– В детстве я действительно мечтала стать летчицей. Полететь на Северный полюс или вокруг Земли. Тогда об этом многие мечтали. Не получилось… Но я не жалею, и вообще – кто знает, может, в космос можно будет пассажиром летать. Или на искусственном спутнике Земли ставить какие-то биологические опыты. Как вы считаете, справлюсь?

– Несомненно. Там же невесомость, излучения… Это условия, которые просто невозможно создать на земле. У космической биологии большие перспективы.

– Тоже интересовались этим направлением?

– Так, в популярных журналах встречал.

– А как вы полагаете, жизнь во Вселенной может быть в разных формах или она, раз зародившись в одной, переносится с планеты на планету?

«Интересный разговор пошел. Хотя, насколько помню, в эти годы везде было – космос, жизнь на других планетах, братьев по разуму во Вселенной искали…»

– Ну во всяком случае, на ближайших планетах жизни нет.

– Это с чего вы так решили?

– А я не решил. Просто мне так кажется.

– Все шутите. А может быть, среди нас ходят представители иных миров.

«Это к чему она вдруг, интересно?»

– А… а почему вы так думаете?

– А я не думаю – мне так кажется, – весело ответила Зина и улыбнулась.

Пока они так болтали, трамвай уже достиг Куйбышева.

– Вам сейчас выходить на Почте, – напомнила Зина.

– А вам?

– А мне почти у Стальзавода. Детская больница.

– Ну так тут рядом. Довезу сумки.

– Да я и сама донести могу.

– Зина, а что сейчас делать в общежитии? Телевизор смотреть? А вечер прекрасный.

Виктор не мог признаться, что хотел заодно увидеть места, где прошло его раннее детство.

…Остановка трамвая была прямо возле детской больницы. Больница была такой же. И дома напротив – почти такие же. Только вместо послевоенного дома с гастрономом друг против друга симметрично стояли два довоенных Дома специалиста – один из них не был полностью разрушен в войну. А вот дом, где прошли его первые детские годы, – чуть поодаль, за той же металлической оградой во дворике с небольшими деревьями. Из парадного на снег выпал лучик света, кто-то вышел. А там, за углом, будет общежитие, куда его привезли из роддома.

Но когда они с Зиной немного прошли по Ленина и он заглянул за этот угол, он увидел, что общежития нет и на этом месте стоят низенькие одноэтажные домики. Обратно в детство нельзя было вернуться даже здесь.

Зина жила в пятиэтажной бессемейке напротив четырнадцатой школы. В бытность Виктора здесь стояли построенные еще до войны деревянные двухквартирные дома, которые начали сносить только к концу первого десятилетия нового века.

– Слушайте, я вас замучила своими сумками и заморозила. Идемте сейчас ко мне, я напою вас чаем.

– Да нет, спасибо, не надо, я совсем не замерз.

– Не возражайте, идемте пить чай. Все равно в вашем общежитии сейчас нечего делать.

Возле подъезда стояли и о чем-то спорили бабушки; Зина с ними поздоровалась, и Виктор тоже.

– Обсуждать не будут? – спросил он, когда они вошли в подъезд и поднимались по широкой лестнице с вившимися змеей деревянными перилами.

– Кого? – удивилась Зина. – Вы же одинокий. Надеюсь, вы не хотите сказать, что я способна приводить к себе женатого человека? Вы же представляете себе, насколько это аморально!

– Ну конечно нет! – воскликнул Виктор, соображая, что здесь если одинокая женщина приводит к себе одинокого мужчину, то это считается хорошо, а если женатого – то это жутко осуждается. – Но они-то об этом не знают.

– А кто это, интересно, открыто, при людях, приведет к себе занятого? Представляете, что будет?

Виктор не представлял, но понял, что это весьма и весьма чревато во всех отношениях.

– Действительно, – сказал он. – Вы правы, пора пить чай, а то я перестану соображать.

– А я что говорила.

Бессемейка была с коридорной планировкой, и квартира Зины находилась на четвертом этаже. В отличие от большинства квартирных дверей в этом коридоре, возле этой не было круглой кнопки звонка.

– Вот и мои апартаменты. Целых одиннадцать метров на человека со всеми удобствами. Правда, кухня маленькая, но с большими только по кредиту, а кредиты только семейным. Впрочем, сейчас везде так.

«Одиннадцать метров? Для этого времени даже очень недурно».

– Ну так не царское же время, чтобы в рабочих казармах жить… Разве что таблички не хватает и звонка.

– Звонок никак не повешу, – призналась Зина. – Да и вроде как не очень нужен. Гостей особо не ходит, разве что подруги иногда. Постучат.

Она открыла ключом дверь и пригласила Виктора внутрь.

– Проходите, сумки вот там слева, у двери пока ставьте.

«Маленькая кухня» – это на самом деле было громко сказано. Как таковой, кухни здесь вообще не существовало, а был короткий коридор-прихожая с дверями в душ-санузел и комнату. На правой от входа стене, возле двери в душевую, висела вешалка для верхней одежды, а левую сторону занимала кухонная ниша с небольшим умывальником, столиком и двухконфорочной электроплитой, над которыми висели шкафчики. Тем не менее все было довольно аккуратно и удобно. «Гораздо лучше общей кухни», – решил Виктор.

– Духовки вот только нет, – посетовала Зина. – Поэтому я пеку в чудо-печке. А если некогда, на первом этаже есть домовая кухня, там делают полуфабрикаты. А еще на первом этаже имеются стиральные машины, сушка, красный уголок-читальня и спортзал. Там даже велосипеды-тренажеры есть, и я туда каждый день хожу. Проходите в комнату, я сейчас чайник поставлю.

Виктор повесил куртку и вошел в комнату, даже в полумраке выглядевшую довольно просторной – где-то на глаз метра три на три с половиной, – интуитивно нашарил на стене справа от себя выключатель и щелкнул им.

«Однако довольно продвинутый интерьер для конца пятидесятых…»

Мебель цвета ольхи действительно была ближе к стилю его студенческих лет, из плоских панелей. Справа от двери, вдоль стены, стояла невысокая кровать с деревянными прямоугольными спинками и пружинным матрацем; на однотонном покрывале лежали две небольшие подушки разного цвета, а над кроватью висел коврик в тон интерьеру. Возле нее стояла тумбочка, на которой возвышался чемоданчик табачного цвета с пластмассовой ручкой спереди – магнитофон, похоже, – а на крышке его приютился небольшой квадратный хромированный будильник. Дальше, у окна расположился небольшой однотумбовый стол. На нем вытягивала шею настольная лампа и стоял переносной приемник «Сатурн», синий, с белой решеткой динамика и круглым циферблатом шкалы настройки. По форме он был как дамская сумочка. Похожий, только красный, Виктор видел в универмаге. Над столом висела полка с книгами, тетрадями и папками.