— Что ты сказала: как эта? — встрепенулась она.

Варвара ничего не ответила, словно ее сковало оцепенение. «Нива» постепенно снижала ход.

— А номер машины Холодова помнишь? — тронула ее за плечо Елена.

— Три-пять-три, — пробормотала Варвара, окончательно остановив машину.

— Разворачивайся!

Обратный путь они проехали медленно. Остановились напротив темного силуэта минивэна, уткнувшегося носом в лес на противоположной стороне дороги. Помолчали. Легкий ветер сдувал с обочины опавшие листья, высохшие после дождя.

— Машина похожа, но номер не разглядеть, — призналась Варвара.

Елена ощутила холодок недоброго предчувствия и решила:

— Перекрой ему выезд на трассу.

«Нива» пересекла шоссе и встала в полуметре от заднего бампера китайского минивэна. Фары осветили грязные номера. Сомнений не осталось. Даже сквозь слой грязи невозможно было ошибиться в цифрах номера: 353.

Они прождали пару минут — тишина — переглянулись. Обе понимали, что в обычной ситуации кто-нибудь уже бы высунулся из минивэна или как-то себя проявил. Значит, выходить им.

Варвара выскользнула первой, пригнулась за распахнутой дверцей, выставив вперед руку с пистолетом.

— В бардачке фонарик, — кивнула она Петелиной.

Елена достала фонарь, выбралась из машины. Фары «Нивы» освещали нижнюю часть минивэна. Она направила луч выше, на заднее стекло. Сквозь затемнение и разводы грязи ничего не было видно.

— Обойдите сбоку, — распорядилась Варвара и заверила, — я прикрою.

Елена с нарастающей тревогой двинулась вдоль машины. Было заметно, что автомобиль давно не мыли и гоняли на нем по сельским дорогам, грязь залепляла корпус вплоть до крыши. Вдобавок задние стекла оказались наглухо затонированы, свет отражался от них, как от шпионского зеркала. Передние стекла были светлее и, если бы не грязь, сквозь них можно было заглянуть в салон.

Елена приблизилась к водительской двери. Варвара ступала сзади, держа наготове оружие. Обе женщины двигались тихо, словно их присутствие можно было скрыть. Луч фонаря нащупал чуть менее грязный пятачок стекла. Елена наклонилась и присмотрелась.

— Кажется, пусто, — прошептала она с облегчением.

Варвара оставалась сосредоточенной. Держа пистолет двойным хватом, она расставила ноги и указала движением ствола:

— Откройте дверцу.

Елена тронула ручку, сжала пальцы и потянула на себя. Щелкнул замок, дверца распахнулась, и в салоне вспыхнула лампочка.

— Ни с места! — выкрикнула Варвара, увидев силуэт.

Петелина отшатнулась и выронила фонарик. Крик был бесполезен. Она успела рассмотреть тело в водительском кресле. Стало ясно, почему она ничего не заметила сквозь стекло. Спинка кресла была максимально откинута назад. В кресле лежал Холодов с раскрытыми остекленевшими глазами и разинутым ртом.

Страх исчез, сознание разъедал профессиональный стыд.

Она опоздала. Вместо разоблачения маньяка и срыва с него маски она получила новый труп в запутанном уголовном деле. Дождя вечером не было, этот труп на ее совести. Она спугнула Холодова неосторожными вопросами. Он понял, что под подозрением, сорвался в бега и не выдержал.

Варвара с пистолетом и подобранным фонариком рыскала по кустам, словно убийца мог затаиться поблизости. Елена еще раз заглянула в машину, уже спокойнее осмотрела тело и салон автомобиля. Прошла вдоль обочины, отдышалась, достала телефон. Не успела она набрать номер, как ей позвонил Кулик.

В голосе полковника слышалась досада:

— Мы в деревне. Холодова в доме нет, устроили засаду на въезде, пока проводим обыск.

— Нашли что-нибудь? — не удержалась от профессионального любопытства Елена.

— Странное дело, он успешный врач, а семья живет бедно. Деревенский домишко без удобств, мебель старая, трое детей ютятся в одной комнате.

— Он убивал не ради денег.

— Согласен, но на что он тратил зарплату? Будем разбираться.

— Спросите у жены.

— С ней получился интересный разговор. Потребовала ответа: на каком основании обыск? Я умолчал о серийных убийствах, чтобы не было истерики, сказал, что подозреваем Холодова в покушении на Ивакина. Она услышала эту фамилию и преобразилась — такая злость в глазах. И прошептала: да я б его сама… В общем, ненависть налицо — это сильный мотив. От дальнейших показаний Холодова отказалась, но мы выясним, чем Ивакин им не угодил.

— Вы же утверждаете, что Живорез сексуальный маньяк. Это наш основной мотив.

— Понимаешь, бывают случаи, когда серия убийств задумана ради единственной жертвы. Для отвода глаз, как говорится.

— И кто главная жертва?

— Поймаем Холодова — выясним. Я дал ориентировку на его автомобиль. Уверен, скоро его задержат и …

— Можете снять Холодова с розыска. Никуда он не убежит, — призналась Петелина.

— Поясни, — напрягся Кулик.

— Мы нашли его машину.

— Так, и где?

— А в ней его тело.

— Что?!

— Холодов мертв. В его руке шприц, а на шее след от укола.

— Что это значит? Он сам себя?

— Пока трудно сказать. Пришлите криминалистов и следственную группу. Я с Тимофеевой на трассе в пятнадцати километрах от вас. Увидите нашу «Ниву» с включенной аварийной сигнализацией.

Через двадцать минут участок шоссе был огорожен, а место происшествия освещено фарами нескольких автомобилей с мигающими фонарями на крышах. Криминалисты изучали минивэн и окружающую территорию, ночную мглу прорезали яркие вспышки фотоаппаратов.

Уже через сорок минут руководитель криминалистов Сорин докладывал Кулику первые результаты:

— Следов борьбы нет, шприц в руке Холодова. В салоне найдена склянка от парализующего яда мгновенного действия. По всем признакам — это самоубийство.

— Укол в шею — то, что он умеет делать безукоризненно, — согласился полковник. — Что еще обнаружили в машине?

— Из багажного отсека мы изъяли резиновый коврик. На нем обнаружены остаточные следы смытой крови. В лаборатории проведем проверку на совпадение с кровью жертв.

— Личные вещи осмотрели?

— С телефоном Холодова сейчас работает Головастик, то есть, извините, Михаил Устинов.

— Вижу.

Миша Устинов, примчавшийся на мотоцикле, организовал себе рабочее место прямо на капоте «Нивы». Его рука, стучавшая по клавиатуре, неожиданно поднялась вверх с поднятым кулаком:

— Есть! — послышался его победный возглас.

— Чему он так радуется? — заинтересовался Кулик, направляясь к азартному криминалисту.