Нет, сердито фыркнул Холод про себя, это уже пахнет изменой! Ледяной он, в конце концов, или нет? Если так пойдёт дальше, домой вернётся не он, а кто-то другой – без роду, племени и ранга!

Достигнув вскоре кривого пика, они обнаружили под ним ту самую зубчатую стену, что рисовала Луна. В укромную долину внизу изливались три водопада, питая хрустально-голубое озеро, причудливым контуром берегов напоминавшее круг, который чертил едва вылупившийся дракончик.

Усевшись на северном берегу озера, они стали с любопытством осматриваться.

– Не нравится мне здесь что-то, – дёрнула хвостом Кинкажу, уже не золотая, а бледно-зелёная. – Такое ощущение, будто смотрят в спину… как будто сами горы за нами следят.

– А водопады о нас бормочут, – добавил Вихрь. – Ой, ты что! – отскочил он, получив крылом по носу. – Я же с тобой соглашаюсь!

– Соглашаться не значит издеваться! – фыркнула радужная. – Я хотела сказать, неприятное ощущение.

– Самое место для Пурпур… – прошептала Луна, опасливо косясь на Пириту, которая забрела в озеро и вытянула шею, с надеждой вглядываясь в облака.

Внезапный шум крыльев заставил драконят подскочить на месте, но это оказалась всего лишь стая ворон, что поднялась с дерева неподалёку. «Видно, есть пожива», – передёрнулся Холод.

– Туда! – позвала Пирита, показывая на дальний берег.

Перелетев озеро следом за небесной, они увидели в прибрежной роще развалины какой-то примитивной постройки. Тут и там валялись длинные деревянные прутья, очищенные от листьев, и разорванные связки лиан, когда-то их скреплявших, усыпанные розовыми и фиолетово-жёлтыми цветочными лепестками. Кто-то ещё и от души потоптался сверху. В относительной целости осталась лишь плетёная крыша на ветвях дерева, да и та перекошенная.

– Ну и ну, – покачала головой Кинкажу, – кому-то сегодня явно случилось встать не с той лапы.

Ледяной дракончик глянул на ночную, уже в тысячный раз с сегодняшнего утра. Она тревожно хмурилась, подняв голову к зубчатым скалам утёса.

– Что там? – спросил он.

– Такое чувство… – замялась она, поводя крыльями. – Не знаю даже – как будто…

– Я знаю! – встряла Кинкажу. – Как будто за нами следят, я уже говорила!

Пирита вдруг ахнула и бросилась к куче переломанных веток, где алело какое-то пятнышко, и показала оторванную драконью чешуйку.

– Здесь была королева Пурпур! – объявила она. – Я узнаю её цвет где угодно! – Небесная в отчаянии обвела взглядом заросли. – Где она, что с ней случилось? Неужели что-то ужасное?

– Следов драки не видно, – хмыкнул Вихрь, обходя поляну и заглядывая в кусты. – Ни крови, ни царапин от когтей на коре… Такое впечатление, что Пурпур сама уничтожила своё укрытие – разозлилась на кого-то?

– Может, узнала, что мы летим сюда? – предположил ледяной дракончик. Спину царапнули когти страха.

– Как же она могла узнать? – удивилась радужная, тревожно приподняв гребень.

Холод, Вихрь и Луна разом обернулись к Пирите. Жёлто-оранжевая небесная лихорадочно рылась во мху и кучах старых листьев, как будто надеялась отыскать там закопанное тело своей повелительницы. Она что-то возбуждённо шипела и бормотала, не обращая ни на кого внимания.

– Пирита, – окликнул песчаный, – ты вчера ночью не видела во сне королеву Пурпур?

Она оглянулась и задумчиво покачала головой.

– Нет, не помню… Только про снег – какой-то странный сон. Я видела такие, когда спала рядом с Морозом.

– Могло быть и такое, – вздохнула Луна, – даже если она не помнит. Пурпур во сне допросила её и узнала, куда мы летим.

– Это ладно, – нахмурился Холод. – Главное то, что Пурпур сбежала, а значит, Града мы теперь не найдём.

Он оторвал от дерева ветку и с досадой зашвырнул в лес. Последний шанс спасти брата накрылся тюленьей шкурой!

Пурпур могла утащить своего пленника куда угодно. А могла и убить – если узнала, что его младший брат вовсе не в дождевом лесу и не собирается убивать королеву радужных.

Даже странно, какую мучительную боль вызывала у него раз за разом предполагаемая смерть брата. Казалось бы, тот первый раз, когда в королевскую столовую влетел разведчик и доложил, что ледяные пленники небесных убиты, должен был оказаться самым страшным. Все почему-то сразу поверили, хотя зачем бы ночным вторгаться в Небесное королевство? Наверное, такое коварство просто очень подходило к их трусливым повадкам. Знай тогда ледяные, где убежище ночных, ринулись бы в бой не задумываясь – отомстить за своих поднялось бы всё королевство.

Родители Холода не разговаривали тогда с ним много дней, и их трудно было винить. Он и сам не хотел с собой разговаривать, не переносил даже своего жалкого отражения в зеркально-ледяных стенах дворца. Ведь до тех пор сохранялась ещё надежда, что Града удастся выкупить или отбить… И вот она рухнула.

Вот и теперь Холод ощущал внутри себя гнетущую, рвущую душу пустоту, как будто снежная буря – нет, настоящий обвал! – похоронил под собой новые робкие надежды. А главное, теперь его, младшего брата, вина возросла ещё больше. Они мог спасти Града, и не сумел – подвёл его снова!

– Погоди, погоди… – обеспокоенно заговорил Вихрь, сжимая его плечи и заглядывая в глаза. – Отчаяние ещё никому добра не приносило. Давай, выбирайся из этой ямы! Никто пока не сказал, что он умер, ничего не изменилось. Продолжим поиски, только и всего… А вот если опустим крылья и станем реветь, как голодные верблюды, тогда он погибнет наверняка! Оплакивать будем, когда увидим его тело, не раньше!

– Ты лучше скажи, что делать! – прорычал ледяной дракончик. – Давай, поделись новой блестящей идеей!

– О ком это вы? – морща лоб, полюбопытствовала Пирита. – Кто не умер, кто такой «он»?

– Разделимся и обыщем всю долину! – горячо продолжал Вихрь, не ответив небесной. – Я буду с Кинкажу, а ты с Луной. Может, попадутся ещё следы… Попробуем понять, как долго Пурпур здесь была и куда могла теперь податься. Поищем пещеру, где держали узника. Как его перемещали, кто охранял? Да нет, должны быть следы! Одна Пурпур бы не справилась… Короче, ищем всё, что поможет нам хоть что-нибудь узнать!

Холод слушал, тяжело дыша. Бока его ходили ходуном, тряслись и звенели даже иглы на хвосте. Песчаный дракончик смотрел и говорил очень серьёзно.

Как странно! Ну какой идиот станет так беспокоиться о пленном чужаке из другого племени? Почему Вихрь не бросит всё и не улетит обратно на Яшмовую гору, оставив все заботы о Граде тому, кого это лично касается?

– Кинкажу, полетели! – щёлкнул хвостом песчаный. – Мы с тобой ищем на южном берегу, остальные начинают с северного!

– Полетели! – кивнула радужная, с энтузиазмом раздувая пышный разноцветный воротник.

Смех, да и только.

«Он нарочно оставляет меня с Луной, – вдруг сообразил Холод. – Хотя сам бы хотел быть с ней не меньше… Подбодрить хочет?»