— А, ерунда. Завтра в Москву отчалите?

— Наверное.

— По дочке соскучились?

— Не без того, — призналась Елена.

Варвара поежилась, сунула руки в карманы куртки.

— А у Холодова трое детишек осталось. Бабушка с дедушкой погибли из-за жадного ублюдка, теперь и отца нет, на очереди сами дети.

— Что ты несешь? — возмутилась Елена.

— Им машину хотя бы вернут? Его жене ведь уехать придется. Здесь затравят.

Варвара посмотрела на следователя странными, обманчивыми глазами — под ленивыми веками прятались вспышки огня. Она вжикнула молнией, застегивая короткую куртку. Фигура стала стройнее, снизу торчал край белой блузки навыпуск, сзади на поясе оттопыривался пистолет — все это, вкупе с кошачьей походкой, придавало ей шарм необузданной элегантности.

Приверженность к черно-белой одежде напомнила Петелиной о перепадах настроения оперативницы. Она подчеркнула, что речь идет о преступнике.

— Жалеешь его? Холодов маньяк! Личная трагедия не оправдывает убийства.

— Видимо он считал иначе, — спокойно ответила Варвара и после паузы добавила: — Как и некоторые другие.

— Кто другие? — насторожилась Елена.

— Те, кого вы обычно разыскиваете. Или мотив — месть — уже не фигурирует в уголовных делах?

— Фигурирует.

— И всех мстителей удалось поймать?

— Почти.

— Выходит, есть и умнее вас? — с вызовом спросила Варвара, вглядываясь в следователя.

Елена опустила глаза. Ей не понравилось, куда зашел разговор, она попыталась отделаться шуткой:

— Кулик умнее. Он полковник, а я майор.

Варвара приподняла припухшие веки, приоткрыв тлеющий огонь.

— А если бы он был преступником?

— Обхохочешься, — только и оставалось ответить Елене.

С парковки опять послышалась ругань, кто-то громко помянул Кулика.

Варвара встрепенулась:

— Совсем из головы вылетело. Он же просил меня привезти форму и рубашку из химчистки.

Она порылась в карманах, отыскала квитанцию. Подвернувшуюся под руку ненужную бумажку, скомкала и бросила в урну, но не попала.

— До вашей машины очередь дошла, — указала Варвара на призывные жесты офицера. — Я погнала. На связи, если что.

Она убежала. Черно-белая по внешнему виду, равнодушно-взрывная по характеру. Петелина подняла скомканную бумажку — если уж показуха, мусор не должен попасть в кадр. Хотела опустить в урну, как ее дернул за руку офицер.

— «Тойоту» отгоните или дайте ключи, — торопил он.

— Я сама, — решила Елена.

Она сунула выброшенную Варварой бумажку в кармашек сумочки и поспешила к своей машине.

Петелину не прельщало наблюдать за постановочным интервью Кулика. Выехав с парковки, она отправилась в криминалистическую лабораторию. Там свой человек — Миша Устинов. Если он и выражается порой загадками, за ними сразу следует его коронное — объясняю.

Выйдя из машины и нажав кнопку блокировки дверей, Елена привычным движением пихнула ключ во внешний карман сумочки и наткнулась там на бумажку. Ту самую, которую выбросила Варвара, вспомнила она. На ходу развернув ее, прочла, что это чек из аптеки. В чеке значились всего две покупки: лекарство с незнакомым названием и шприц-пистолет медицинский.

«Шприц-пистолет, — прочла дважды Елена. — Зачем ей понадобился специальный шприц? Меня удивить? С нее станет».

Петелина припомнила свое замечание, что удивилась бы, обнаружив шприц в машине Варвары, а не в кабинете врача. Шприц в форме пистолета удивил бы ее вдвойне.

В опустевшей лаборатории оставался только Миша Устинов.

«Интересно, он следит за временем? Хотя отлеживать бока в унылой гостинице для него та еще пытка. Лучше уж здесь, вооружившись приборами и растворами, заниматься любимым колдовством. Вот вернется в Москву, тогда будет спешить на встречу со своей подругой-журналисткой».

Вспомнив о пронырливой девушке с фотокамерой, Елена решила поднять настроение Головастику:

— Миша, ты хочешь осчастливить любимую девушку? Кулик с удовольствием расскажет ей, как он поймал очередного маньяка. И посоветует, выгодный ракурс для съемки.

— Лучше я вам кое-что расскажу, — откликнулся Головастик, отрываясь от приборов.

Он поднял пакетик со шприцем, найденным на месте самоубийства Холодова.

— Видите объем?

— Немаленький. — Петелина присмотрелась к маркировке.

— Пятьдесят миллилитров, — помог ей Устинов.

— И в чем дело?

— У меня сомнения, что Живорез обезврежен.

— То есть?

— Объясняю, — начал было Головастик, но передумал и схватился за трубку: — Давайте позвоним судмедэксперту, и кое-что уточним. Хотя рабочее время закончилось, вам, как старшему следователю, он не откажет.

Пока Устинов искал и набирал номер, Елена достала чек из аптеки. Шприц-пистолет заряжается обычным одноразовым шприцем, как правило маленьким. Интересно, поместится ли туда пятидесятимиллиграммовый шприц? Правда, Варвара купила его только сегодня. Зачем?

Не успела Елена обдумать необычную покупку, как Миша сунул ей телефон.

— Добрый вечер, Елена Павловна, — услышала она в трубке голос Токаева. — Чем могу помочь?

Елена все еще смотрела на чек. Она вспомнила, что Токаев работал хирургом во Владикавказе и может прояснить назначение купленного лекарства. Хотя это не имеет отношения к расследованию, однако многолетняя привычка не упускать из виду ни одной мелочи сработала и сейчас.

Она прочла название и спросила:

— Вы знаете, для чего это лекарство?

— Кажется, из группы антидепрессантов. Точно не знаю, моя клиентура в нем не нуждается. А в чем дело, вы нашли препарат в крови Холодова?

— Нет. Тут Миша рвется задать вопрос.

Устинов в нетерпении показал на шприц и объяснял:

— Я установил препарат, который Холодов использовал для суицида. Это яд, вызывающий паралич дыхательных органов.

— Так и сеть, — подтвердил Токаев, услышавший криминалиста: — Смерть наступила в результате остановки дыхания. Я отразил это в заключении.

Устинов наклонился к трубке:

— Каково содержание препарата в крови?

— Концентрация превышает смертельную в четыре-пять раз, верный способ самоубийства. Он знал, что выбрать.

— Я так и думал. — Головастик обратился к Петелиной. — Этот яд действует мгновенно, достаточно пяти кубиков, а Холодов выдавил всю дозу, полный шприц.