— В твоей комнате? — воскликнула она, лихорадочно покрывая его лицо бесчисленными поцелуями — , Гейб повернул голову и запустил пальцы в ее волосы.

— Нет… я не вправе позволить себе тратить на это время здесь. Мы уедем в Мэрион и снимем комнату. Быстрее одевайся.

Стефани потребовалась лишь минута, чтобы подготовиться к поездке в мотель «Брэндин-Айрон».

Но только почему после стольких лет ожидания он хотел овладеть ей в дешевом мотеле?.. Это было жестоко по отношению к ней.

Гейб спрятал лицо в ее волосах.

— Почему ты мне раньше во всем не сознавалась?..

— Потому что я никогда прежде не стремилась к вещам, которые казались столь далекими. — Стефани трясло.

Его ладони легли ей на плечи.

Стефани высвободилась из его объятий.

— Мне жаль. Все, что случилось, я считаю своей ошибкой. Когда ты вернешься в Ньюпорт, мы заключим полюбовную сделку. Мне бы хотелось вновь обрести подобающее положение в обществе, еще до того, как я уеду… Забудь меня, Гейб. — Она протянула ему руку. — Мы ведь с тобой просто друзья, не так ли?..

Даже при тусклом свете она заметила, как он побледнел. Гейб проигнорировал ее жест примирения.

— Неужели после всего того, что сейчас произошло между нами, ты веришь, что мы можем остаться только друзьями?

— Разумеется, если вести себя цивилизованно.

Черные брови Гейба насмешливо изогнулись.

— Так обычно выражаются политики. Ты выучилась своему ремеслу лучше, чем я мог подумать. А почему бы и нет?.. — Он холодно улыбнулся. — Мой отец оказался великолепным учителем. И в качестве жеста доброй воли я собираюсь аннулировать наш контракт. Когда я поднимусь наверх, то позвоню родителям и приглашу их на ранчо. Пока ты еще здесь, я поведаю им правду о нашем браке. Потом ты сможешь улететь вместе с ними.

Стефани охватил ужас.

В ее ушах зазвучали слова, сказанные ей на прощанье тестем-сенатором: «Я надеюсь, что ты вернешь мне моего сына…» Стефани почувствовала неимоверную тяжесть.

— Я… я не понимаю. Мне нужно время, чтобы все обдумать.

— Я не могу ждать. Мы ведь с тобой не в цирке, и это не развлечение. Нам нужно преодолеть возникшие трудности и побыстрее покончить с ними.

— Нет, Гейб! — Его слова ввергли ее в панику. Если Гейб узнает, что она уже обо всем рассказала родителям, он ей этого никогда не простит.

— Почему? — требовательно спросил он. Его глаза обожгли ее лицо. К своему ужасу Стефани вдруг осознала, что Гейб во всем винит ее.

— Потому что я не желаю, чтобы было еще хуже! — воскликнула она. — Пресса поднимет шум и поставит за оградой камеры, чтобы следить за любым нашим движением. Твоим ученикам вряд ли нужна такая известность; У Клея и его матери дела только-только пошли на поправку… И ты решишься так поступить с ними!.. Подумай о пастухах, которым будут; досаждать журналисты. Мак регулярно ездит в город, и газетные ищейки будут выслеживать каждый его шаг, желая разнюхать что-то горяченькое. Несчастная Марва будет вынуждена прятаться. Тебе придется потратить уйму времени на дополнительные меры безопасности, иначе на первых полосах всех газет появятся ваши фотографии.

Твой оригинальный план, согласно которому мы должны были расстаться друг с другом на полгода, был превосходен, Гейб. Будь честным со мной единственная причина, из-за которой ты выбился из графика, таится во мне! Я посягнула на твою частную жизнь… Обещай мне, что не сделаешь ничего такого, что могло бы все разрушить. Пожалуйста, сохрани то лучшее, что всегда было в тебе. Пусть здесь все остается таким волшебным и чудесным. Я просто не нахожу слов… Того, что ты сделал для сотни ребят, хватит на целую жизнь. Это не поддается измерению… Я не перенесу, если здесь что-то случится и ты вынужден будешь оставить все это из-за того, что вмешалась я…

Горячие слезы брызнули из глаз Стефани и потекли по щекам.

— Я начинаю тебе надоедать… — Ее голос дрогнул. — Согласно условиям нашего брачного контракта, который мы оба подписали, мы обязались не подвергать друг друга опасностям.

— Будь он проклят, твой чертов контракт!

Зайдя в кабинет, Гейб запер за собой дверь. Ему срочно требовалось чего-нибудь выпить. К несчастью для себя, он сам установил это правило: в доме не должно быть спиртного. Очередная его ошибка…

Он открыл свой переносной холодильник, где у него хранилось то, что с большой натяжкой можно было отнести к спиртным напиткам, но иногда было необходимо для торжественных случаев. Он открыл банку с пивом, а затем с шумом опустился в кожаное кресло и залпом осушил ее.

Гейб хотел забыться.

Но пиво вряд ли бы увело его в волшебный мир грез и вдохновения. Оно даже не помогло притупить нараставшую душевную боль. Ему никак не удавалось успокоиться. Все, что он получил от этой банки, — ощущение физической расслабленности.

Оно едва позволило восстановить силы после утомительной беспокойной ночи.

То, что случилось в спальне Стефани, потрясло его. Она целовала его с неприкрытой страстью. Она была готова на все. В тот фантастический момент Гейб почувствовал, что их души, как и их тела, вот-вот сольются в нечто единое, а их ощущения начинают превосходить все, что они прежде испытали в жизни.

Потом вспышка света — прекрасная, сияющая от радости жизнерадостная женщина, которую он держал в своих объятиях. Но этот свет вдруг внезапно погас.

Во всем этом было что-то не правдоподобное.

Люди не ведут себя так, если не существует какой-либо тайной причины.

Гейб смял пальцами опустошенную им банку и швырнул ее в урну.

Почему же она предпочла ускользнуть от него, когда в ее глазах уже разгорался жар?

Казалось, он поверг Стефани в ужас, когда заявил ей, что собирается пригласить своих родителей на ранчо. Вместо того, чтобы облегчить ее пребывание здесь, он был готов разорвать их контракт, поскорее отправить ее в Ньюпорт, хотя она умоляла его не торопиться.

Его сердце по-прежнему учащенно билось…

Точно! Ведь именно в ту секунду Гейб почувствовал, что желание в ее глазах сменилось страхом!

Нет, что-то здесь не так. Вдобавок, она просила его не звонить отцу. В голове у него зародились смутные подозрения.

Гейб покосился на часы. На Восточном побережье был уже девятый час. В это время родителей, скорее всего, следовало искать дома. Знакомый не понаслышке с безумной гонкой, в которую обычно превращались выборы в конгресс, Гейб решил подождать еще немного. Иначе его могла постигнуть неудача.

Сначала он позвонит родителям Стефани.

Без колебаний он взял свой мобильный телефон и набрал нужные цифры.

Одевшись для верховой езды, Стефани прокралась через холл на кухню. Достав из холодильника немного еды и пару бутылок с напитками, она на цыпочках прошла к заветной двери. Стараясь двигаться как можно бесшумнее, Стефани выскользнула на улицу и направилась к конюшне.