– Понимаете, Палач – очень нестабильная система. Его программа. Он должен находиться под постоянным контролем, понимаете? Впрочем, давайте лучше я вам просто покажу.

Доктор Игошин провел меня в соседнюю комнату, подошел к стене и отчетливо произнес:

– Иван Сергеевич Тургенев охотится на бекасов.

– Кодовая фраза принята, – раздался мягкий голос.

Не успел я удивиться такому странному паролю, как в стене отодвинулась скрытая панель. За ней обнаружилось еще одно помещение – по размерам не больше душевой кабины. И там стоял Палач.

Он ничуть не изменился с тех пор, как я его видел в последний раз. Разве что сейчас его глаза были закрыты, а из затылка тянулся толстый кабель, подключен-, ный к металлической коробке на стене.

Итак, все это время Игошин парил мне мозги. Интересно, а его собственное начальство вообще-то знает, что у него тут робот-убийца? В этом шкафчике Палач чем-то напоминает порножурнал, спрятанный под кроватью от родителей.

Впрочем, такие аспекты меня не касаются. Я просто доставлю Палача Йехудину. или сначала отчитаться перед Джемуланом? Это будет сложнее. Одно дело прыгнуть прямо отсюда в Додекаэдр и совсем другое – вытаскивать Палача с «Геи». Он весит полтора центнера. А если его включить. хрен знает, что там у него за музыка сейчас играет в башке. Вдруг опять в драку полезет?

Стоп. О чем я вообще думаю, какой еще Додекаэдр? Опять забыл, что меня ограничили в правах. Сам-то я прыгнуть смогу, но перетащить Палача уже не выйдет. Или выйдет? Палач же не человек, а робот. Фактически неодушевленный предмет. Он считается за пассажира или все-таки за дополнительное багажное место? Кабы знать.

– Могу ли я еще чем-нибудь вам помочь, Олег Анатольевич? – нервно спросил Игошин.

– Можете. Помогите мне его отсюда снять.

– То есть. вы что, собираетесь его забрать?

– Угу. Что-то имеете против?

– Вы. но. – замялся Игошин.

– Что-то имеете против? – повторил я.

У Игошина опустились плечи. Он секунд двадцать морщился, пытаясь подобрать слова, а потом вздохнул и попросил меня отойти.

– Вы сами не сможете его отсоединить, – неохотно начал нажимать кнопки Игошин. – Сначала надо подготовить программу к переходу на автономное

функционирование, иначе мы рискуем потерять часть данных. Надо. ага, вот и все. Кабель отсоединился от затылка Палача. Человекоподобный робот резко раскрыл глаза, и те засветились изнутри. Палач чуть наклонил голову и медленно вышел из своей кабинки.

В то же время Игошин отступил на несколько шагов, а затем развернулся и выскочил за дверь. При желании я легко мог его схватить, но мне не было до него дела. Пусть драпает – я получил, что хотел. или нет?

– Убить яцхена! – неожиданно раздалось из микрофона в углу. Голос Игошина.

– Палач желает убить яцхена, – покорно закончил Палач и резко подался назад.

Он наполовину погрузился в стену. Словно рыба в воду. Его тело взметнулось кверху – он как будто «поплыл» по твердой поверхности. В мгновение ока взлетев к потолку, сн изогнулся и «поплыл» уже по горизонтали – прямо на меня.

Сто пятьдесят килограммов живого веса врезались в меня со скоростью мотоцикла и заключили в стальные объятия. Я клацнул зубами, едва сдерживаясь, чтобы не превратить Палача в груду кровавых потрохов и металлической стружки. Уж не знаю, чего в нем больше.

Но я все же сдержался. Вместо атаки я хлестнул Палача крыльями, вывернулся, когда он на миг ослабил хватку, и сиганул в сторону. Черт, как же мне, оказывается, сложно сражаться с тем, кого нельзя убивать! Парализовать его хвостом не получится – он же робот, сволота такая. Пытаться оглушить бесполезно по той же причине. Да и вообще, физически Палач гораздо сильнее. Пусть рук у меня целых шесть, но для кулачного боя они пригодны плохо – этими пальцами надо резать, а не дубасить.

– Даю последний шанс, – угрожающе произнес я, выпуская все когти.

– Либо прямо сейчас кончаешь дурить и вспоминаешь, кто ты есть, либо я тебе отрежу голову. Тебе какой вариант больше нравится?

Инстинкт самосохранения у Палача все-таки есть. Он снова замер и в совершенно человеческом жесте склонил голову набок. Все микрофоны снова заорали голосом Игошина, требуя выполнять приказ, и Палач как-то странно задергался. Кажется, в его электронном мозгу шла нешуточная борьба.

Даже не поздоровавшись, Палач метнулся вперед и шарахнул обоими кулаками сразу. Меня отшвырнуло назад с пушечной силой – я врезался в стену, заставив осыпаться штукатурку. А Палач уже прыгнул следом, схватил меня за плечи и шандарахнул лбом в лоб. От такого страшного удара хитин на голове треснул – в мозг словно ввинтили шуруп, настолько было больно.

– Да ты что, охренел? – прохрипел я, выбрасывая когти. – Я же тебя всего переломаю! Будешь похож на фашистский крест!

Конечно, теперь я гораздо лучше владею своим природным арсеналом. Черт, да после того же Пазузу Палач для меня вообще не противник. Но проблема в том, что его нельзя шинковать в клочья. Он ведь мне нужен целым. или хотя бы его мозг.

Может, еще можно решить дело миром? Мы ведь с Палачом когда-то неплохо потусовали вместе. Недолго, правда.

Но нет. На этот раз Палач настроен недружелюбно. Он ведет себя точно так же, как при нашей первой встрече, – молча пытается меня убить.

Я начал злиться. Пока что слабо, но Рабан сразу же недовольно заворчал. Однако мне сейчас было не до него – я едва успевал увертываться от ударов Палача, ломая голову, как его остановить, при этом не изуродовав. Кислоту применять нельзя, яд на него не подействует. Еще немного, и я выйду из себя. А этого нельзя допустить.

– Твою мать, придурок, заканчивай! – рявкнул я, на секунду прекращая носиться по стенам.

– Ты же Искусственный Интеллект, утырок [цензура]! Какого хрена ты опять тупишь?

Вместо ответа Палач вырвал из стены какую-то штуковину, похожую на кондиционер, и швырнул ее в меня. Я в долю секунды переместился метром левее, и штуковина бесславно разбилась на кусочки. Из соседней комнаты донесся возглас досады. Похоже, Игошин видит, что тут происходит. ну правильно, вон камеры по углам.

Я вскарабкался на потолок и повис там как пришпиленный. Палач поднял голову и уставился на меня. Поняв, что не сможет дотянуться даже в прыжке, он одним быстрым движением отломил ножку стула и метнул ее на манер дротика.

На этот раз я не стал даже уворачиваться. Моему че-шуехитину нипочем даже пули – что мне какая-то деревяшка? Всей нечеловеческой силы Палача не хватит, чтобы ранить меня столь легковесным снарядом.

– Вот где у тебя мозги? – прохрипел я, перехватывая ножку в воздухе и двумя быстрыми взмахами шинкуя ее в мелкие кубики.

– У тебя что, процессор сгорел, или что там у тебя в башке? Ты же мне говорил, что не хочешь работать по программе! Говорил или нет?