, для которых участие в марафоне – уже победа, еще до старта заявляют, что зрительская любовь для них превыше всего, а большой круг – наилучшая площадка для полной демонстрации мастерства. О том, что заработки на большой арене несоизмеримо выше и стабильнее, участники предпочитают не говорить. Исключением являются те, для которых деньги были не только главной, но и единственной целью.

Важнейшим качеством на этой дистанции является выносливость. Она определяет зрительский успех. Стартовавший в массовом забеге может одолеть несколько кругов и остаться незамеченным, но долгое присутствие на арене в конце концов дает свои результаты, и ставки на него начинают постепенно расти. Тем, кто осилил десятый круг, в качестве бонуса выделяется самая близкая к трибунам дорожка.

Равнодушие зрителей и невнимание судей оказывают губительное влияние на подавляющее большинство марафонцев. Не обладающие природным упорством, не умеющие справиться с нервным напряжением покидают стадион после первого или второго круга. Наиболее удобным объяснением собственного бессилия является надуманное разочарование в целях и законах марафона. Но случалось, что уходили и после яркого дебюта, озадачив зрителей, горящих от нетерпения в ожидании новых встреч. Имя ярко вспыхнувшей звезды начинало гулять по трибунам и обрастать легендами. Пессимисты вспоминали о завистниках, роковых женщинах и гонениях властей. Оптимисты распускали слухи о скором возвращении. Вечные вздыхатели сетовали на убогость ныне бегущих.

* * *

Судейские столы большой арены установлены не в центре, а сдвинуты к точке пересечения кругов. Марафонцев, бегущих возле дальних трибун, судьи вынуждены рассматривать в бинокль. Но их никто не вынуждает. Судейская бригада немногочисленна, почти невлиятельна, потому и не очень привередлива. Мелкие нарушения во имя спасения зрелищности они стараются не замечать и вступают в права только в случаях откровенно провокационного поведения, за которое следует удаление со стадиона. Многие из них периодически поворачиваются спиной к своим подопечным и увлеченно наблюдают за событиями на малой арене. По регламенту они обязаны заносить в протокол результаты забегов и отмечать особо удачные трюки, но в силу своей безответственности заполняют протоколы задним числом, путая номера и статистику. Рекомендации для перехода на малый круг не имеют практической силы, потому и выдаются формально, почти наугад, без надлежащего анализа.

* * *

Не очень вместительные трибуны малой арены никогда не бывают переполнены. Зрители не кричат, не свистят, не улюлюкают. Грубые скандалы, переходящие в драки, практически исключены. Наиболее распространенный метод общения – шепот, но напор безапелляционности суждений гораздо внушительнее безудержного скандирования завсегдатаев большой арены. У каждого зрителя имеются свои фавориты, но если судьи объявляют три-четыре имени и называют их самыми достойными, то зрители не решаются ослушаться, при этом каждый из них уверен, что их выбор сделан самостоятельно.

Случайные люди на трибунах появляются крайне редко. Большинство завсегдатаев при встрече здороваются. Многие из них встречаются не только на стадионе. Марафонцев они называют по имени-отчеству. Иные могут похвастаться личным знакомством не только с участником гонки, но и с теми, кто восседает за судейским столом. Близость может быть несколько преувеличена, но фантазии эти выросли не на пустом месте, потому что многие из постоянных обитателей малой арены провели молодость у входа на стадион, а кто-то и продолжает добиваться права на участие в состязаниях. Публика, знающая подноготную мастерства и, как следствие, жесткая, придирчивая, не прощающая ошибок. О собственных претензиях и неудачах они предпочитают не распространяться, но участников судят с плохо скрываемым высокомерием, впрочем, иногда их оценки, может, и завистливые, но независимые, бывают глубже и квалифицированнее судейских.